Марджери Эллингем - Спрячь меня

Хотя хозяйка ресторана знала Полли с юности, в данном случае это не имело никакого значения. Лишь после аперитива, поданного гостьям с изысканными закусками, Полли позволила себе представить племянницу высокому мужчине с печальными глазами — Питеру Доминику, сыну Сивиллы, с которым она часто приезжала к миссис Тэсси, когда тот был маленьким мальчиком. Он пожал дамам руки и, отбросив на миг манеры первосвященника или профессионального метрдотеля, предстал перед ними очаровательным и слегка запуганным человеком. Питер очень смущался, говоря о «дяде Фредди», о котором он хранил самые светлые воспоминания.

— Не забудьте встретиться и поговорить с моей маменькой, — произнес он серьезным тоном. — Ей теперь так одиноко. Былых друзей давно уж нет. Печальная и тусклая жизнь. Для нее все посетители кажутся детьми, пришедшими перекусить. Их родители, которых она знала и которые пока еще живы, уже не могут посещать ресторан. Я велю подать вам кофе в ее офис, ладно?

— Да, Питер, спасибо. Я обязательно зайду к ней. Но сначала мне нужно позвонить.

— Надеюсь, не перед едой?

Он был обижен и даже шокирован подобным отношением к пище. Аннабел поняла, что, несмотря на длительную дружбу, для него это являлось важным пунктом.

— Сейчас вам подадут ваш суп. Вы можете позвонить из офиса, когда присоединитесь к маменьке.

Полли открыла сумочку и убедилась, что визитная карточка ее адвоката хранилась в одном из кармашков.

— Речь идет о старине Мэтте. Я боюсь, что, если позвоню ему слишком поздно, он уже будет в постели. Кстати, голубчик, скажите, я могу оставить здесь девушку?

— Почему бы и нет? — Мистер Доминик печально улыбнулся. — Или вы полагаете, что ее смутит одиночество? Я могу попросить Флориана составить ей компанию. Если, конечно, девушка не против.

— Она не против. А разве ваш мальчик уже вернулся?

Естественный энтузиазм Полли вырвался наружу, но тут же снова уступил место угрюмой тревоге.

— Я думала, вы отправили его на кухню в «Эйкс».

— Он проходил там практику несколько недель. Сейчас Флориан внизу — присматривает за поварами. Я был бы рад, если бы вы повидались с ним.

— Охотно сделаю это, — заверила его Полли.

Она с улыбкой кивнула ему, и Питер отошел от столика, позволив им наслаждаться консоме. Миссис Тэсси быстро расправилась с горячим супом, вряд ли почувствовав его вкус.

— Ты не могла бы посидеть здесь одна? — спросила она у Аннабел.

В ее беспокойных синих глазах читалась нарастающая тревога.

— Мне нужно поговорить с Сивиллой. Она моя лучшая подруга, и я ценю ее за мудрость. У меня накопилось к ней несколько вопросов. Понимаешь, если женщина живет одна — как я, например, — она постепенно воображает себе кучу глупостей и в конце концов начинает пугаться собственной тени.

Аннабел понимающе посмотрела на нее.

— Могу представить, как это происходит. Такое часто случается в сельской местности. Люди устраивают большие ссоры, перестают видеться и общаться друг с другом. Но вам не нужно тревожиться, тетя Полли. Вас ведь ничем не испугаешь, верно?

Полли боязливо поежилась.

— Веди себя спокойно и ешь скампи. Впрочем, тут не о чем беспокоиться. Мы с твоим дядей всегда заказывали этот столик. Теперь, когда я прихожу сюда, они стараются дать мне именно его. Прекрасное семейство.

— А Флориан — внук Сивиллы?

— Да. Будь вежливой с ним. Они очень гордятся им. Мальчик недавно с отличием закончил Чичестер.

— Школу?

— Да, школу. Вскоре он может стать большим человеком. Они потрясающе богаты. Хотя это иногда портит детей.

— Почему его отправили на кухню в «Эйкс»? В качестве наказания?

— Нет. Он сам с нетерпением ожидал этой практики. Такова семейная традиция. В любом случае ни о чем не тревожься. Просто будь собой, и все само образуется.

Аннабел промолчала. После фильма она чувствовала себя счастливой пташкой, а теперь — щенком, с которым вдруг перестали веселиться дети. Полли больше не думала о ней. Хотя еда, конечно, была великолепной, и обслуживание под личным присмотром миссис Доминик походило на тонкое искусство. Этот визит в ресторан стал для девушки настоящим откровением — чем-то особенным, ритуальным и связанным с мистикой.

Полли решила отказаться от сладкого. Когда официант принес мороженое для Аннабел, она встала из-за стола.

— Ладно, я пойду, — сказала она. — Сивилла уже посматривает на меня. Перед уходом я пошлю за тобой. Ей обязательно захочется познакомиться с племянницей Фредди. Она очень любила его.

Пожилая женщина направилась через зал к служебной комнате, где за кассовым аппаратом восседала хозяйка заведения. Аннабел обиженно смотрела ей вслед. Она успела увидеть, как миссис Доминик осторожно поднялась с высокого стула. Внезапно рядом раздалось сдержанное покашливание, и девушка, повернувшись, увидела перед собой типичного представителя британского элитарного общества. У нее уже имелся опыт знакомства с молодыми людьми. Присмотревшись к высокому и строгому на вид юноше, она отметила его самодовольство, легкую тревогу и естественный интерес к ее персоне. Какое-то время они оценивающе смотрели друг на друга, как будто встретились на пустынном острове, затем с заметным облегчением пожали руки и приступили к легкой беседе.

— Так это вы племянница?

— А вы, значит, внук?

— Все ясно, — с улыбкой ответил юноша. — Приятно познакомиться.

Он бросил на нее уважительный взгляд и на всякий случай поинтересовался:

— Все нормально? Вы не против, если я присяду?

В это же время в маленьком офисе с зелеными стенами, среди коллекции памятных трофеев, фотографий и карикатур, Сивилла Доминик, словно кошка, приподнялась на цыпочки и заключила в объятия свою старую подругу.

— Ах, моя Полли! Как ты, ласточка? Мне так приятно видеть тебя. Но ты выглядишь адски плохо, милейшая. Да-да, адски плохо. Какие-то проблемы? Что-то случилось? Проходи и садись. Сейчас ты мне все расскажешь.

Ее голос, когда-то в юности звонкий и свежий, с годами стал звучать надтреснуто и глухо. Тем не менее остатки грации и жеманство прежних лет все еще оставались при ней. Она всегда была гениальной женщиной с неординарным интеллектом.

Две пожилые дамы в черных платьях сели на маленький диван, стоявший за дверью. Официант принес им кофейник и небольшие фарфоровые чашки.

— Я наблюдала за тобой и твоей спутницей, — сказала миссис Доминик. — Девушка исключительно красива. Ты уверена, что ей двадцать четыре года?

— Восемнадцать. Это младшая сестра.

— Но она вообще не годится для твоего плана. Полли, о чем ты думаешь? Восемнадцать лет! Она еще ребенок. Надеюсь, они не успели влюбиться друг в друга?

— Вряд ли. Ах, Сивилла! Она такая милая. Такая чувственная девушка.