Найо Марш - Цветная схема

— Это от источников. Туристов убеждают, будто он должен им понравиться.

— Чушь. Как тебе наша поездка, Колли?

Заваленный на заднем сиденье багажом Колли ответил, что зажмуривает глаза на каждом повороте.

— Я не очень-то обращал на них внимание сегодня утром, когда мы ехали через леса, — добавил он, — но сейчас я как на ящике с динамитом сижу.

Дорога пробиралась через овраг и вдоль широкого пространства пустоши. Справа от нее в северном направлении удалялся изогнутый хитроумными завитками берег. Последние из этих завитков формировали собой линию перед тем, как начинал тянуться девяностомильный пляж. Шум Тасманова моря висел в посвежевшем воздухе, похожий на говор огромной толпы, а над краем пустоши медленно поднимался Пик Рэнджи.

— Довольно зловещий вид, — заметил Гонт. — Разве не горы придают ему сказочную окраску? Они очень странные по форме, не такие невероятные, как Доломитовы, или импозантные, как Скалистые… Нет, согласно вашему авторитетному заявлению, это вообще не горы, Дикон. Однако они таят в себе какой-то унылый секрет. Какой?

— Возможно, нечто связанное с вулканоподобными силуэтами. Если здесь и есть секрет, то ответ на него содержится в языке маори. Боюсь, вам еще сильно надоест этот конус, сэр. Он виден из-за гор, окружающих «Источники».

Дикон умолк на некоторое время, выжидая. Гонт безупречно владел трюком показа неподдельного интереса к различным местностям, расспросов об открывающихся глазам пейзажах и растущего любопытства, когда это было ему необходимо.

— Почему ответ заключен в языке маори? — спросил актер.

— У этого народа в древние времена существовал похоронный обряд. Они сбрасывали тела в кратер. Как вы, наверное, догадались, вулкан потухший. Предположительно, его жерло забито покойниками.

— Великий Боже! — мягко произнес Гонт.

Автомобиль взбирался все выше. Наконец стало возможным разглядеть подножие Пика Рэнджи, ряд широких площадок и склоны.

— Теперь вы вполне четко видите маршрут, по которому они, должно быть, двигались, — пояснил Дикон. — Мисс Клейр рассказывала мне, что племена останавливались у подножия лагерем на три дня, производя tangi — нечто вроде поминок. Затем тело сменяющимися носильщиками поднималось на Пик. Говорят, если хоронили вождя и погода была тихой, пение доносилось даже до Wai-ata-tapu.

— Боже мой! — воскликнул Колли.

— Можно заглянуть в кратер и увидеть…

— Не знаю. Это резервация маори, как сказали мне Клейры. Очень tapu, конечно.

— Что это значит?

— Tapu? Запрещенный. Священный. Тщательно охраняемый. Неприкасаемый. Не думаю, что в последнее время маори когда-нибудь взбирались на Пик. Для ракеhа, конечно, туда тоже нет доступа. Это был бы слишком большой соблазн для охотников разного рода. Аборигены хоронили вместе с телами вождей их оружие. Существует какой-то топор, унаследованный от вождя Реви, который умер около века назад и похоронен на Пике. Этот топор, его любимое оружие, спрятали где-то там, наверху. Он особо отличался в кровавых войнах маори, и легенды о нем передавались из поколения в поколение. Toki-poutangata Реви. На топоре есть секретный знак. Говорят даже, якобы он наделен волшебной силой бога Tane. Это просто мечта любого коллекционера, спрятанная на склонах Пика. Однако вся земля там принадлежит маори. От белого охотника она тщательно охраняется.

— И как далеко находится это место?

— Около восьми миль.

— Судя по столь жуткому пейзажу, кажется, не больше трех.

— Нечто черное, сэр, не так ли? — спросил Колли.

— Черное и чистое, — ответил Гонт. — Изумительная декорация.

Некоторое время путешественники ехали молча. Плавная цепь гор медленно двигалась перед их глазами, словно контрапунктический такт, выражающий процесс продвижения автомобиля вперед. Дикон постепенно начал узнавать местность и чувствовать нарастающую тревогу.

— Эй, — вскрикнул Гонт, — что это за строение внизу справа? Похоже на ночлежку. — Его секретарь ничего не ответил и свернул в сторону ветхих ворот. — Вы не посмеете сказать мне, что мы приехали, — громким голосом заявил актер.

— Да, сэр.

— Боже мой, Дикон, вам еще предстоит раскаяться за это. Взгляните вокруг. Принюхайтесь. Колли, нас предали.

— Мистер Белл предупреждал вас, сэр, — заметил Колли. — Смею сказать, здесь очень уютно.

— Если существует на свете что-либо, выглядящее менее уютно, — пробормотал Дикон. — Вот и «Источники».

— Эти вонючие лужи?

— Да. А там на веранде я вижу собравшихся Клейров. Вас ждут, сэр, — сказал молодой человек. Краем глаза он заметил, как рука Гонта коснулась сначала галстука, затем шляпы, и вдруг подумал: «Он выглядит типичным знаменитым актером».

Автомобиль качнулся на последнем отрезке дорожки и перескочил через пемзовый пригорок. Дикон затормозил возле ступеней веранды, вышел из машины и, сняв шляпу, приблизился к застывшему в ожидании семейству Клейр. Он ощущал нервозность, а обстановка вокруг казалась ему абсурдной. Клейры сгруппировались на манер семейных портретов времен короля Эдуарда, застыв в эксцентрическом развороте. Миссис Клейр с полковником сидели в шезлонгах, Барбара устроилась на ступеньках и тискала сопротивляющуюся собачонку. Дикон решил, что хозяева надели свои лучшие наряды. Саймон, находившийся здесь, очевидно, по принуждению, с убийственным видом стоял возле матери. Все вокруг выглядело запущенным. Такой представляется свора вождя одного из местных племен, когда его слуга держит в ней пару кобелей.

Когда Дикон появился на веранде, из своей комнаты вышел доктор Акрингтон.

— Как видите, мы прибыли, — воскликнул молодой человек с притворным весельем в голосе.

Клейры поднялись. Принуждаемый смущением, сомнениями и замешательством, ослепленный Дикон пожал всем руки. Барбара в возбуждении заглянула через его плечо, и он с беспокойством увидел то, что впоследствии стал признавать пророческим знаком, а именно, как побелели давно не знающие помады губы девушки. Пальцы Гонта вдруг сжали руку молодого человека, и он поторопился представить хозяевам великого актера.

Миссис Клейр привела сложившуюся ситуацию в равновесие. Однако Дикону пришло в голову, что это некий вид равновесия, с которым Гонт совершенно не был знаком. Женщина словно приветствовала слабого здоровьем викария, прибывшего в свой приход, находящийся в трущобном районе.

— Такая долгая поездка, — с тревогой произнесла она. — Вы, наверное, очень устали?

— Ни капли, — ответил Гонт, достигший возраста, когда артисты проявляют некоторую легкомысленную смелость, присущую молодости.

— Но дорога столь ужасна, и вы выглядите утомленным, — тактично настаивала миссис Клейр.