Нацуки Сизуко - Третья дама

Он собирался убить Мидори вовсе не из страха, что Фумико, не сделай он этого, заподозрит, будто он всё заранее рассчитал с целью избавиться от Йосими. Дайго убеждал себя, что действует не из какого-то там постыдного чувства самозащиты. И всё же, твердя себе, что освобождает общество от таких, как Йосими, он понимал, что на самом деле не является таким уж героем. Однако существовал ещё и другой Дайго, совершенно другой человек, сумевший выйти за пределы условностей и моральных норм, — человек, чья поэтическая натура жаждала чего-то чистого и вечного. И Дайго мучил вопрос — не эта ли его натура так настойчиво побуждала сейчас к прямым действиям?

Так ли уж часто выпадает нам в жизни шанс познать вечное? Только когда такой шанс выдаётся и мы не находим в себе мужества воспользоваться им, мы обнаруживаем, как нас засасывает в пучину суетных мирских забот, обедняющих нашу жизнь. Не имея этого мужества, мы не можем встать в ряд тех немногих избранных. Для Дайго Фумико представляла собой как раз такую вечную ценность. Он чувствовал, что обречён на одиночество до тех пор, пока однажды не сможет объять это вечное своими собственными руками. Образ Фумико, сотворённый в мыслях Дайго им самим, вытеснял это одиночество и наполнял его сердце сладковато-щемящим чувством меланхолической тоски.

Размышляя над этим, Дайго вдруг понял, что к нему вернулось былое напряжение. Чугунная калитка ограды открылась, и из неё вышла высокая, стройная женщина в пальто с чёрным капюшоном. На ней были чёрные сапожки и розовый брючный костюм, видневшийся из-под пальто. Руками в розовых перчатках она прижимала к груди папку с нотами.

Когда женщина повернулась закрыть калитку, Дайго рассмотрел её профиль — высокие скулы и пронзительные глаза принадлежали Мидори Нагахара. Глянув на небо, она поёжилась и, подняв воротник пальто, зашагала вверх по склону.

Безотчётно посмотрев на часы, Дайго обнаружил, что они показывают две минуты пятого. Вечерние сумерки уже начали сгущаться. Редкие снежинки опускались на чёрный капюшон Мидори и на спину. Сделав три-четыре шага в сторону, Дайго глянул на дорогу, пролегавшую внизу. Он увидел только холодную серую ленту асфальта. Такое впечатление, что за весь день по ней не прошло ни одного человека или машины.

Мидори размашисто шагала по каменистой тропе. Она проделала уже почти треть пути вверх по склону. Дайго следовало поторопиться, чтобы догнать её прежде, чем она дойдёт до середины, но никак не дальше, ведь тогда их будет видно с шоссе, тянувшегося вдоль озера. Ему надо было поскорее приблизиться к ней и заманить в заросли.

Он уже знал, что скажет ей. «Простите, там в кустах рассыпалась сумка с почтой. Быть может, среди этих писем есть и адресованные вам. Не потрудитесь ли пойти взглянуть? Это займёт совсем мало времени». О подобном случае он вычитал по дороге сюда.

Он надеялся таким образом усыпить бдительность Мидори и, не вызывая у неё подозрений, зайти вместе с ней в заросли. Ему казалось вполне вероятным, что она последует туда за ним. Сегодня Дайго был одет в тёмно-синее пальто, а вместо тёмных очков на нём теперь были обычные в простой роговой оправе.

Он намеревался заманить Мидори в какую-нибудь небольшую лощинку, незаметную с дороги, и, встав у неё за спиной, сказать: «Вон посмотрите, как рассыпалась почта». Она наклонилась бы, чтобы вглядеться, и тогда он достал бы припрятанный в кармане нейлоновый чулок и затянул бы его вокруг её шеи. По его подсчётам, она не успела бы даже крикнуть.

Однако наделе всё случилось совсем иначе. Дайго двинулся по тропе за ничего не подозревавшей Мидори. Он сделал шаг, два, три… и в этот момент со стороны дороги и дома раздался автомобильный гудок. Мидори остановилась и обернулась.

Из окошка жёлтой спортивной машины высунулась сидевшая за рулём молодая женщина. Всё внутри у Дайго словно оборвалось. В полном смятении он попытался спрятаться, однако понял, что теперь уже поздно. Женщина в машине, несомненно, видела как его, так и Мидори. Возможно, замри он на месте, он ещё мог бы не привлечь к себе внимания.

— Мидори! — донёсся сквозь сумеречные заросли глубокий, чуть хрипловатый женский голос.

— Да! Что там такое? — отозвалась Мидори.

— Мне только что позвонила мать Кейко. Она пришла домой простуженная с температурой и попросила отменить урок. Она только что обнаружила у девочки жар, поэтому не позвонила раньше.

Дайго сразу узнал этот голос — это его он слышал, когда звонил из Фукуоки. На дороге было светлее, поэтому даже издалека Дайго сумел разглядеть её более смуглый, чем у Мидори, цвет лица и более европейские черты. Вне всякого сомнения, это была младшая сестра Мидори, о которой ему говорил Умэдзаки.

— Вот и славненько, — сказала Мидори, ёжась от холода.

Похоже, её не столько расстроила отмена урока, сколько это запоздалое сообщение. Её последней реплики, произнесённой очень тихо, женщина в машине явно не слышала, хотя по-прежнему смотрела в их сторону из окошка. Мидори махнула ей рукой, показывая, что всё поняла, и направилась к дому. В этот момент она и встретилась лицом к лицу с Дайго.

Возможно, причиной тому был всего лишь страх, но Дайго показалось, что Мидори его узнала. Во всяком случае, он затруднялся истолковать этот взгляд — если его вообще можно было назвать взглядом. Дайго инстинктивно отвернулся. Глядя под ноги, он прошмыгнул мимо неё, стараясь выглядеть как обычный прохожий. Вскоре он услышал за спиной лязг закрывающейся калитки, а ещё через мгновение — звук заведённого мотора.

Некоторое время Дайго просто стоял на тропе, чувствуя тошноту и слабость. Лёгкий аромат духов Мидори так и остался витать в сгущающихся сумерках.

Только к семи часам вечера он добрался до Токио, где снял себе номер в отеле в районе Симбаси — здесь он останавливался всегда, бывая в командировках. В засыпанном снегом Токио тоже стояла стужа.

Окно его номера выходило на мрачную стену прилегающего здания. Её да ещё крошечный лоскуток тёмного беззвёздного неба, отливавшего краснотой неоновых вывесок, только и мог разглядеть отсюда Дайго.

В смятении и растерянности он долго стоял у окна, уткнувшись взглядом в этот унылый пейзаж. Стоило ему только подобраться поближе к Мидори и приготовиться к своему «прыжку», как появилась её сестра в машине. Это было чистое невезение, и он ничего не мог поделать. Возможно, младшая сестра как раз собиралась выехать куда-то в тот момент, когда её застал этот звонок, и она по пути передала сообщение Мидори. Поначалу Дайго решил, что слишком уж многое пошло не так, чтобы это можно было принять за случайное совпадение. Например, сестра наблюдала из машины, пока Мидори благополучно не спустилась во двор. Что, если она интуитивно почувствовала неладное, заметив Дайго? Хорошо хоть, что она вмешалась ещё до того, как он заговорил с Мидори.