Найо Марш - В мишуре и блестках

— Следи за речью, милый, — заметила Крессида. — Мне только бороды не хватало.

Котеночек хмыкнул.

— Мисс Тоттенхэм, — Хилари повысил голос, — поможет полковнику управиться с бородой. Затем проверьте, на месте ли Найджел, и без пятнадцати восемь постучите в дверь раздевальни, дабы дать знать полковнику Форестеру и мисс Тоттенхэм, что все готово. Поняли?

— Понял, сэр. Хорошо, сэр.

— Затем вы с Найджелом зажжете свечки на елке и ветви для поцелуев. На это потребуется некоторое время. Не забудьте убрать за собой стремянку и погасить все лампы. Очень важный момент. Хорошо, дальше. Закончив со свечами, вы велите Найджелу вернуться в холл к магнитофону. Найджел! Ровно без пяти восемь вы передадите по внутренним микрофонам запись колокольчиков. Помните, звук следует увеличить до предела, мы хотим, чтобы дом звенел. Теперь Мервин! Когда услышите колокольчики, отоприте дверь гостиной и, умоляю, держите ключ всегда при себе.

— Он у меня в кармане, сэр.

— Хорошо. Отлично. Вы, Катберт, войдете в библиотеку и возвестите начало праздника. Громко, Катберт. Вложите всего себя. Сделаете?

— Непременно, сэр.

— Вы и Мервин, распахнув двери гостиной, ступайте прямиком к застекленной двери. Удостоверьтесь, на месте ли полковник. Винсент к тому времени уже будет с ним и махнет фонарем. Ждите у двери. Затем наступает самый ответственный миг, — возбужденно продолжал Хилари. — Когда все войдут и займут свои места — я сам присмотрю за этим, и, надеюсь, миссис Аллейн не откажется помочь, — вы, Катберт, встанете у застекленной двери так, чтобы Винсент мог вас видеть, и подадите сигнал. Винсент, будьте наготове. Вас с санями не должно быть видно до самой последней минуты. Когда колокольчики в доме умолкнут, берите сани и идите во двор, куда уже выйдет полковник. Как только получите сигнал, включится запись, под которую явится Друид. Снаружи тоже установлены микрофоны, — пояснил Хилари, обращаясь к Трой, — для большего правдоподобия. А затем, затем, Катберт! Не перепутайте ничего, вы и Мервин, умоляю вас. Главное, спокойствие. Спокойствие и слаженность действий. Дождитесь, пока ваш собственный голос в записи крикнет «Тпру!», дождитесь финального каскада бубенцов и тогда, и только тогда, распахните застекленную дверь и впустите полковника с санями. Винсент, не спускайте с полковника глаз — не дай бог он переусердствует и явится в гостиную раньше срока. Проследите, чтобы он снял перчатки. Сдерните их с него в последнее мгновение. Ему придется надеть их из-за холода. Проверьте, правильно ли он впрягся в сани. Вдруг ему взбредет в голову завернуться в веревки, как в кокон. Успокойте его.

— Постараюсь, сэр, — сказал Винсент, — но он прямо-таки шалеет, стоит ему взяться за сани.

— Знаю. Полагаюсь на ваш такт, Винсент. Мисс Тоттенхэм проводит его до крыльца, а там вы его перехватите. После чего он весь ваш.

— Спасибо, сэр, — со странной интонацией произнес Винсент.

— Таковы, — Хилари оглядел свое воинство, — мои последние наставления. На этом все. Спасибо. — Он обернулся к Трой. — Пойдемте выпьем чаю. Стол накрыли в будуаре, обслуживать себя придется самим. Словно накануне Пасхи, препояшем наши чресла перед великим испытанием. Надеюсь, настроение у вас предпраздничное?

— Но… конечно, — ответила Трой, с удивлением обнаружив, что так оно и есть. — Жду не дождусь восьми часов.

— Вы не разочаруетесь, обещаю. Кто знает, не станете ли вы потом всю жизнь вспоминать это Рождество как в своем роде единственное и неповторимое.

— Очень может быть, — в тон ему отозвалась Трой.

И грянул звон. Трели колокольчиков оглушали, дом звенел от их нестройного гомона, словно пожарная каланча. Найджел с похвальным рвением выполнял указание своего хозяина относительно громкости звука.

— Бам-бам-бам-бам! — вопил чересчур возбудившийся маленький мальчик, дико жестикулируя и гримасничая. Девочки, всегда готовые польстить, пронзительным визгом выразили ему свое одобрение. Все дети повскакивали с мест и тут же были взяты в оборот родителями, которым помогали Хилари и Трой. Трое отцов, служившие охранниками в Вейле, с грозным видом принялись расхаживать по комнате, и вскоре, употребив власть, разбушевавшуюся толпу ребятишек удалось превратить в бурлящий ручеек.

— Колокольчики! Колокольчики! — кричали дети, словно юные вундеркинды, до одури начитавшиеся Эдгара Алана По.

Вошел Катберт, на глазок оценил аудиторию, набрал в легкие побольше воздуха и гаркнул:

— Пожалуйте на праздник, господа!

Все тут же стихло. Колокольчики, прозвучав мощным финальным аккордом, умолкли. Все часы в доме и часы на конюшенной башне пробили восемь, а затем, спустя одну-две секунды, послышалась тихая музыка — колокольчики нежно выпевали мелодию «Святого Клемента».

— Начинаем, — распорядился Хилари.

Дети, как это свойственно их возрасту, мгновенно преобразились: глаза восторженно округлились, приоткрытые ротики напоминали розовые бутоны, лица выражали почти ангельскую радость. Даже взбесившийся мальчик перестал вопить.

Хилари вдруг запел. Вибрирующим альтом он выводил мелодию, и все молча слушали.

«Лимоны и ревень», — пропел святой Клемент,

«Ты должен мне фартинг», — пропел святой Мартин.

Взявшись за руки, дети парами вышли из библиотеки в коридор, пересекли большой холл, освещаемый лишь огнем в каминах, и через широко распахнутые двери гостиной прошествовали навстречу волшебству, созданному усилиями гостеприимного хозяина.

Гостиная и впрямь выглядела волшебно, так что дух захватывало. Длинная комната была погружена во тьму, а в дальнем углу сверкала золотая елка: пылали свечки, искрились звезды и сияли ангелы. Елка изливала мерцающий золотистый свет и казалась самой красивой елкой в мире.

«Долг отдашь мне ли?» — спросил старый Бейли.

«Не богат я, слышь», — пропел Шордиш.

Дети уселись на пол перед сверкающей елкой. Взрослые, гости и слуги, отошли в другой конец комнаты и стали неразличимы в темноте.

«Вот и дождался дядя Прыг своего звездного часа, — подумала Трой. — Еще минута, и…»

Хилари встал перед детьми и поднял руки, призывая к тишине. Его призыв был немедленно услышан. Снаружи, в ночи, раздались странные звуки, словно северный ветер дул в невидимые флейты. «Электронная музыка», — догадалась Трой. Эффект оказался даже чересчур сильным: по коже поползли мурашки и стало как-то зябко. Но вот сквозь музыку пробился ритмичный перезвон бубенцов, бубенцы становились все громче и громче, пока наконец не прозвучали прямо под застекленной дверью гостиной. За елкой ничего не было видно, но хитроумному Хилари все-таки удалось создать впечатление приближающейся сказочной упряжки. Послышался стук копыт, фырканье оленей, звучные крики «Тпру!». На мгновение Трой даже забыла, что слышит магнитофонную запись и что на пленке голос Катберта.