Рекс Стаут - Снова убивать

— Пять тысяч фунтов. С условием, что они будут возвращены мне, если вам удастся отсудить соответствующую долю наследства Коулмана. По-моему, вполне справедливо. — Клайверс вопросительно взглянул на Вульфа. — Конечно, это не назовешь щедрым жестом, но кто в наше время может позволить себе щедрость?

— Я вижу, вас надо ловить на лету. А то вы как колибри — с одной суммы на другую, с одной — на другую. То две тысячи, то десять, то семь, то пять. Давайте все-таки остановимся на десяти. На ваших условиях.

— Мне ничего не нужно, — подала голос мисс Фокс. — Я уже сказала: я этих денег не возьму.

— Мисс Фокс, вы — моя клиентка. Следовать моему совету вы не обязаны, но я обязан дать вам его. Во-первых, не отказывайтесь от того, что вам по праву принадлежит. Этим вы не воскресите ни мистера Скоувила, ни мистера Уолша. Даже мистера Перри не воскресите. Во-вторых, вы должны выплатить мне гонорар, который я честно заработал. В-третьих, вам не стоит пускаться в новые авантюры: вы для этого слишком чувствительны.

Клара Фокс покосилась на Хоррокса, который все время смотрел на нее тошнотворным взглядом влюбленного. Как в немом кино. Я даже испытал облегчение, когда он на секунду отвлекся и перевел взгляд на Вульфа.

— Знаете что? Если она не хочет брать деньги этого человека, то это ее дело. Не надо ее заставлять. Какая вам разница, от кого вы получите гонорар — от нее или от моего дяди?

— Помолчи, Фрэнсис. Как это, какая разница? — оборвал его Клайверс. — Давайте, в конце концов, подведем черту. А то я уже пропустил одну встречу и скоро опоздаю на другую. Предлагаю сойтись на семи тысячах.

— Я от своей доли не отказываюсь: она принадлежит не мне, а моему отцу. — Хильда Линдквист посмотрела на Клайверса. — Если бы вы были немного осторожнее, когда отдавали деньги под расписку, отец смог бы поправить свои дела еще при жизни матери. И мой брат, возможно, не погиб бы…

— Хорошо, восемь.

— Давайте перейдем на доллары, — предложил Вульф. — Пятьдесят тысяч. Курс сейчас очень высокий, для вас это выгодно. Кроме того, можно с уверенностью сказать, что вы получите деньги обратно, когда решится вопрос с наследством Перри. И если уж говорить о моих гонорарах, то скорей вы должны мне их заплатить, а не мисс Фокс. Еще неизвестно, чем бы это все для вас закончилось, если бы не я.

— Ну если уж на то пошло, то я спас вам жизнь. Если бы я не застрелил Перри…

— Ну здравствуйте! Почитайте газеты! Это мистер Гудвин его застрелил.

Клайверс посмотрел на меня и расхохотался.

— Ах, вот как? Гудвин? Ну что ж, поздравляю — вы меткий стрелок! Хорошо, мистер Вульф. Составьте расписку и пришлите мне в гостиницу, я выпишу вам чек. — Клайверс встал и с грустью посмотрел на продырявленную и обожженную полу пиджака. — Испортил прекрасный костюм. Придется теперь идти переодеваться. Пошли, Фрэнсис. Жаль, что не смогу больше увидеть ваши замечательные орхидеи.

Хоррокс долго что-то нашептывал Кларе Фокс, потом наконец поднялся, подошел к Вульфу и протянул ему руку.

— Мне очень понравилось, как вы ловко спрятали мисс Фокс. И как вы ее поливали. Никто даже ничего не заподозрил.

— Да-да. — Вульф не позволил ему долго трясти свою руку. — Я думаю, мы больше не увидимся — вы же в субботу уезжаете. Так что счастливого пути.

— Спасибо, но уезжаю только я, — уточнил Клайверс. — Фрэнсис потратил кучу денег на телеграммы и добился-таки перевода в наше посольство в Вашингтоне. Будет здесь делать карьеру. Что я могу только приветствовать, поскольку титул и все прочее достанется ему не раньше чем через пару десятков лет.

Я взглянул на Клару Фокс и сразу понял, что мне больше не на что рассчитывать: по ее расплывшемуся от удовольствия лицу было видно, что все ее мечты уже сбылись.

Без двадцати четыре дверь в кабинет скрипнула, и на пороге появился Фриц. Под мышкой он нес коробку с дротиками, в руке — мишень. Оставив коробку на столе Вульфа, он торжественным шагом подошел к противоположной стене, повесил мишень, проверил, ровно ли она висит, и с легким поклоном удалился.

Вульф допил пиво, поднялся с кресла и стал доставать из коробки желтые дротики.

— Вообще-то я рискую… — пробормотал он, глядя в мою сторону. — Еще чего доброго кровь пойдет.

— Конечно, — согласился я. — Вам нужно соблюдать постельный режим. А руку, пожалуй, придется ампутировать.

— Угу. Много ты в этом понимаешь. В тебя то, насколько я знаю, из крупнокалиберного револьвера никогда в упор не стреляли.

— О Боже! — Я всплеснул руками. — Теперь я каждый день буду слушать эту песню. И не стыдно вам похваляться какой-то пустяковой царапиной? Вот если бы Хомберт не успел пнуть ваше кресло и пуля попала чуть левее…

— Ладно, главное, что не попала. — Вульф встал напротив мишени и оглянулся. — Если хочешь сыграть со мной…

— Нет уж, увольте. Состязаться с тяжелораненым…

Он постарался смягчить тон:

— По десять центов за партию, не больше.

— Нет.

— По центу.

— Не уговаривайте. Даже на фантики не буду играть.

Вульф помолчал немного и тяжело вздохнул.

— Ладно. Я повышу тебе недельный оклад. На десять долларов.

— На пятнадцать.

— Хватит и десяти.

— На пятнадцать.

— Черт с тобой! Пятнадцать, так пятнадцать.

Я встал и пошел брать дротики. Свои любимые — красные.

Смотри Стаут Рекс. «Лига перепуганных мужчин»

Мировая скорбь (нем.)