Глэдис Митчелл - Убийство в опере

Как только прозвенел звонок, девочка побежала к мисс Камден сказать, что играть сегодня не сможет.

— Почему? — спросила тренер.

— Потому что мисс Феррис оставила меня после уроков до пяти.

Мисс Камден махнула рукой.

— Чепуха. Я с ней поговорю. А ты будь у ворот школы в половине четвертого.

Девочка вернулась, затем начался урок географии, и она пустила по классу записку: «Эта зануда Феррис вздумала меня наказать. Ничего у нее не получилось. Я все равно буду играть».

Но она не играла. Мисс Феррис уперлась и с настойчивостью, удивлявшей ее самое, отказывалась отпускать ученицу. Дело дошло до директора. А мистер Клиффордсон придерживался старомодных взглядов. Успехи школьных команд в разных там чемпионатах его мало волновали. Приоритет всех прочих предметов, особенно английского языка, перед физкультурой и спортом для директора был непререкаем. Поэтому он принял сторону мисс Феррис и послал за школьницей Картнелл. Посмотрев ее тетрадь по арифметике, директор отчитал девицу как следует и приказал до пяти выполнить все несделанные задания.

Мисс Камден ничего не оставалось, как подчиниться. Ее команда проиграла со счетом семь — двенадцать, так что шансов пробиться в финал не осталось никаких. Не стоит и говорить, в каком состоянии она пребывала. Это была самолюбивая, ограниченная молодая женщина, жившая успехами своих подопечных и мечтавшая изменить точку зрения директора на спорт. Для нее поражение команды было равносильно трагедии.

А бедная мисс Феррис, расстроенная ссорой, со взвинченными нервами, невыспавшаяся, вдобавок ко всему еще и страдавшая желудком, который до сих пор был не в порядке, в пять отправилась домой пить чай и вернулась в половине седьмого на репетицию в костюмах. Там ее ждали новые неприятности.

Началось того, что Харствуд — он тоже сильно нервничал — первую арию исполнил фальшиво, а вторую и вовсе запорол. Мойра Маллей настолько переволновалась, что играла из рук вон плохо. Не отставала от них и мисс Феррис. Ее выход в конце первого акта оказался полным провалом. Алкеста Бойл была в отчаянии, работавший суфлером мистер Браунинг возмущался, что актеры не слушают его подсказок и путают слова. Дирижер Фредерик Хэмстед посмеивался. Бедная мисс Феррис чуть не плакала, а Мойра рыдала в голос. В перерыве мисс Клиффордсон была холодна с несчастным Харствудом и еще холоднее в конце репетиции, до предела усугубив его страдания. Директор всех успокаивал. Уверял, что на премьере все будет прекрасно. Никто ему не верил. Прогон закончился в девять тридцать, но Алкеста Бойл настаивала, чтобы снова пройти первый акт.

— Мисс Феррис, пожалуйста, послушайте меня. — Ласково улыбаясь, она взяла руку поникшей Катиши. В гриме, который миссис Беротти, бывшая актриса-профессионалка, щедро наложила на ее простоватое, но не такое уж неприятное лицо, та выглядела ужасно. — Свою первую реплику, когда вы только появляетесь на сцене, постарайтесь произнести с нажимом. Чтобы сразу был виден характер. Понимаете?

— Может, вы сами покажете, Алкеста? — спросил улыбающийся Смит, который играл Микадо.

— Да, покажите, пожалуйста, — раздалось несколько голосов.

— Это было бы так любезно с вашей стороны, — пролепетала мисс Феррис, робея перед великолепной Алкестой.

— Тогда уж давайте начнем второй акт, — предложил директор. — Вы будете показывать Катишу, а мы вам все подыграем.

Миссис Беротти, гримерша, бывшая актриса, вышла из-за кулис в зал посмотреть и через некоторое время восхищенно зашептала на ухо Фредерику Хэмстеду:

— Это просто чудесно!

Ария Катиши закончилась под взрыв аплодисментов. Мистер Пул тоже отличился, но все восхищались Алкестой. Она повеселела и велела начинать первый акт.

Выход Келмы Феррис был в самом конце. Она решила посидеть в какой-нибудь пустой классной комнате, сосредоточиться и случайно попала в кабинет рисования. В ее распоряжении был целый час, поэтому она включила свет и принялась рассматривать развешанные по стенам рисунки и картины. Затем ее внимание привлек накрытый тканью предмет на подставке высотой чуть больше метра.

Келма подошла. Ткань не полностью закрывала предмет, было видно, что это лепное изделие. Вообще-то мисс Феррис была не слишком любопытна, но тут ее вдруг одолел необъяснимый интерес. Ей почему-то очень захотелось посмотреть, что же такое спрятано под тканью. Она начала снимать покрывало и, видимо, что-то задела. Скульптура упала на пол и раскололась.

Келма Феррис расплакалась от огорчения. Она, обычно осторожная до чрезвычайности, с трепетом относившаяся к чужому, и вот надо же — такое несчастье. Келма сразу поняла, что работа эта не ученическая, а труд самого мистера Смита. Глиняная статуэтка, видимо, Психеи, готовая к отливке в гипсе. Даже на ее не сильно искушенный в искусстве взгляд, статуэтка выглядела очень красивой. Расстроенная дальше некуда, она поставила поврежденную фигурку на место, выключила свет и вышла в коридор. Затем нашла стул и села неподалеку от сцены в темном углу, ожидая своего выхода, повторяя в уме тексты реплик и арии.

Неожиданно где-то рядом раздались голоса. Мисс Клиффордсон она узнала сразу, а потом и мужской гол ос. Он принадлежал Харствуду, исполнителю роли юного Нанки-Пу.

— Мой дорогой мальчик, — тихо произнесла мисс Клиффордсон. — Разве ты не понимаешь, что по возрасту я гожусь тебе… хм… ну, пожалуй, в тетушки. Подумай хорошенько.

— Я больше не могу, — отозвался юноша. — Пойдем отсюда.

Келма выглянула в коридор и, увидев, что они вошли в кабинет рисования, тут же вскочила и поспешила вслед. Ей очень не хотелось, чтобы они увидели разбитую статуэтку и сообщили об этом Смиту. Как можно было им помешать, Келма Феррис тогда не осознавала. Просто действовала механически.

Дверь они оставили полуоткрытой. Она неслышно скользнула внутрь.

— Гарри, ты совсем спятил? — донесся голос Гретты.

Затем послышалась возня, шумное, частое дыхание и наконец звук поцелуя.

— Нет! — вскрикнула Гретта, вырываясь из объятий пылкого поклонника.

В этот момент Келма Феррис, державшая палец на выключателе, невольно его нажала. Зажегся свет, Харствуд вскрикнул, а мисс Клиффордсон проговорила с наигранной веселостью:

— Какое событие. К нам пожаловала Катиша.

— Мне показалось, что я оставила здесь веер, — пробормотала мисс Феррис. — А вы, я вижу, решили порепетировать?

Харствуд молчал, мисс Клиффордсон беззаботно рассмеялась. Затем они, не проронив ни слова, последовали за мисс Феррис за кулисы.

После репетиции Харствуд проводил Гретту до дома. Он шел молча, угрюмо потупившись. Она же вела себя как ни в чем не бывало.