Энн Перри - Смерть в Поместье Дьявола

На лице девушки отразилось удивление. Она по-прежнему улыбалась, говорила вежливо, но чувствовалось, что его слова ее как-то задели.

— Если вы подождете здесь…

Она упорхнула, и Питт, конечно же, огорчился. Не следовало ему вести себя так грубо, но теперь он уже ничего не мог изменить.

Буквально через минуту в гостиную вошла другая женщина, постарше, лет тридцати с небольшим, с высокой грудью, симпатичным, но бесстрастным лицом и россыпью веснушек на коже, в простеньком, цвета лаванды, платье с высоким воротником и, насколько мог видеть Питт, совершенно без косметики.

— Я Виктория Долтон, — представилась она. — Вайолет говорит, что вы из полиции и желаете поговорить со мной. Не соблаговолите пройти в другую гостиную, в дальней части дома? Вайолет принесет нам чай.

Остро ощущая абсурдность ситуации, чувствуя, что где-то просчитался, Томас молча последовал за стройной, фигуристой Викторией в большой красно-розовый холл с диванами и креслами, а потом — по коридору, который привел их в маленькую, еще более уютную гостиную, где тоже пылал камин. Откуда-то сверху донесся радостный вскрик и веселый женский смех. Мужских голосов он не услышал. Вероятно, две женщины делились подробностями своих похождений, а не обслуживали клиентов.

Виктория Долтон села на большой зеленый диван и предложила Питту расположиться на таком же, напротив нее. Затем сложила руки на коленях и выжидающе посмотрела на него.

— Так чего вы от нас хотите?

Питт несколько растерялся: она держалась так сдержанно, разительно отличаясь от Макса, каким он представлял его себе, или Амброза Меркатта. Да и сам дом более всего напоминал жилище какого-нибудь представителя среднего класса — удобный, с семейной атмосферой. Язык не поворачивался назвать его борделем, что казалось нелепым.

— Я расследую убийство, мадам, — начал он совсем не так, как намеревался. Каким-то образом рядом с ней он чувствовал себя не в своей тарелке. — Если на то пошло, три убийства.

— Как неприятно, — эти слова она произнесла так, будто он пожаловался на погоду, и при этом продолжала смотреть на него чистыми, искренними глазами, как послушный ребенок, ожидая продолжения.

Это сбивало с толку. То ли она не поняла его, то ли воспринимала убийства повседневным явлением, и они совершенно ее не шокировали. Встретившись со взглядом ее серых глаз, Питт решил, что второе предположение более верное.

Вайолет принесла чай, поставила поднос на столик и вышла. Виктория наполнила две чашки, одну протянула ему. Он принял ее со словами благодарности и начал снова:

— Первым убили Макса Бертона. Он держал дом на Джордж-стрит. Вероятно, вы знали его?

— Разумеется, — кивнула она. — Нам известно, что его убили.

— Он хорошо знал свое дело? — Почему допрос давался ему с таким трудом? Причина состояла в том, что Виктория отгородилась крепостной стеной и, в отличие от Амброза Меркатта, не отбивалась от него.

— Да, — ответила она, — его талант не вызывал сомнений. — И тут на ее лице проступила злость, впервые она дала эмоциональную реакцию. Уголки полных губ опустились, но у Питта сложилось ощущение, что он не обидел ее лично; просто она неодобрительно относилась к тому, что делал Макс.

— Амброз Меркатт говорит, что он использовал высокородных женщин в своем заведении на Джордж-стрит, — продолжил Питт.

Виктория чуть улыбнулась.

— Да, Амброз Меркатт мог вам это сказать.

— Это правда?

— Да, конечно. Ума Максу хватало. Женщин влекло к нему, знаете ли. И есть определенная прослойка женщин, рожденных в хороших семьях, ничем не занятых, вышедших по расчету за ни на что не годных мужей, зачастую гораздо старше по возрасту, бесполезных в спальне, лишенных как страсти, так и воображения, которых душит скука. Макс находил к ним подход. Сначала начинался роман с ним, потом он подкладывал их под других. За таких проституток он получал самую высокую цену.

Она рассуждала об этом, как купец — о своих товарах и рыночной политике.

— Он переманил к себе кого-то из ваших клиентов? — столь же прямо спросил Томас.

Виктория ответила без запинки.

— Только считаных. Мы берем опытом, необычность — это не про нас. Большинство этих высокородных женщин жаждет приключений, ими движет потребность… — она замолчала, нахмурилась, — …изгнать скуку, а желания доставить мужчине наслаждение у них нет. Хорошую проститутку отличают юмор и отзывчивость; опять же она не задает никаких вопросов. — Виктория вновь улыбнулась. — И практики у нее куда больше.

Она воспринимала проституцию, как обычную работу. Сам процесс стал частью ее повседневной жизни и не вызывал у нее никаких эмоций. Ей не оставалось ничего другого, как знать свое дело. Иначе она не выжила бы.

— А что вы скажете насчет Амброза Меркатта? — Питт двинулся в другом направлении.

— О да, Амброз пострадал, — ответила она. — Он обслуживает ту же категорию клиентов: пресытившихся джентльменов, которые хотят чего-то новенького, чтобы разжечь их воображение, и они готовы за это заплатить.

Теперь на лице бандерши отражалось неприкрытое презрение. Глазу сузились, и в их блеске, возможно, проступала ненависть, но к кому именно, Питт сказать не мог. Возможно, к этим богатым, избалованным женщинам, располагавшим и деньгами, и свободным временем, которые становились проститутками от скуки, полагая это развлечением, тогда как ее женщины делали это, чтобы выжить. Возможно, к Амброзу, потому что он сводил их с мужчинами. А может, к мужчинам, благодаря деньгам которых все и происходило.

Виктория все-таки ненавидела Макса за то, что он увел у нее клиентов? Или по какой-то причине, до которой Томас еще не докопался? Могла она сама увлечься Максом? Вполне возможно: молодая прелестница, чьи полные губы говорили о чувственности… Может, убийство Макса — всего лишь месть отвергнутой женщины?

Но в этом случае убийство Губерта Пинчина напрочь лишалось мотива.

— Где он знакомился с этими высокородными женщинами? — спросил Питт, отложив обдумывание возникшей версии на потом. — Не в Акре же?

Эмоции ушли с лица Виктории. Глаза вновь стали спокойными, напоминая серую воду с крошечными льдинками.

— Разумеется, нет. Он ходил в рестораны и театры, где бывают такие женщины, — ответила она. — Он служил лакеем в большом доме, так что знал, как себя вести. Прекрасно выглядел, хорошо одевался. Обладал незаурядным умением находить недовольных жизнью женщин и вычислял тех, кому достанет силы воли или отчаяния, чтобы как-то переменить свою жизнь.

Вновь Питта убеждали, что Макс обладал невероятным талантом и использовал его на полную катушку. Но такой талант, конечно же, нес в себе немалую угрозу.