Рекс Стаут - Смертельная ловушка

Лицо Шетука передернулось. Спустя секунду он сглотнул. Но речь у него осталась твердой в четкой.

– Если да, то мне об этом ничего не известно. Единственное, что могло его огорчить, это – гибель сына. Но крепкий мужчина со здоровой психикой способен преодолеть себя, а Хэролд Райдер, хотя я редко встречался с ним в последнее время, могу свидетельствовать, был здоров физически и умственно.

– В таком случае остается одна альтернатива – его убили. Поскольку была задействована граната, значит, ее вынули из ящика, скорей всего, это сделал один из тех, кто видел, как утром полковник Райдер положил ее туда. Нас было шестеро, что делает расследование весьма щекотливым.

– Пожалуй, – мрачно подтвердил Шетук. – Именно по этой причине я и явился сюда. Вынул из ящика и что потом?

– Не знаю. Здесь счет идет на минуты: вошел и вышел, присутствие и отсутствие. Человек открыл дверь, любую дверь, оттянул запал и швырнул гранату. – С секунду Вулф с любопытством всматривался в Шетука. – Насколько я понимаю, мистер Шетук, наша беседа останется между нами?

– Конечно. Разве я не понимаю?

– Тогда могу предположить, что была задействована и седьмая фигура. Мисс Брюс. Секретарь полковника Райдера.

– Вы имеете в виду секретаршу, что сидит у него в приемной?

– Да. Я не готов изложить подробностей, но, похоже, полковник Райдер получил определенную информацию и написал или собирался написать рапорт, в результате чего ее ждала бы катастрофа.

– Мне это не по душе, – нахмурился Шетук.

– В самом деле?

– Я хочу сказать, что мне не… – Шетук замолчал. И стал еще более мрачным. – Я имею в виду вот что, – заговорил он более решительным и суровым тоном: – Поскольку дело это, как я подозреваю, явно конфиденциального характера, подробности, касающиеся смерти капитана Кросса, намеренно скрываются, и настоящего расследования так и не было проведено. Поэтому мне очень понравилось, когда я узнал, что за дело взялись вы. Разумеется, вы можете спросить, почему мне не понравилось, когда вас привлекли и к расследованию гибели полковника Райдера? Наоборот, я очень этим доволен. Но вы можете быть введены в заблуждение. При всем вашем таланте вас могут повести по ложному следу. Вот почему мне не по душе участие в деле этой девицы. Я ее не знаю, ничего о ней не слышал, но чувствую, что здесь что-то не так.

– Не исключено, – согласился Вулф. – Располагаете ли вы какими-либо свидетельствами в этом отношении?

– Нет.

– А что насчет нас шестерых? Исключим здесь присутствующих. Остается трое. Можете ли вы сказать мне что-либо о них?

– Нет.

– В таком случае боюсь, что сегодня мы никуда не продвинемся. – Вулф взглянул на часы. И, положив руки на край стола, отодвинулся вместе с креслом и встал. – Уже полночь. Могу заверить вас, сэр, что со мной шутки плохи. Я вполне в состоянии их различить и нанесу ответный удар. – Он встал.

– К завтрашнему утру я, вероятно, буду располагать кое-чем более конкретным. Скажем, завтра к двенадцати дня. Сумеете ли вы быть здесь в двенадцать? Если я приду к какому-либо выводу, мне не хотелось бы обсуждать это по телефону.

– Думаю, сумею, – ответил, тоже встав, Шетук. – Приду обязательно. У меня заказан билет на самолет в Вашингтон на три часа.

– Хорошо. Значит, до завтра.

Я проводил нашего гостя до двери, запер ее, задвинув и щеколду, и вернулся в офис. Я думал, что Вулф уже отправился к себе в спальню. Оказалось, ничего подобного. Он опять сидел в своем кресле и, судя по выражению лица, о чем-то напряженно думал.

– Значит, решили использовать и Шетука? – довольно раздраженно спросил я. – Он главное действующее лицо?

– Помолчи, Арчи.

– Слушаюсь, сэр. Или он начальник мисс Брюс, и вы решили прекратить расследование?

Ответа не последовало.

Я подошел к полке, взял гранату, подбросил ее в воздух и поймал. Он вздрогнул.

– Эта штука, – сказал я, – принадлежит армии. Как, впрочем, и я, о чем вы мне постоянно напоминаете. Я не спрашиваю, откуда она взялась, раз вы требуете, чтобы я помолчал. Но я отнесу ее к себе в комнату и утром верну на Данкен-стрит.

– Черт бы тебя побрал! Дай ее мне.

– Нет, сэр. Я вам уже сказал. Если я дал клятву верности Отечеству, как вы выражаетесь, утром первым делом отнесу гранату генералу Файфу и скажу ему…

– Заткнись!

Я стоял, со злостью глядя на него.

Он с такой же злостью смотрел на меня, будто я совершил нечто такое, чего он был не в силах вынести, но ничего не стал объяснять.

– Арчи, – наконец начал он, – я подчиняюсь обстоятельствам. Что обязан делать и ты. Но кое-что я тебе скажу. Например, насчет чемодана. Его металлическая рама оказалась выгнутой по всему периметру. Как может взрыв снаружи, на каком бы расстоянии он ни произошел, выгнуть раму? Значит, граната в момент взрыва была в чемодане. Многочисленные дыры и разрывы, причиненные осколками, это подтверждают. Они не вогнуты, а выгнуты.

Я положил гранату ему на стол.

– Следовательно, – продолжал он, – полковник Райдер был убит. Граната, лежа в чемодане, сама по себе не могла взорваться. Исключается и самоубийство. Райдер не был идиотом. Чтобы убить себя, он не стал бы вытаскивать гранату из ящика, класть ее в чемодан, держа крышку открытой для того, чтобы, когда ему заблагорассудится, сунуть руку в чемодан и дернуть за запал. Только так он должен был поступить, потому что рама крышки тоже выгнута. Нет, это не самоубийство. Это была ловушка.

Он взял гранату со стола и показал на толстый конец запала.

– Видишь эту выемку? Я кладу гранату в чемодан, привязываю к одному концу запала бечевку, – сойдет даже узкая ленточка, оторванная от носового платка, – почти закрываю крышку, оставив себе достаточно места для завершения работы, присоединяю другой конец бечевки к подкладке крышки, скорей всего, канцелярской скрепкой, взятой со стола, и закрываю крышку. На все это требуется две, от силы три минуты. Когда бы и где бы полковник Райдер ни открыл чемодан, его ждала смерть. Поскольку крышка была закрыта, когда взорвалась граната, значит, он, не заметив бечевки, сделал попытку открыть чемодан, чтобы что-то туда положить и тотчас захлопнуть. Разумеется, даже если бы он и заметил, ничего бы не изменилось.

Я внимательно его слушал. Когда он умолк, я кивнул.

– Ясно, – согласился я. – Но вот чего я не понимаю: сержант Брюс взяла остатки чемодана, чтобы…

– Нет, – коротко ответил он и убрал гранату в ящик своего стола. – Вот и все.

– Вы так и не объяснили мне… – фыркнул я.

– На сегодня хватит. – Он встал. – Приходи ко мне в комнату в восемь утра, когда Фриц принесет завтрак. Захвати свой блокнот. У меня будут для тебя кое-какие поручения. Завтра нам предстоит трудный день. Мы поставим ловушку, несколько более совершенную, нежели та, что была уготовлена Райдеру.