Рекс Стаут - Рождественская вечеринка

Когда пульсирование и сердцебиение прекратилось, я взял его за руку, сжатую в кулак, разогнул средний палец и надавил на ноготь, пока тот не побелел. Когда я отнял свой палец, ноготь остался белым. Я отщипнул от ковра ворсинку, приказал Кирнану не шевелиться, приложил ворсинку к ноздрям Боттвайля и сам задержал дыхание на тридцать секунд. Ворсинка не шелохнулась.

Я встал и произнес:

— Его сердце больше не бьется, и он не дышит. Если бы врач подоспел в течение первых трех минут и промыл ему желудок особыми средствами, которых у него наверняка бы с собой не оказалось, один шанс из тысячи еще бы оставался. Так же…

— Может быть, вы хоть что-нибудь сделаете? — прокудахтала миссис Джером.

— Нет, ему уже не помочь. Я не представляю закон, но, будучи частным сыщиком, мог бы…

— Сделайте что-нибудь! — истошно завопила миссис Джером.

Из-за моей спины донесся голос Кирнана:

— Он мертв.

Я не стал поворачиваться и спрашивать, каким способом он это определил. Вместо этого я сказал:

— Его напиток был отравлен. До прихода полиции никто не должен ни к чему притрагиваться, особенно к бутылке перно, и никто не имеет права выходить из этой комнаты. Вы должны…

Я замер, как громом пораженный.

— А куда делся Санта Клаус?

Все головы повернулись к стойке бара. Бармен исчез. Чтобы проверить, не упал ли старина Санти в обморок, я протолкался между Лео Джеромом и Эмилем Хетчем, заглянул за стойку, но и на полу никого не было.

Я резко развернулся.

— Кто-нибудь видел, как он выходил?

Очевидцев не нашлось.

— К лифту не выходил никто, — заметил Хетч. — Я уверен. Должно быть, он…

И он устремился к двери.

Я преградил ему дорогу.

— Оставайтесь здесь. Я посмотрю сам. Кирнан, вызовите полицию. Спринг семь три один сто.

Я вышел в левую дверь, прикрыл ее за собой и влетел в кабинет Боттвайля, в котором мне уже приходилось бывать прежде. Кабинет занимал по размерам примерно четверть студии и выглядел куда скромнее, хотя и отнюдь не убого. Я подошел к дальней стене, увидел через стеклянную панель, что личного лифта Боттвайля на месте нет, и нажал кнопку вызова. Что-то клацнуло, и кабинка с жужжанием стала подниматься. Когда она остановилась, я открыл дверцу и увидел на полу Санта Клауса, вернее, то, что от него осталось. Санта Клаус растаял. На полу валялись шуба, шаровары, маска, борода, парик… Я не стал проверять, все ли на месте, поскольку должен был успеть сделать еще кое-что, а времени уже почти не оставалось.

Приперев дверцу лифта стулом, чтобы она не захлопнулась, я обогнул покрытый тончайшей золотой фольгой письменный стол Боттвайля и склонился над золоченой корзинкой для бумаг. Она была полна примерно на треть. Я начал было в ней рыться, потом решил, что теряю время, перевернул ее, высыпав все содержимое на пол, после чего принялся просматривать все бумажки подряд и поочередно швырять их в корзинку. Мне попадались кое-какие обрывки, но ни один из них не умел ни малейшего отношения к моему брачному разрешению. Покончив с бумажками, я уже решил было, что из-за спешки смотрел недостаточно внимательно и собрался повторить всю процедуру, как со стороны студии послышался звук, напоминающий стук остановившегося лифта. Я быстро вернулся в студию, где застал двоих полицейских, которые явно пытались определить, кем в первую очередь заняться — мертвым или живыми.

Три часа спустя мы все сидели, сбитые в одну кучу, а мой закадычный враг и приятель, сержант Пэрли Стеббинс из уголовной полиции Манхэттена высился над нами, шаря по нашим лицам бдительным взором — прямой, как палка, крупный, мощный, с квадратным подбородком.

Наконец, он заговорил:

— Мистер Кирнан и мистер Хетч поедут со мной в контору окружного прокурора для дальнейшего выяснения обстоятельств этого преступления. Остальные могут быть пока свободны, но с одной оговоркой: вы должны находиться дома, по тем адресам, которые дали нам. Однако прежде, чем отпустить вас, я хочу еще раз задать вам вопрос про человека, который находился здесь под видом Санта Клауса. Вы все заявили, что ровным счетом ничего о нем не знаете. Никто из вас не хочет сейчас пересмотреть свое заявление?

Стрелки на моих часах показывали без двадцати семь. Полицейские, коронер, врач, дактилоскописты, санитары — кодла, которая насчитывала добрых две дюжины муниципальных служащих, — покончили с обычной для подобных случаев возней, включавшей и допрос свидетелей с глазу на глаз. Наивысшей чести удостоился я — меня допрашивали поочередно Стеббинс, следователь из ближайшего полицейского управления, а затем еще и лично инспектор Кремер. Последний отбыл около пяти, чтобы организовать облаву на Санта Клауса.

— Я не возражаю против того, чтобы поехать к прокурору, — заявил Кирнан Стеббинсу. — В данных обстоятельствах я вообще не вправе возражать. Но мы уже рассказали вам все, что знали; я — по меньшей мере. Мне кажется, что у вас сейчас одна задача — поймать убийцу.

— Не хотите же вы сказать, — вмешалась миссис Джером, — что никто из присутствующих ничего о нем не знает?

— По вашим словам выходит именно так, — ответил ей Пэрли. — Никто не знал даже, что здесь вообще будет Санта Клаус — так во всяком случае я уразумел. Сюда его привел Боттвайль, без четверти три, из своего кабинета. По-видимому, Боттвайль сам уговорился с ним, и Санта Клаус, поднявшись на личном лифте Боттвайля, переоделся прямо в его кабинете. Могу вам сообщить, что это подтверждается фактами. Костюм Санта Клауса был продан в магазине «Берлсон», что на Сорок четвертой улице. Мистер Боттвайль позвонил туда вчера днем и уговорился о том, что костюм пришлют сюда, с пометкой лично для него Мисс Квон признала, что получила сверток и сама отнесла Боттвайлю в кабинет.

Если верить полицейским, то никто никогда не констатирует какой-то факт, не заявляет, не сообщает и даже не докладывает, а — признает.

— Кроме того, — признал Пэрли, — мы сейчас проверяем агентства, в которых могли бы заказать услуги Санта Клауса, но это задача непростая. В агентствах часто сами не знают, с кем имеют дело. Если у нашего Санта Клауса имелись судимости, то вполне понятно, что, увидев, какая поднялась заваруха, он счел за благо исчезнуть. Пока внимание всех было приковано к Боттвайлю, он незаметно поднялся в кабинет, переоделся и был таков. Костюм бросил в лифте. Если мы правы и Санта Клаус был обычным человеком, нанятым через агентство, то убивать Боттвайля у него причин не было. Кроме того, он не мог знать, что Боттвайль пьет только перно, и уж тем более не мог знать, где хранится яд.

— К тому же, — добавил Эмиль Хетч, сидевший мрачнее тучи, — если его наняли в агентстве, бежать для него было бы не просто глупо, но безрассудно. Ведь его неминуемо разыщут. Так что навряд ли его наняли через агентство. Это должно быть кто-то из знакомых Боттвайля, который знал и про перно и про яд, и к тому же имел серьезную причину, чтобы убить Боттвайля. А вы только понапрасну тратите время, занимаясь агентствами.