Рекс Стаут - В лучших семействах

— Полагаю, Арчер знает, что я здесь, — заявил я.

— Не трепыхайтесь, — посоветовал Дайкс, не поднимая головы.

Я пожал плечами, вытянул ноги, скрестил лодыжки и вперил взор в лежащие перед ним бумаги. Я был слишком далеко, чтобы различить отдельные слова, но по разным признакам вскоре заключил, что Дайкс сравнивал отпечатанные показания членов семьи, гостей и прислуги. Не будучи в данный миг занят, я бы с радостью помог ему разобраться в них, но прекрасно понимал, что делать такое предложение — значит просто сотрясать воздух. От напряженного разглядывания бумаг мои утомленные веки смежились, и тут я впервые ощутил, насколько хочу спать. Я решил, что лучше открою глаза, потом подумал, что проявлю силу воли, если сумею бодрствовать с прикрытыми глазами…

Кто-то, видимо, перепутал мою голову с шейкером для коктейлей. Протестуя против такого обращения, я отшатнулся и отмахнулся кулаком, а уж потом открыл глаза и вскочил на ноги. Щуплый малый с гусиной шеей едва успел отпрянуть. Он казался одновременно испуганным и разозленным.

— Простите, — выдавил я. — Кажется, я вздремнул на секундочку.

— Вы вздремнули на сорок минут, — поправил Дайкс. Он по-прежнему сидел за столом и ковырялся в бумагах, а подле него высился окружной прокурор Арчер.

— Все равно я ещё не добрал до семи часов, — напомнил я.

— Нам нужны ваши показания, — нетерпеливо выпалил Арчер.

— Чем скорее, тем лучше, — согласился я и придвинул стул поближе. Арчер уселся у края стола слева от меня, Дайкс восседал напротив, а тщедушный субъект устроился справа с блокнотом и ручкой.

— Сперва, — начал Арчер, — повторите то, что рассказали нам вчера о визите миссис Рэкхем и Лидса к Вульфу.

— Это займет полчаса, — возразил я, — а вы так заняты. Для меня это пара пустяков. Заверяю вас, что мои показания не изменятся ни на йоту.

— Начинайте. Я хочу послушать, и у меня есть вопросы.

Я всласть зевнул, потер ладонями глаза и приступил. В первую минуту я испытывал некоторые затруднения, но потом слова потекли свободно, и я с удовлетворением предложил бы сравнить мой рассказ с моими предыдущими показаниями, если бы сохранился протокол.

Арчер задал несколько вопросов, и Дайкс добавил один или два. В конце концов Арчер спросил:

— Вы согласны подтвердить свои показания под присягой, Гудвин?

— Конечно, с радостью. Если вы оплатите нотариуса.

— Идите и отпечатайте их, Чини.

Щуплый встал на ноги, прихватил блокнот и засеменил из комнаты. Когда дверь закрылась, Арчер заговорил:

— Пожалуй, вам стоит это знать, Гудвин: вам противоречат. Мистер Рэкхем говорит, что вы лжете про разговор его супруги с Вульфом.

— Вот как? А откуда он знает? Его там не было.

— Он говорит, что она никак не могла такого сказать, поскольку это неправда. По его словам, в денежных вопросах никаких трений или недоразумений между ними не было. Кроме того, он показал, что жена говорила о том, что подозревает мистера Хэммонда из Кредитной компании Метрополитен в неверном ведении её финансовых дел и желает проконсультироваться по этому поводу с Ниро Вульфом.

— Что ж, — зевнул я. — Занятно. На моей стороне Лидс. А кто подтверждает его слова?

— Пока никто.

— А Лидсу вы это уже сказали?

— Да. Как вы выразились, он на вашей стороне. Он подписал протокол. Как, впрочем, и мистер Рэкхем.

— А что говорит Хэммонд?

— Я не… — Арчер прервался, задумчиво глядя на меня. — Возможно, не стоит говорить вам. Пусть эти останется между нами. Сами понимаете — щекотливое дело… Он крупная шишка в таком влиятельном банке…

— Верно, — согласился я. — Кстати, обозвать новоиспеченного миллионера гнусным лжецом тоже щекотливое дело, для вас, во всяком случае. Но не для меня. Так вот, я заявляю: он — гнусный лжец! Думаю, он уже миллионер, не так ли?

Арчер и Дайкс переглянулись.

— Если не хотите, не говорите, — великодушно согласился я. — Дайкс мне скажет. Если знает. Он знает?

— Да. Завещание огласили сегодня. Я присутствовал при этом. Слугам и дальним родственникам досталось, конечно, по мелочи. Миссис Фрей унаследовала усадьбу и миллион долларов. Лидс получил полмиллиона. Лина Дарроу — двести тысяч. Остальное досталось мистеру Рэкхему.

— Ясно. Стало быть, он и впрямь миллионер, а дельце и впрямь щекотливое. Все равно он гнусный лжец, к тому же нас двое против одного. Я подпишу свои показания в трёх экземплярах, если хотите. Что я ещё могу сказать?

— Я хочу, чтобы вас стало трое против одного. — Арчер пригнулся ко мне. — Послушайте, Гудвин. Я преклоняюсь перед талантами Ниро Вульфа. Как вам известно, у меня есть для этого основания. Но я не допущу, чтобы из-за его капризов страдало следствие. Мне нужны его показания, подтверждающие ваши слова с Лидсом, и я намереваюсь заполучить их без проволочек. Я послал к Вульфу человека. Сегодня утром, в одиннадцать, ему сказали, что Вульф не принимает, а вас нет дома и где вы находитесь — неизвестно. Тогда-то мы и передали циркуляр о вашем розыске. Час назад мне снова позвонил мой человек. Он опять побывал в доме у Вульфа, и ему сказали, что Вульф отбыл из города. Больше ничего выведать ему не удалось.

Арчер сжал кулак и упер его в стол.

— Я не потерплю этого, Гудвин. Это самое серьезное преступление, которое случилось с тех пор, как я занял свой пост в округе, и я не потерплю вульфовских штучек. Пусть он и гений, но он также жирный и тщеславный павлин, и пора поставить его на место. Позвоните ему с этого телефона. Если через два часа он не прибудет сюда давать показания, я выпишу ордер на его арест как важного свидетеля. Вот телефон.

— Сомневаюсь, что вам удастся пришить ему статус свидетеля. Его и близко здесь не было.

— Чушь! — прорычал Бен Дайкс. — Не будьте простофилей. В пятницу миссис Рэкхем поплакалась ему в жилетку, а в субботу её прикончили.

Я решил вызвать огонь на себя. Что касается меня, я бы с удовольствием позволил им попасть впросак со своим ордером, но, к сожалению, не сумел придумать вразумительного объяснения для завтрашнего дня, когда им на глаза неминуемо попадется объявление в «Газетт». Чёрт с ними, решил я и провозгласил:

— Я не могу ему позвонить, поскольку не знаю, где он.

— Ха-ха, — сказал Дайкс. — Ха-ха-ха!

— Да, — признал я, — это сошло бы за шутку. Но это не шутка. Я даже не знаю, в Нью-Йорке он сейчас или нет. Мне известно лишь, что из дома он ушёл вчера ночью, пока я был здесь, и с тех пор не возвращался… нет, не совсем так. Ещё мне известно, что он зашёл к своему другу по имени Вукчич и договорился о том, что тот организует перевозку орхидей и возьмет на работу нашего повара. Он дал Вукчичу генеральную доверенность. И отправил в «Газетт» объявление, в котором возвестил, что навсегда оставляет сыскной бизнес.