Рекс Стаут - Праздничный пикник (сборник)

Вульф одобрительно кивнул:

– Вы превосходно разъяснили этот вопрос, доктор, однако из ваших слов возникает новый. Кондиционер. Что, если после ухода сиделки кто-то настроил термостат на самую низкую температуру? Могло ли это вызвать смерть вашего пациента, когда вы предполагали, что он выздоровеет?

– Я бы сказал, что нет. Такую возможность я тоже рассматривал. Мистер и миссис Таттл заверили меня, что не прикасались к термостату и температура в комнате оставалась неизменной. В любом случае такой жаркой ночью кондиционер не смог бы опустить температуру до критического уровня. Тем не менее я хотел все проверить, ведь сиделки при больном не было. И я попросил персонал отеля провести эксперимент в субботу вечером, прямо в той комнате, где все случилось. После того как кондиционер проработал в режиме охлаждения шесть часов, температура в комнате опустилась всего лишь до шестидесяти девяти градусов [3]. Для человека с пневмонией, даже хорошо укрытого, это слишком холодно, но точно не смертельно.

– Понятно, – пробормотал Вульф. – Вы не стали полагаться на заверения мистера и миссис Таттл.

Буль улыбнулся:

– Мне кажется, вы несправедливы. Я полагался на них в той же степени, в какой вы полагаетесь на меня. Я проявил скрупулезность. Я вообще скрупулезный человек.

– Прекрасное качество. Я им тоже обладаю. Не возникло ли у вас подозрений – обоснованных и нет, – будто кто-то сумел использовать пневмонию, чтобы убить вашего пациента?

– Нет. Я просто проявил скрупулезность.

Вульф кивнул:

– Хорошо.

Он издал протяжный вздох и повернул голову, чтобы сосредоточиться на сиделке. Во время беседы спина ее оставалась прямой, а подбородок – гордо вздернутым, руки она держала сложенными на коленях. Я любовался ее профилем. Не так уж часто линия подбородка у женщин сбоку выглядит такой же безупречной, как и спереди.

Вульф заговорил, обращаясь к ней:

– Всего один вопрос, мисс Горен, или два. Вы согласны со всем, что рассказал сейчас доктор Буль – со всем, что вам известно?

– Да, согласна. – Голос у нее оказался сипловатым, но ей пришлось долго молчать; может, в этом было все дело.

– Насколько я понял, пока все были в театре, Пол Файф пытался оказывать вам знаки внимания, которые вы отвергли. Верно?

– Да.

– Не помешало ли это вам исполнять свои обязанности? Не пострадал ли от этого ваш пациент?

– Нет. Пациент крепко спал под воздействием снотворного.

– Не хотите ли вы добавить что-либо или уточнить? Дэвид Файф нанял меня, чтобы выяснить, есть ли основания для обращения в полицию в связи со смертью его брата. Не располагаете ли вы какими-то сведениями, которые могли бы мне помочь?

Энн Горен на мгновение отвела глаза, чтобы взглянуть на Буля, потом снова посмотрела на Вульфа.

– Нет, – отрезала она и поднялась. Конечно, сиделкам положено вставать со стула, не производя шума, но она буквально вспорхнула. – Это все?

Вульф не ответил, и она двинулась к выходу. Буль тоже встал. Но когда Энн Горен была уже на полпути к двери, Вульф окликнул ее, на этот раз довольно громко, а не полушепотом:

– Мисс Горен! Минуточку!

Она обернулась и посмотрела на него вопросительно.

– Присядьте, пожалуйста, – попросил он сиделку.

Энн Горен замерла на миг, опять встретилась глазами с Булем и возвратилась на место.

– Да? – спросила она.

Вульф несколько секунд смотрел на нее, а потом неожиданно повернулся к Булю.

– Я мог бы спросить раньше, – пояснил он, – зачем вы привели мисс Горен. В этом, кажется, не было нужды, ведь вы обо всем осведомлены и способны ответить на мои вопросы. Да и втягивать ее в столь щекотливое дело не очень-то красиво. С моей стороны логично было предположить, что вы ожидали от меня вопросов, на которые мисс Горен сможет ответить, а вы – нет, и потому сочли нужным взять ее с собой. Очевидно, этих вопросов я не задал, но спровоцировал ее. Когда я спросил, не хочет ли она что-нибудь добавить, мисс Горен посмотрела на вас. Безусловно, она что-то скрывает, и вам известно, что именно. Я не в силах выудить это из вас: мне нечем вас прельстить, как и нечем вам угрожать. Однако во мне заговорило любопытство, и его придется так или иначе удовлетворить. Возможно, вы согласитесь это сделать.

Буль сел и, уперев локоть в ручку кресла, прихватил кончик своего римского носа большим и указательным пальцами. Потом он опустил руку.

– А вы не пустомеля, – рассудил доктор. – Да, вы совершенно правы. Я ожидал, что вы поднимете тему, которая потребует присутствия мисс Горен, и удивлен тем, что этого не произошло. Мне бы хотелось поразмыслить об этом, но я не против рассказать вам, в чем дело. Вам говорили о грелках?

– Нет, сэр. О грелках мне никто и ничего не говорил.

– Тогда, значит, Пол… хотя это не важно. Расскажите им о грелках, Энн.

– Он уже все знает, – процедила она. – Его нанял один из Файфов.

– Все равно расскажите, – попросил Вульф. – Для сравнения.

Его обращение с женщинами отличалось как от манеры Пола Файфа, так и от моей.

– Хорошо. – Она вздернула свой очаровательный подбородок. – Я положила пациенту на грудь две грелки с горячей водой, по одной с каждого бока, и меняла воду каждые два часа. В последний раз я поменяла ее перед самым уходом – перед тем, как миссис Таттл велела мне уйти. В воскресенье вечером ко мне домой явился Пол Файф – я снимаю небольшую квартиру на Сорок восьмой улице вместе с подругой, которая тоже работает сиделкой. Пол сказал, что, обнаружив брата мертвым в то утро, откинул одеяло, и грелки лежали на месте, только они были пустыми. Он забрал их и отнес в ванную комнату. Потом там их заметила его сестра, миссис Таттл, и позвала Пола взглянуть на них. Она решила, что это сиделка забыла наполнить их, и собиралась сообщить об этом доктору. Пол спросил, не меняла ли она сама воду до того, как лечь спать, и миссис Таттл сказала, что нет, ей и в голову не приходило, что нужно это делать, поскольку сиделка перед уходом налила горячей воды.

В голосе мисс Горен не осталось ни намека на сиплость. Он был чистым, твердым и уверенным.

– По словам Пола Файфа, он якобы заверил сестру, будто сам вылил воду из грелок, когда относил их в ванную. Он говорит, что придумал это под влиянием момента, не желая, чтобы его сестра пожаловалась на меня доктору. Но потом, опять же с его слов, понял, что напрасно это сделал, потому что пустые грелки могли иметь какое-то отношение к смерти брата. Он предложил мне поужинать с ним, чтобы обсудить это. Мы стояли на пороге моей квартиры, поскольку я не позволила ему войти, и мне достаточно было захлопнуть дверь у него перед носом. На следующий день, то есть вчера, Пол трижды звонил, а вечером пришел на квартиру, но я ему не открыла. Поэтому он рассказал все своему брату Дэвиду и уговорил родных прийти к вам. Совпадает ли мой рассказ с тем, что вам уже известно?