Эрл Гарднер - Требуется привлекательная брюнетка

В это время улица Адамс была почти пуста. Так как она пролегала в районе административных учреждений, вдали от оживленных мест, то люди пользовались ею, только когда им нужно было пройти до ближайшей остановки трамвая или автобуса.

Адвокат Перри Мейсон закончил трудное дело в одном из отделов суда, расположенном далеко от центра. Теперь он медленно вел машину, отдыхая после нервного напряжения в зале суда. Делла Стрит, знавшая, как и положено классной секретарше, настроения своего шефа, молчала.

Мейсона всегда занимали люди; насколько это позволяли дорожные обстоятельства, он смотрел по сторонам, наблюдая за прохожими.

Он выехал на крайнюю правую сторону. Машина шла со скоростью всего пятнадцать миль в час.

— Ты заметила, Делла? — спросил он.

— Что?

— Углы.

— И что на углах, шеф?

— Брюнетки.

Делла рассмеялась.

— Они рассматривают витрины?

— Нет, — нетерпеливо ответил Мейсон. — Присмотрись к ним. На каждом углу стоит брюнетка. Каждая одета в темное платье, у каждой на шее какие-нибудь меха. О, на том углу следующая. Посмотри внимательно, когда мы будем проезжать.

Делла Стрит внимательно рассмотрела стройную брюнетку, стоявшую так, словно ждала трамвай, только что ни один трамвай не ходил по этой улице.

— Стройная, — заметила Делла.

— Спорю на пять долларов, что следующая девушка стоит на ближайшем углу, — предложил Мейсон.

— Не принимаю.

На следующем перекрестке действительно стояла брюнетка, выглядевшая так же, как и предыдущие. Тоже одетая в темное платье, с серебристой лисой на шее.

— И много их так стоит? — спросила Делла.

— Стыдно признаться, но не знаю, — сказал Мейсон. — Я видел пять или шесть. Вернемся и посмотрим.

Мейсон подождал подходящего момента, развернулся и поехал по улице быстрее. Делла Стрит знала, в какой степени зависит успех Мейсона от способности молниеносно оценивать людей и доброжелательного понимания человеческой природы, поэтому она не видела ничего особенного в том, что ее шеф, несмотря на ожидающие его срочные дела, свернул с дороги лишь для того, чтобы подсчитать брюнеток, стоящих на углах южной стороны улицы Адамс.

— Ну, — сказал Мейсон через минуту, — мы, наверное, проехали их. Я насчитал восемь.

— Проверь еще раз, шеф, — улыбнулась Делла.

— Один Бог знает, сколько их было перед нами, когда мы решили повернуть. Как ты думаешь, Делла? Попробуем от этой, первой, узнать, в чем заключается развлечение?

— Попробовать всегда можно, — согласилась Делла.

Мейсон развернул автомобиль еще раз.

— Здесь, сразу за углом, мы можем поставить машину, — сказала Делла. — Нельзя пропустить такой случай.

— Действительно нельзя, — согласился Мейсон, останавливая машину у тротуара.

Брюнетка посмотрела на них с явным интересом и сразу же погрузилась в созерцание уличного движения, не обращая внимания на то, что сама является объектом интереса.

Мейсон вышел из машины и сказал:

— Лучше пойдем со мной, Делла, ты придашь немного достоинства этой ситуации.

Делла Стрит быстро выскользнула из машины и взяла Мейсона под руку. Адвокат подошел к молодой женщине и приподнял шляпу. Девушка сразу же подошла к нему, улыбаясь, и спросила:

— Мистер Хайнс?

— Чувствую соблазн ответить «да», — признался Мейсон.

Девушка перестала улыбаться. В ее глазах появилось беспокойство, она внимательно разглядывала Деллу и Мейсона.

— Ничего подобного, что вы подумали, — сказала она холодно.

— Ничего подобного мы и не подумали, — успокоила ее Делла, стараясь говорить как можно более дружелюбным тоном.

— Это что, шутка? — резко обратилась девушка к Мейсону. — Я уже где-то вас видела… А-а, вспомнила. Я видела вас в суде. Мистер Перри Мейсон, правда? Вы — юрист.

— А я его секретарша, — подтвердила Делла Стрит. — Мистер Мейсон удивляется тому, что вы все здесь делаете.

— Мы все?

— На каждом углу улицы, — сказал Мейсон, — стоит брюнетка в темном платье с мехом.

— И сколько их?

— По меньшей мере, восемь.

— Я так и предполагала, что кандидаток будет много.

— Вы их знаете?

Девушка покачала головой и сказала:

— Знаю одну из них, это моя подруга, мы вместе живем. Ее зовут Ева Мартелл. А меня — Кора Фельтон.

— Я — Делла Стрит, — представилась Делла, а потом сказала с дружелюбной улыбкой: — Теперь, когда мы познакомились, не можете ли вы сказать нам, что все это значит? Мистер Мейсон не сможет работать, пока не разрешит эту загадку.

— Для меня это такая же загадка, — ответила Кора Фельтон. — Может быть, вы видели случайно это объявление?

Мейсон отрицательно покачал головой. Девушка открыла сумочку, достала из нее газетную вырезку и протянула адвокату.

— Началось с этого, — сказала она.

В объявлении было написано следующее:

«Требуется стройная привлекательная брюнетка, двадцати трех — двадцати пяти лет, рост пять футов и четыре с половиной дюйма, вес сто одиннадцать фунтов, талия двадцать четыре дюйма, грудь тридцать два дюйма. Вес и размеры должны быть абсолютно точными, а кандидатка должна быть готова к интересной, необычной работе за пятьдесят долларов в день в течение, по меньшей мере, пяти дней, а самое большое — шести месяцев. Девушка сможет сама выбрать себе подругу-опекуншу, которая будет находиться с ней постоянно за вознаграждение в двадцать долларов в день плюс содержание. Телефон: Дрексберри пятьдесят два тридцать шесть, спросить мистера Хайнса».

— И вы согласились? — поинтересовался Мейсон.

— Да.

— По телефону?

— Да.

— Вы разговаривали с мистером Хайнсом?

— Я разговаривала с кем-то, кто отрекомендовался как представитель мистера Хайнса. Он сказал, что я должна одеться в темный костюм с каким-нибудь пушистым мехом. Одетая таким образом, я должна быть на этом углу в четыре часа и ждать до пяти. В случае, если от моих услуг откажутся, я должна получить десять долларов.

— Когда вы ответили на объявление?

— Сегодня, около одиннадцати часов утра.

— Это было в сегодняшней утренней газете?

— Да. То есть в специальной утренней газете, которую обычно читают актрисы.

— Вас предупреждали, что будут другие кандидатки?

— Я и так это знала, — рассмеялась Кора Фельтон. — Спустя час после моего телефонного звонка, пришла Ева Мартелл, с которой я живу, и я рассказала ей об этом. Ева — брюнетка, мы почти одинаково сложены, можем носить одни и те же одежды, даже перчатки и туфли.

— И что сказал ей Хайнс?