Эрл Гарднер - Дело опасной вдовы

— Да, вы надежно защищены, — задумчиво сказал Мейсон. — Впрочем, — небрежно добавил он, — банки защищены не чуть не хуже, и все же, время от времени, их грабят.

— Ну, у нас — то это исключено, — спокойно сказал Гриб. — Вообще-то, это мало кому известно, но раз уж вы так заинтересовались, то могу сообщить, что в дальнем углу казино есть балкон, стены которого сделаны из пуленепробиваемой стали. В этой стене стоят наготове два охранника. Они вооружены пулеметами и бомбами со слезоточивым газом.

— Это, конечно, меняет дело, — согласился Мейсон.

— Так что, как видите, можете за нас не беспокоиться, — сказал Гриб. — Мы… — он внезапно замолчал, потому что в кабинете раздался звук зуммера. — Кто-то идет. Наверное, Чарли.

Гриб подошел к двери, повозившись с рычагами, распахнул ее. В кабинет ворвался шум голосов из коридора и едва слышное тарахтение, удаляющейся в сторону берега, моторки.

На пороге стоял лысый мужчина лет сорока пяти, в сером полосатом костюме, губы его были сложены в любезной улыбке, открывающей три золотых зуба.

Гриб сказал:

— Джентльмены, позвольте представить вам моего компаньона, Чарли Дункан. Чарли, это Перри Мейсон, адвокат, а другой…

— Если позволите, — сказал Мейсон, быстро протянув руку, — второй джентльмен предпочтет остаться неназванным.

Дункан, протянувший было руку Мейсону, застыл в неподвижности, улыбка сползла с его лица. Он перевел взгляд на своего компаньона и медленно сказал:

— В чем дело, Сэм?

— Все в порядке, Чарли, — поспешно заверил его Гриб.

Дункан пожал руку Мейсону.

— Рад познакомиться, мистер Мейсон, — сказал он и бросил на Дрейка холодный оценивающий взгляд.

— Проходи садись, Чарли, — пригласил Гриб. — Мы хотим поговорить об одном деле, потому я и пригласил тебя, чтобы ты тоже присутствовал.

— Мы лично ни о чем не собираемся разговаривать, — сказал Мейсон.

— Нет, нет, — проговорил Гриб нервно, — никто вас и не просит об этом. Вы только послушайте.

— Ол-райт, — согласился Мейсон. — Мы послушаем.

Все уселись, и Гриб повернулся к Дункану.

— Чарли, сказал он, — этот парень, — кивок в сторону Дрейка, — начал у нас играть. Сначала дела его шли хорошо, потом он проиграл. Тогда он попросил разменять чек, я и взглянул на подпись. Чек был подписан — Фрэнк Оксман.

— Это ровно ничего не значит, — прервал его Мейсон, — я предпочел бы, чтобы вы, ребята, забыли об этом чеке.

— Я только рассказываю моему компаньону, что произошло, — сказал Г риб. — Вы, если хотите, можете ничего не говорить.

— Ол-райт, — сказал Мейсон, — я помолчу.

Лицо Дункана приняло бесстрастное выражение.

— Продолжай, Сэмми, — произнес он. — Что было дальше?

— Я велел Джимми привести его сюда. Мейсон явился вместе с ним, перебросился со мной парой слов, потом вдруг схватил чек и передал своему приятелю, чтобы тот порвал его, — увидя, что Дункан нахмурился, Гриб поспешно продолжал: — Нет, нет, ты не должен сердиться, Чарли. Послушай дальше. Сначала, конечно, я и сам немного рассердился, но потом понял, что Мейсон просто не хочет, чтобы стало известно о прибывании его клиента на судне. Никто не должен знать, по его мнению, о том, что Оксман играл здесь. И он не хотел, чтобы у нас оказался чек Оксмана. Теперь понимаешь?

Дункан откинулся на спинку стула и стал искать в кармане сигару. Постепенно его лицо утратило недовольное выражение и верхняя губа привычно поползла вверх, обнажая зубы в заученной улыбке.

— Так значит, ты решил поговорить с ними по одному интересному делу? — спросил компаньона Дункан.

— Точно, — кивнул Гриб, — я только тебя дожидался.

Дункан, наконец, выудил из кармана сигару, обрезал ее кончик перочинным ножом, чиркнул спичкой о подошву и сказал:

— О’кей, Сэмми, я здесь.

— Ты хочешь говорить?

— Нет, Сэмми, лучше ты.

Гриб повернулся к Мейсону.

— Сильвия Оксман у нас здесь недурно проиграла на днях. Мы навели справки о ней и выяснили, что ее мужа зовут Фрэнк Оксман. Птичка принесла нам на хвосте известие, что в настоящее время Фрэнк Оксман собирается начать бракоразводный процесс и ему необходимы доказательства, которые могут быть использованы для того, чтобы объявить, что Сильвии Оксман нельзя доверять ребенка, а также опекунство над ним, поскольку она одержима склонностью к игре и вследствие этого не в состоянии должным образом распоряжаться деньгами. Вам что-нибудь известно об этом?

— Нет, — покачал головой Мейсон. — Я не желаю знать об этом.

— Ну, так может, ваш клиент пожелает.

— Представьте это решать моему клиенту.

— Что ж, пусть будет так. Во всяком случае, если вы поднялись к нам на борт в поисках подобных доказательств, то они у вас могут быть. Мы не против передать их вам.

— На каких условиях?

— Об условиях нам придется договариваться особо, — сказал Гриб, бросая быстрый взгляд на компаньона.

— Может быть, ваши представления о доказательствах такого рода не соответствуют моим, — спокойно сказал Мейсон.

— С ними все в порядке, — сказал Гриб.

— Впрочем, дело в том, желаете ли вы их вообще приобрести, — заметил Дункан.

— Прежде всего мы хотели бы взглянуть на них, — сказал Мейсон.

Гриб многозначительно взглянул на Дункана, тот кивнул головой, встал и подошел к стальной двери, ведущей в подсобное помещение. Через минуту оттуда донесся звук хлопнувшей дверцы из бронированной стали, и Дункан появился в кабинете, неся в руках три продолговатых листка бумаги, которые он бросил на стекло, покрывающее поверхность стола.

Бриллианты на руке Гриба сверкнули, когда он взял бумаги со стола.

— Три векселя, подписанные Сильвией Оксман, на общую сумму в семь с половиной тысяч долларов.

Мейсон поднял брови.

— Мы вовсе не рассчитывали на что-нибудь подобное.

— Так можете рассчитывать.

— Я хотел бы это осмотреть, — сказал Мейсон.

Гриб разложил расписки на столе, прижал их растопыренными пальцами и мрачно сказал:

— Можете осмотреть.

— Но это я не могу считать осмотром, — возразил Мейсон.

Лицо Гриба побагровело от злости.

— Зато я считаю осмотром, и если вас это не устраивает, то черт с вами!

Дункан примеряющим тоном сказал:

— Ну, ну, Сэмми, успокойся. В конце концов, ведь это деловое соглашение.

— Но с меня хватит! Я с той самой минуты, как он вошел сюда, понял его. Он ведет себя так, будто он сам Господь Бог, а я какой-то подонок, — воскликнул в бешенстве Гриб.

Дункан молча подошел к нему и протянул за расписками руку. Секунду поколебавшись, Гриб отступил от стола, пробормотав:

— Что ж, займись этим сам, может у тебя выйдет лучше.

Дункан протянул одну из бумажек Мейсону.

— Вы можете осмотреть их по очереди.

Мейсон кивнул, взял протянутую бумажку и подошел с ней к Полу.