Рекс Стаут - Смертельная ловушка

– Конечно.

– Удостоверься, когда уйдешь, запер ли ты дверь. Пошли, майор.

Лоусон и глазом не моргнул, когда я прошествовал мимо него с коробкой в руке, приготовив другую руку на тот случай, если он все-таки решит продемонстрировать свои силу и отвагу. Но либо сержант Брюс была главной и он действовал по ее указке, либо спешил остаться один и поразмышлять. Я, как джентльмен, пропустил ее вперед, что она и сделала, остановившись в прихожей только для того, чтобы взять с вешалки свою пилотку. С таким видом, будто сопровождающий ее мужчина доставляет ей истинное удовольствие, выполняя мелкие поручения, она позволила мне закрыть за нами дверь и вызвать лифт.

На улице я поставил коробку на заднее сиденье, а сержанта посадил рядом с собой, обошел машину, сел за руль, и мы тронулись в путь. Мы оба молчали. По-видимому, нам не о чем было говорить. Но когда я остановился перед светофором на Двадцать третьей улице, она вдруг сказала:

– Можете сделать мне небольшое одолжение?

– Вряд ли. А чем? Позвонить вашей сестре в Вашингтон?

Она не то фыркнула, не то как-то булькнула. Три часа назад ее смешок мне очень бы понравился.

– Нет, – ответила она, – не столь сложное. Просто остановиться на минуту там, где можно. Я хочу кое-что у вас спросить.

Загорелся зеленый свет, и мы тронулись. В следующем квартале я увидел свободное место у тротуара, подъехал к нему, остановился и выключил мотор.

– О'кей. Спрашивайте, что хотите.

– Надеюсь, ваш глаз вас не беспокоит?

Она говорила таким тоном, каким сержант не обращается к майору. Исчезли понятие о рангах и кажущиеся барьеры. И в то же время я осознал, что она вовсе не собирается совратить меня прямо здесь на Шестой авеню, запруженной машинами, но зато намекает на то, что мы способны на естественное и здравое взаимопонимание.

– Нет, не беспокоит, – ответил я. – Это все?

– К сожалению, нет. – Она повернулась ко мне лицом, что сделал и я. – Хорошо бы, если бы наши отношения свелись только к обмену легкомысленными фразами. Не сочтите за банальность мое признание в том, что я наслышана о вашем уме, хотя и себя считаю неглупой. Будь я дурой, я могла бы попытаться вскружить вам голову прямо здесь по дороге к Ниро Вулфу, но я достаточно хорошо соображаю, что с вами этот номер не пройдет.

– Хотя вы неплохо умеете управлять вашими губами и глазами, – усмехнулся я. – А особенно голосом. Чем вы и воспользовались, попросив меня остановиться.

Она кивнула.

– Скажите, Ниро Вулфу важна эта коробка, чтобы посмотреть, не захватила ли я чего-либо, мне не принадлежащего?

– Нет. – Я не мог понять, к чему она клонит. – Это его вовсе не интересует. Ему нужен чемодан полковника Райдера. По-видимому, и вам тоже. Придется тянуть жребий, кому чемодан достанется. Все?

– О, господи! – нахмурилась она. – В каком же трудном положении мы оказались! Но ему не известно, что вы везете чемодан… что вы его нашли.

– Конечно, известно.

– Нет, не известно. У вас не было возможности сообщить ему об этом.

– Но он знает, что послал меня, а это значит, что чемодан уже в пути или скоро прибудет.

– А вы никогда не промахиваетесь, не так ли? – покачала она головой. Ее тон свидетельствовал о том, что по выполнении задания она не возражала бы немного развлечься. – Нет, он не может быть уверен. Откуда ему знать, взяла ли я чемодан домой или куда-то перепрятала? Как мне и следовало поступить, видя, что вы крутитесь рядом. – Она положила руку мне на плечо, вроде машинально, словно только там ей было и место. И дружески мне улыбнулась. – Думаю, вы бы удивились, если бы я предложила вам десять тысяч долларов за эту коробку… И ее содержимое… С условием, что вы про нее забудете. Идет?

– Я был бы ошеломлен, – заморгал я.

– Но вскорости пришли бы в себя, Что вы на это скажете?

– Черт возьми! – Я погладил ее по руке, которая так и лежала у меня на плече, – Это зависит от того, насколько серьезно ваше предложение. Если это всего лишь разговор, то я придумал бы, как с вами поторговаться, включил бы зажигание и тронулся бы с места. Если же вы не шутите, мне придется как следует подумать…

– Разумеется, при мне нет такой пачки денег, – улыбнулась она.

– Конечно, нет. А потому забудем об этом. – Я взялся за ключ.

Но ее рука легла на мою.

– Подождите. Уж очень вы импульсивны. Я всерьез предлагаю вам деньги. Десять тысяч.

– Наличными?

– Да.

– Когда и где?

– Думаю… – не сразу ответила она, – я сумею их получить через двадцать четыре часа. Может, и раньше. Завтра днем.

– А что делать с коробкой?

– Отвезем ее в банк, который открыт круглосуточно. И оставим там при условии, что получать придем вдвоем. Давайте пожмем друг другу руки в знак доверия.

Я явно любовался ею. Что звучало и в моем голосе.

– Не вас ли я видел однажды, ходящей по высоко натянутой проволоке? Может, это была ваша сестра? Вы очень похожи. Неужто вы и впрямь решили, что я клюну на вашу приманку? Такое бывает, но крайне редко. Ниро Вулф об этом тотчас бы узнал – от него ничего не утаишь – и обязательно сообщил моей бедной старенькой мамочке. Если бы не мама, я бы ни за что не устоял перед вашим предложением. Я давным-давно пообещал ей, что продам себя ни в коем случае не меньше, чем за миллион. Наша ферма заложена ровно за миллион.

Я включил зажигание и, отъехав от тротуара, присоединился к потоку машин. Она не предприняла новой попытки поймать меня на крючок, а если и хотела сделать попытку, то я, во всяком случае, об этом ничего не знаю. Что ее так напугало, старался догадаться я и решил, что, наверное, чемодан. Вулф сказал, что это очень важно, а при мне сидело красивое невинное создание, предложившее за чемодан десять тысяч долларов, когда, насколько я мог догадаться, красная цена ему в Управлении регулирования цен была не больше двадцати центов. Меня, конечно, раздражала фигурировавшая в моем сознании сумма в девять миллионов девятьсот девяносто девять тысяч долларов и восемьдесят центов, а если я раздражен, то имею привычку ехать с большей скоростью, нежели обычно, а потому буквально через минуту мы очутились у дома Вулфа на Тридцать пятой улице.

До ужина оставалось лишь полчаса, а потому я рассчитывал застать Вулфа в кухне, где он наблюдал за экспериментами Фрица, но он оказался у себя в офисе целиком погруженным в карту России, где шли бои. Когда мы появились, он даже не посмотрел на нас.

– Вот, значит, где работает Ниро Вулф, – сказала Брюс и оглядела кожаные кресла, большой глобус, полки с книгами, старомодный тяжеленный диван и вазочку с орхидеей в цвету.

Я снял веревку с картонной коробки, открыл ее, схватился за останки чемодана, осторожно, но уверенно их вытащил и положил на кресло, потому что на столе была разложена карта. В коробке были и другие предметы, среди них какие-то бумаги, но я отнес коробку к стене, не дотрагиваясь до них.