Рекс Стаут - Слишком много женщин

У меня не было времени на подробный доклад со всеми деталями, как это делается для большинства клиентов, чтобы те думали, что получают исчерпывающую информацию за свои денежки, однако он получился довольно объемистым и, по-моему, соответствовал своему назначению. Доклад излагал содержание рассказа Керра Нейлора о Муре в течение первых трех минут нашей беседы, а также следующие сведения: как Нейлор пригласил меня на ленч и ввел в краску, назвав меня настоящим именем; как он настаивал на том, что Мур был убит, однако отказался представить какие-либо доказательства этого; как он согласился прийти к Вульфу; как, по его словам, он сказал заместителю комиссара О'Харе, что Мур был убит; а также о том, что Мура рекомендовала на работу его сестра. Кроме информации о Нейлоре, мой доклад содержал изложение беседы с Дикерсоном, начальником секции проверки корреспонденции; заявление о том, что по поводу моего расследования причин смерти Мура в отделе ходят слухи, и еще одну фразу о моем разговоре с некоей мисс Ливси Эстер, которая была помолвлена с Муром. При этом я отметил, что разговор не принес стоящих упоминания результатов. Единственными эпизодами, которых я не коснулся в докладе, были моя короткая беседа с девушкой, делающей ошибки в письмах, – я считал, что это не имеет значения, и, конечно, телефонный разговор с Лоном Коэном из «Газетт», что, как мне показалось, имело слишком большое значение.

Закончив печатать, я подписал оригинал, сложил его и сунул в карман, то же самое я сделал с одной из копий. Другую копию я не стал складывать. Я открыл шкаф для досье, выдвинул ящик, вытащил из него все папки и хорошенько протер внутреннюю поверхность металлического ящика своим носовым платком – боковые стенки и дно. Укладывая папки, сделанные из зеленого гладкого картона, обратно, я протер каждую из них – всего четыре поверхности. Внутрь самой нижней папки, поверх бумаг, которые там уже лежали, я положил вторую копию напечатанного доклада, а на нее аккуратно положил четыре крошки табаку, которые снял с кончика сигареты. Я расположил их в четырех разных местах и, запомнив их, мягко прикрыл обложкой папки. Закрыв ящик, я вытер всю переднюю поверхность шкафа; теперь мне надо было решить один вопрос, над которым следовало поразмыслить, но на это оставалось мало времени, так как часы показывали двенадцать минут пятого и через три минуты я должен был уже находиться в приемной наверху. Оставлять шкаф открытым или оставить ключ в замке? Я проголосовал за первый вариант и положил ключ в карман.

Я помчался на лестничную площадку, сел в лифт и поднялся на тридцать шестой этаж. Тут я столкнулся еще с одной проблемой, решить которую надо было немедленно, а я в спешке совсем упустил ее из виду. Как я должен представляться престарелой секретарше в секторе руководящего состава компании? Вчера, заходя к Пайну, я назвался Гудвином. Если сейчас я назову фамилию Трут, не исключено, что она будет внимательно разглядывать меня и подумает, что я свихнулся, забыв свое собственное имя. Это не годится. Я подошел к столу и сказал, что у мистера Гудвина в четыре пятнадцать назначена встреча с мистером Пайном.

Затем мне пришлось сесть и подождать минут десять. Обычно я жду терпеливо, спокойно и без напряжения, но на этот раз ожидание меня раздражало, потому что, если бы не эта спешка, я мог бы гораздо тщательнее протереть все поверхности у себя в кабинете. Однако исправить уже ничего было нельзя, и я сидел до тех пор, пока меня не вызвали.

Пайн выглядел усталым, занятым и обеспокоенным. Он стоял за письменным столом и начал говорить, прежде чем я к нему приблизился.

– Я могу уделить вам всего несколько минут, – бесцеремонно начал он. – У меня очень загруженное расписание и много проблем. Что у вас?

Я вручил ему оригинал доклада и продолжал стоять.

– Разумеется, вы можете взять его и прочитать позднее, но я думал, что, может быть…

Я оборвал себя на полуслове, потому что он начал читать. Он пробежал глазами документ раза в три быстрее, чем читает Вульф, затем вернулся к его началу и прочитал некоторые места еще раз.

На меня обратился острый взгляд:

– Я знал, что Нейлор заходил к заместителю комиссара полиции.

– Конечно, – искренне согласился я. – Вы, правда, мне этого не говорили, но вовсе не обязательно говорить все. Кстати, вы мне напомнили о моей маленькой проблеме. Когда Вульф прочитает копию доклада, а я знаю его очень хорошо, он сразу же спросит меня, знали ли вы, что взять Мура на работу попросила мистера Нейлора его сестра, и если так, то почему вы об этом не сказали мне? – Я подумал, что более дипломатичным будет сказать «сестра Нейлора», нежели «ваша жена». Я продолжал: – Конечно, если вы не…

– Разумеется, я знал, – отрезал он. – А какое это имеет отношение к данному вопросу?

– Никакого, насколько мне известно, – я был согласен со всем. – Но мне нужен ваш совет. Как я уже сказал, я знаю Вульфа. Он попросит меня позвонить по телефону сестре Нейлора, чтобы пригласить ее прийти к нему поговорить, а если она не захочет, он попросит меня сходить к ней, и мне придется это сделать. Что бы вы посоветовали мне делать в такой ситуации?

– Вы работаете на Вульфа, не так ли?

– Да.

– Тогда делайте, что он велит.

– Спасибо. У вас есть какие-нибудь инструкции или предложения?

– Нет, – Пайн сделал слабый жест, выражающий нетерпение. – Если вас интересует, не желал бы я оградить мою жену от неприятностей, то вы увидите, что в этом нет необходимости, когда встретитесь с ней. Я бы хотел только знать, каким образом Нейлор узнал вас? Вы можете мне это сказать?

– Если бы мог, – сказал я, – это было бы отражено в докладе. Я тоже хотел бы знать. Есть две возможности. В газетах несколько раз появлялись мои фотографии. Возможно, он сам запомнил их или ему кто-нибудь подсказал, но вероятность этого составляет лишь одну стотысячную. Мне больше нравится другой вариант. Сколько людей в компании знают обо мне? Секретарша в приемной, а кто еще? Вы, кажется, говорили, что обсуждали этот вопрос с двумя вашими руководящими работниками и членом совета директоров.

По выражению его лица я видел, что он отнюдь не растерялся. Он тоже больше склонялся ко второму варианту и сейчас прикидывал, кто бы это мог разболтать. Снова появились «кхе-кхе… трудности», и он не испытывал по этому поводу никакого удовольствия.

– Секретарша отпадает, – сказал он мрачно. – Я сам с ней об этом разговаривал. Мисс Абрамс работает у нас уже двадцать лет, и насчет нее сомнений нет. – Он был доволен тем, что рядом с ним был человек, кому можно доверять.

– Тогда?.. – спросил я со значением.

Пайн кивнул – скорее себе, чем мне, – и пробормотал: