Артур Дойл - Преступления и призраки (сборник)

Но чего и ждать от сплетников, а особенно сплетниц! Все, кто по-настоящему знаком с миссис Эсдайл, дружно утверждают: эта собеседница столь же очаровательна, сколь и интеллектуальна. Так что было бы по меньшей мере крайне странно, не пользуйся она популярностью у местных представителей ученого сословия. Ее тщательно ухоженный дом, двое ее замечательных отпрысков, ее гостеприимство (а злопыхатели говорят – еще и доставшийся ей от покойного мужа капитал, обеспечивающий две тысячи фунтов ежегодного дохода) – все это, безусловно, только способствовало вышеназванной популярности. В ухоженном саду «Под липами» летом и вокруг жарко натопленного камина зимой вести научные диспуты было так приятно, что беседа о микроорганизмах, лейкоцитах и способах антисептики текла буквально сама собой. Даже когда представители Университета, суровые, твердокаменные материалисты, отстаивали свою позицию в полемике со столь же ортодоксальными представителями церковных кругов (благо кафедральный собор находился в чрезвычайно удобной близости от усадьбы) – так вот, даже эти дискуссии проходили без нарушений правил приличия. А в тех исключительно редких случаях, когда Научное Доказательство и Символ Веры до такой степени забывались, что уже готовы были перейти к рукопашным доводам, достаточно было тактичного и своевременного вмешательства самой миссис Эсдайл или ее прелестной дочери Розы, чтобы вновь наступил всеобщий мир и благорастворение воздухов.

Роза Эсдайл, только что отпраздновавшая свое двадцатилетие, являлась, бесспорно, одним из ценнейших сокровищ, которыми в описываемое время мог похвастаться Берчспул. Любитель безупречно правильных черт, возможно, назвал бы ее лицо чуть слишком вытянутым, но даже он не отказал бы ее глазам в эпитете «прелестные». А если учесть здоровый цвет лица, живой характер и (опять-таки для злопыхателей) официально хранящиеся в секрете, но известные всему городу сведения о том, что по отцовскому завещанию Розе причитается четверть семейного дохода, то есть целых пятьсот фунтов… Короче говоря, это и вправду было сокровище. С таким набором достоинств даже гораздо менее яркая девушка, чем Роза, сделалась бы центром внимания провинциального городка.

Организовать проведение научного салона в частном доме – очень непростое дело; основная часть подготовки, разумеется, ложилась на материнские плечи, но и дочь не уклонялась от своей ноши. Утром того дня, о котором идет речь, миссис и мисс Эсдайл сидели рядом, с удовольствием озирая плоды трудов своих. Ничего из того, что надлежит сделать, не было упущено. Оставалось только провести заседание как таковое – и принять поздравления многочисленных друзей.

Конечно, большую помощь обеим леди оказал Руперт Эсдайл, сын старшей и, соответственно, брат младшей из них. Без него им едва ли удалось бы украсить особняк всеми теми представляющими научный интерес диковинами, которые доселе были бесполезно рассеяны по всему Берчспулу, а теперь нашли себе временный приют «Под липами».

Новые предметы обстановки буквально переполняли здание. Не всем им хватило места в холле, иные пришлось разместить в гостиной, вдоль ведущей на второй этаж широкой лестницы и даже в прихожей. Без особых преувеличений можно сказать: особняк сделался подобием музея. Образцы флоры и фауны Филиппинских островов; огромный, чуть ли не десяти футов длиной, панцирь галапагосской черепахи; широко раскинувший изогнутые рога фрагмент черепа яка, подстреленного капитаном Чарльзом Бесли где-то во глубине тибетских Гималаев (на латыни название этого экспоната звучало как песня: os frontis Bos montis – «кость лобная быка горного»); образец колонии палочек Коха, выращенной на желатиновом субстрате; и еще добрая тысяча подобных предметов, без которых немыслим уважающий себя научный салон.

Вот на все это дамы и взирали с чувством законной гордости и глубокого удовлетворения.

– Ма, ты поистине великолепна, – юная леди повернулась к своей родительнице и запечатлела у нее на щеке поцелуй. – Никто, кроме тебя, не смог бы так все подготовить!

– В этом ты права, дитя мое, – промурлыкала мать, сама впечатленная объемом проделанной работы. – Вот только фонограф меня немного тревожит – но я все же надеюсь, что он сработает безотказно. Иначе это будет с его стороны просто последним свинством. Ты ведь знаешь, каких усилий стоило мне записать ту лекцию профессора Стэндертона о способах размножения гидроидных полипов…

– Об этих репродуктивных почках, Medusiform Gonophore ? Да, ты рассказывала, мама. – Роза перевела задумчивый взгляд на странного вида квадратный ящичек, занимавший почетное место в центре самого большого стола. – Знаешь, половые проблемы гидроидных полипов интересуют меня даже меньше, чем изобретение таких вот аппаратов. Подумать только: устройство из металла и дерева способно говорить, как человек…

– На самом деле – не совсем, милая. Увы, эти механические бедняги способны только воспроизвести то, что ранее сказал человек. Собеседника из такой штуки не получится: если тебе известен ее репертуар, ты всегда сможешь точно предсказать, что будет сказано в следующий миг. Очень надеюсь, что в нашем случае так и получится. Как ты понимаешь, беспокоит меня не содержание лекции, а работа механизма…

– Руперт проверит его, когда вернется из сада. Уж он-то в механизмах разбирается лучше нас с тобой. О, мамочка, я так волнуюсь!

Миссис Эсдайл внимательно посмотрела на дочь и с нежностью провела рукой по пушистой волне ее каштановых волос.

– Я понимаю, – сказала она ласковым голосом, – понимаю…

– Сегодня вечером он ждет моего ответа, мама!

– Дай такой ответ, который подскажет тебе твое сердце, детка. Я целиком и полностью готова положиться на твой ум и чувство ответственности. Мне бы не хотелось подсказывать тебе в таких вопросах – или как-то иначе пользоваться своим материнским влиянием.

– Мамочка, ты такая хорошая! Ты – самая лучшая в мире! Конечно, Руперт прав: о Чарльзе… о капитане Бесли мы и в самом деле знаем совсем немного. Но то, что мы действительно знаем, говорит только в его пользу!

– Мне нечего на это возразить, дорогая. Он хорошо образован – даже в музыке разбирается! – доброжелателен и в высшей степени красив. К тому же, по его словам, вхож в очень респектабельные круги…

– В самые респектабельные, ма! Лучшие в Индии! Чарльз – лучший друг генерал-губернатора. И – ты же сама вчера слышала! – он говорил о своем близком знакомстве с д’Арси, и с леди Гвендолин Ферфакс, и с лордом Гросвенором…

– Да, да, детка… – произнесла миссис Эсдайл покорно.

– Ма, тебя что-то беспокоит?

– Дорогая, я ведь уже сказала: ты уже достаточно взрослая, чтобы сделать выбор самостоятельно. Не хочу оказывать воздействие на твой выбор…