Рекс Стаут - Золотые пауки

— Довольно! — прервал меня Вулф. — А знаете, мистер Кюффнер, ведь в словах Гудвина есть смысл. Анонимные обвинения всегда сомнительны.

— Но это обвинение вовсе не анонимно! Я знаю её.

— Тогда скажите, кто она.

— Меня попросили не делать этого.

— Боюсь, что вы в тупике, если вы действительно дали подобное обещание. Меня совсем не удивляет, что мистер Гудвин требует назвать фамилию женщины, с его стороны было бы непростительной глупостью вести себя иначе. Таким образом, вопрос исчерпан, и заниматься им я больше не намерен.

Кюффнер поджал губы, рассеянно достал сигарету из портсигара, взглянул на неё и спросил:

— Можно закурить?

— Нет! — отрезал Вулф.

Расстроенного Кюффнера это ещё больше смутило. Он поспешно сунул портсигар в один карман, а сигарету в другой и, пытаясь скрыть смущение, выпалил:

— Я говорил о мисс Анджеле Райт.

Я встретил это утверждение так, как полагается мужчине.

— Вам сообщила это мисс Райт?

— Да.

— Будто я обратился к ней с подобным предложением?!

— Да.

Я встал и направился к своему письменному столу.

— Что ты хочешь делать? — спросил Вулф.

— Позвонить мисс Райт и спросить её. Если она ответит положительно, я назову её злостной клеветницей.

— Но её там нет, — заявил Кюффнер. — Она хотела пойти позавтракать, а затем поехать в церковь, на похороны.

Вулф повернулся ко мне.

— Ты делал предложение мисс Райт, о котором рассказал мистер Кюффнер?

— Нет, сэр.

— Может быть, ты сказал ей нечто, что могло расцениваться, как подобное предложение?

— Нет, сэр.

— Кто-нибудь ещё слушал твой разговор с ней?

— Нет, если, конечно, в комнате не было микрофонов.

— В таком случае можешь снова сесть за свой стол! — Вулф, сказав это, повернулся к посетителю: — Если вы правильно изложили сказанное вам мисс Райт, встает вопрос, кому следует больше доверять — ей или мистеру Гудвину. Я лично верю больше мистеру Гудвину. У вас есть ещё какие-нибудь доказательства, которые дали бы возможность опровергнуть это заявление?

— Доказательства? Нет.

— Вы по-прежнему верите мисс Райт?

— Я — да. Верю.

— Вот видите. Полагаю, вы отдаете себе отчёт в том, что для меня вопрос заключается не только в том, верить ли больше мисс Райт или мистеру Гудвину, ибо содержание её разговора с вами мне известно только с ваших слов.

Кюффнер улыбнулся. Теперь уже он понял Вулфа и успокоился.

— Ну сейчас, мистер Вулф, мы вполне можем сказать, что находимся в равном положении. Я не упомянул ранее об этом, поскольку мисс Райт лишь сделала намек. Она полагает, что мистер Гудвин явился к ней с подобным предложением не по своей инициативе, а потому, что его послали вы. Так что и я должен делать выбор не только между утверждениями мисс Райт и мистера Гудвина.

Вулф равнодушно кивнул.

— Коль скоро какая-то фантастическая мысль высказана, — заметил он, — гадать можно сколько угодно. — Он взглянул на часы. — До обеда остается двадцать минут. Мы в тупике и можем поставить точку на этом, если, конечно, вы не намереваетесь выдвигать новые гипотезы. Мы можем предположить, что мисс Райт, или вы, или мистер Гудвин, или оба мы с ним лжем. В качестве основы дискуссии я вполне готов начать с последней части этого предположения. С вашей точки зрения это лучшее, на что вы могли бы рассчитывать. Что же дальше?

Кюффнер тоже был готов к этому.

— В таком случае я спрошу вас, чем вы можете оправдать своё неадекватное и провокационное предложение мисс Райт?

— А я отвечу, что у вас нет никакого права как-то квалифицировать моё поведение. Что дальше?

— Тогда мне придётся — хотя и с большим нежеланием — информировать полицию, что вы незаконно вмешиваетесь и официальное следствие по делу об убийстве.

— Вздор! Я своевременно известил полицию о своём разговоре с миссис Фромм, но не давал обязательство не использовать его по своему усмотрению. Я не адвокат, и на мои беседы с клиентами не распространяется положение закона, обязывающее адвокатов хранить их в тайне. В следствие я не вмешивался, законов не нарушал и никаких провокационных, тем более вымогательских предложений не делал. Я располагаю записью беседы, сделанной на вполне законном основании, и я предложил продать её без намеков на какую-то неприемлемую альтернативу. Ваше решение сообщить полиции об этом меня не интересует.

Кюффнер улыбнулся.

— Я вижу, вы подготовились к нашему разговору.

— Как же иначе? Одну мою гипотезу мы проанализировали. Что дальше?

Улыбка исчезла с лица Кюффнера.

— Мне хотелось бы прекратить обсуждение гипотез. У нас мало времени, мне нужно ехать на похороны, и мы должны вернуться к делу.

— К вашему или к моему?

— К тому и другому. Моя профессия, мистер Вулф, давать советы клиентам и вести их дела. Миссис Фромм была моим клиентом. Ассоциация помощи перемещенным лицам была и остается тоже одним из моих клиентов. Я чувствую себя обязанным перед миссис Фромм, и её смерть не только не освободила меня от этого обязательства, но, наоборот, я сделаю абсолютно все от меня зависящее, чтобы память об этой славной женщине и её репутация не были бы чем-то запятнаны. Меня также беспокоит вопрос об ассоциации. Насколько мне известно, нет никакой связи между смертью миссис Фромм и делами АСПОПЕЛ, но возможность такой связи исключать нельзя. Что вам известно об этом?

— Продолжайте, мистер Кюффнер.

— Хорошо… Я полагаю, что возможно… даже весьма возможно, что имеется определенная связь между смертью миссис Фромм и её беседой с вами в прошлую пятницу. Насколько мне известно, она никого не предупредила, что поедет к вам на консультацию, а следовательно, вопрос этот был конфиденциальным. Сперва, как обычно, ей следовало бы посоветоваться со мной, но она не сделала этого. Вопрос, несомненно, был важным, ибо по какому-либо пустяку она не обратилась бы к частному детективу, особенно к вам. Если этот вопрос в какой-то степени связан с причиной её смерти, тогда он был не просто важным для неё, но жизненно важным. Я хочу знать… Нет, я ДОЛЖЕН знать об этом! Я пытался спрашивать у полицейских, но они отказались сообщить мне что-либо. Как вы только что сами заявили, якобы на вполне законном основании, вы обладаете записью вашей беседы и считаете себя вправе продать её. Я заплачу вам пять тысяч долларов за неё. Если вы хотите получить деньги наличными, а не чеком, я передам их вам сегодня же во второй половине дня.

Вулф нахмурился.

— О чем вы говорите, мистер Кюффнер? Вы намеревались заявить в полицию об отвратительном предложении, о вымогательстве, а теперь готовы стать его соучастником! Поразительное этическое сальто!

— Не более поразительное, чем совершенное вами, — возразил Кюффнер. — Вы осуждали и даже хотели уволить Гудвина, а затем вдруг принялись утверждать, что его предложение вполне законно.