Найо Марш - В мишуре и блестках

— А не присесть ли нам? — предложил Аллейн.

Слуги расселись в том же порядке, что и вовремя вчерашней беседы. Фокс, следуя годами выработанной привычке, слился с фоном, шофер остался стоять у двери.

— Удивляюсь, зачем вам понадобилось перетаскивать клеть в пять часов утра? — пожал плечами Аллейн. — Или у всех поголовно сдали нервы? Или же вид надгробия стал для кого-то невыносим? А может быть, у вас не хватило храбрости оттащить ящик посреди бела дня и бросить его на строительной площадке? И что вы собирались с ним сделать? Понадеялись, что буря превратила вскопанную землю в трясину, где груз легко утопить?

Слуги слегка заерзали, искоса поглядывая на Аллейна и друг на друга.

— Ясно. Так оно и было. Что ж, — мягко произнес Аллейн, — не кажется ли вам, что пора взглянуть правде в глаза? Похоже, вас застигли с поличным. Вот вы, а вот тело. Скорее всего, вы не поверите, когда я скажу, что не вижу среди вас убийцы, но я определенно не собираюсь на данном этапе предъявлять кому-либо из вас обвинение в столь тяжком преступлении. Правда, вы пытались помешать правосудию, и с этим еще предстоит разобраться. Но сейчас наша главная забота — найти убийцу. Если вы будете не препятствовать, а помогать, разумное поведение вам зачтется. Я ни в коей мере не хочу вас подкупить, а лишь проясняю ваши перспективы. Если вы желаете переговорить без свидетелей, мы не возражаем, но только не тратьте понапрасну время на сочинение очередной несусветной байки. Так что? Катберт?

Склонив голову набок, Катберт уставился на огонь. Правая рука, огромная, покрытая темными волосками, свисала с колен. Аллейн припомнил, что однажды в ней оказалось смертоносное оружие — разделочный нож.

— Не знаю, — вздохнув, пророкотал Катберт, — много ли будет толку, если мы расскажем. Право, не знаю.

Его друзья оставались немы, возложив ответственность за принятие решения на старшего.

— А вам, случаем, не кажется, — поинтересовался Аллейн, — что хотя бы ради мистера Билл-Тасмана вы обязаны прояснить ситуацию? В конце концов, он много для вас сделал.

— Мистер Билл-Тасман, — заявил повар, внезапно обнаруживая признаки интеллекта, — поступал так, как ему было удобно. Ему не пришлось никого уговаривать приехать в эту дыру. В обычном смысле слова. Он получил то, что хотел. Ему повезло, и он знает это. А то, что он любит потрепать языком о реабилитации, так это его дело. Если бы мы работали спустя рукава, то о реабилитации никто бы и не вспоминал.

Тень ухмылки промелькнула по лицам четверки.

— Обязаны ему! — продолжал Котеночек, и его непросохшее от слез лицо расплылось в широчайшей улыбке. — Еще скажите, что мы должны испытывать благодарность. Нам все время твердят, что мы должны быть благодарны. А за что? За приличную плату? Так мы того стоим. После одиннадцати лет в тюряге, мистер Аллейн, начинаешь иначе относиться к некоторым вещам.

— Да, по-видимому… — Аллейн оглядел слуг. — Суть в том, что, выходя из заключения, часто попадаешь в тюрьму иного рода, что невесело для тех, кто жаждет вернуться к прежней жизни.

Слуги слегка оторопели.

— Но сейчас мы не об этом, — продолжал Аллейн. — Мне надо делать свою работу, вам — свою. Если вы согласитесь с моей версией о вашем участии в происшествии, я буду вполне удовлетворен, да и ваше положение улучшится. Но я не могу больше ждать. Будьте любезны, поторопитесь с ответом.

Последовало долгое молчание.

Мервин встал, подошел к камину и с размаху воткнул полено в огонь.

— У нас нет выбора, — решился он. — Ладно. Все было так, как вы сказали.

— Ты за всех не говори, — пробормотал Винсент без особой убежденности.

— Люди не хотят вникнуть, — обронил Катберт.

— Что вы имеете в виду?

— Они не понимают. Мы — каждый из нас — совершили то, что называется единичным проступком. Вроде как взрыв, когда скапливается газ, или как нарыв, который должен лопнуть, чтоб не было заражения. Нарыв оказался в голове, лопнул — и все прошло. Мы не хроники. И в драку лезть любим не больше, чем другие. Даже меньше. Мы знаем, чем это кончается, и лучше постоим в сторонке. А люди не понимают.

— Найджел такой же?

Они быстро переглянулись друг с другом.

— Он немножко тронутый, — сказал Катберт. — Часто бывает не в себе. Заносит его.

— Он опасен?

— Пожалуй, я соглашусь с вами, сэр, — продолжал Катберт, пропуская вопрос мимо ушей. — В общем, все так и было на самом деле. Винс нашел тело, пришел сюда, рассказал нам, и мы приняли решение. Возможно, идиотское, но нам тогда казалось, что мы не можем допустить, чтобы его нашли.

— Кто сунул тело в упаковочную клеть?

— Думаю, не стоит углубляться в детали, — дипломатично ответил Катберт. У Мервина и Винсента явно отлегло от сердца.

— И Найджел ничего не знает?

— Точно. Он вообразил, что Молт вдруг осознал, какой страшный грех он совершал, задирая нас, и отправился куда-то на покаяние.

— Ясно. — Аллейн взглянул на Фокса. Тот сложил блокнот и откашлялся. — Я велю составить краткое письменное заявление и попрошу каждого из вас подписать, если его содержание не вызовет у вас возражений.

— Мы так не договаривались, — немедленно запротестовал Катберт, и остальные его поддержали. — О подписях речи не было.

— Верно, — подтвердил детектив. — Ваше право — подписывать или нет.

Аллейн вышел из комнаты, за ним Фокс и шофер.

— Как по-вашему, сэр, — спросил Фокс, — они не попытаются смыться?

— Не думаю. Они не идиоты. Прятать тело было, конечно, глупостью, но ими двигал страх.

— Эти ребята, — начал Фокс, медленно подбирая слова, — ну, те, что по одному разу отсиживают, покоя мне не дают. Может, правда, что их и преступниками назвать нельзя. В общепринятом смысле… А он забавный, — задумчиво продолжал Фокс. — Толстяк этот. Повар. Как вы его назвали?

— Котеночек.

— А я уж подумал, что мне послышалось.

— Он помешан на кошках. Кстати, кошки играют немаловажную роль в этой запутанной истории. Давайте-ка я введу вас в курс дела, Братец Лис. Идемте в холл.

Фокс слушал, как всегда, сосредоточенно: приподняв брови, сжав губы и негромко сопя. Время от времени он делал пометки в блокноте, а когда Аллейн закончил, обронил: «Дело необычное», таким тоном, словно обсуждал со своим портным новую деталь в костюме.

Рассказ Аллейна занял немало времени. Часы на конюшенной башне пробили семь. Окна в холле были по-прежнему зашторены, и в доме стояла тишина, но когда Аллейн выглянул в окно, то увидел, что у входных дверей дежурят полицейские из вновь прибывшего подкрепления, а над телом Молта склонился человек в тяжелом пальто и шапке. Бейли и Томпсон светили ему мощными фонарями.

— Врач, — сказал Аллейн. — Вот ключ от раздевальни, Фокс. Ознакомьтесь с местом действия, пока я переговорю с ним. Но рук не распускайте. Комнату необходимо тщательно осмотреть.