Рекс Стаут - Слишком много клиентов (сборник)

– Вы не можете быть уверены, – возразил я наконец. – Вы наверняка к чему-то да прикасались. Я был на вечеринке в той квартире. Когда вы вошли, останавливались в холле с мраморными статуями?

– Нет. Он… Мы прошли дальше.

– В гостиную. Там остановились?

– Да.

– Он водил вас по ней и показывал птиц в клетках? Он всегда так делает. Клетки из нержавеющей стали – пальчики отпечатываются на ней идеально. Вы трогали какую-нибудь клетку?

– Нет, уверена, что не трогала.

Она уронила руки и подняла голову.

– Насколько близко вы к ним подходили?

– Какое… Не очень близко. Уверена, я к ним не прикасалась.

– И я тоже. Еще я уверен, что вы чертова лгунья. В квартире Эйслера нет никаких мраморных статуй и птичьих клеток. Вы никогда там не были. Что же вы тогда за дура такая, а? Вы что же, просто ходите повсюду и врете ради удовольствия?

Естественно, я ожидал эффекта – однако не того, что получил. Она выпрямилась в кресле и твердо посмотрела на меня.

– Я не лгунья, – заявила она. – И не дура, если только дело не касается Кэла Бэрроу. При той жизни, что у меня была, вырабатывается определенное отношение к мужчинам. Во всяком случае, у меня оно выработалось. Никаких вольностей. Следи за изгородью и не ослабляй подпругу. Когда я познакомилась с Кэлом, взгляды мои изменились. А через какое-то время, пожалуй, вы бы сказали, что я влюбилась в него. Но, как бы вы там это ни назвали, я знаю, что́ чувствовала. Я думала, что знаю и его чувства, но он никогда не говорил о них – конечно, я тоже. Я лишь встречалась с ним время от времени. В основном он работал на севере. И вот я приехала в Нью-Йорк на это родео и снова встретила его. Мне показалось, он обрадовался мне. И я дала ему понять, что тоже рада нашей встрече. Но он все так же молчал. И когда прошло две недели, а впереди замаячило расставание, я пыталась набраться смелости и заговорить об этом сама. А потом, в воскресенье вечером, Нэн рассказала мне про Уэйда Эйслера, как он…

– Нэн Карлин?

– Да. Он сказал, что устраивает у себя на квартире вечеринку. И она поехала с ним. А когда они приехали туда, выяснилось, что никакой вечеринки не предвидится. Он распустил руки, ну и она тоже, а потом убралась оттуда.

– Она рассказала вам это в воскресенье вечером?

– Да, она зашла ко мне в номер, когда вернулась в гостиницу. У нас номера рядом. А потом я поранилась. – Она отвела волосы над левым ухом. – Я рассказываю вам все, как было. В субботу вечером я повела себя неосторожно с мустангом, и мне досталось. А признаваться Кэлу, что я не умею вести себя с лошадью, мне не хотелось. И когда мы встретились за завтраком вчера утром, я сказала ему… Ну, вы знаете, что́ я ему сказала. Наверно, я надеялась, что когда он услышит, как меня пытался завалить какой-то мужик, то решит, что настало время кое о чем поговорить. Я знаю, что повела себя как дура. Я ведь сказала, что, когда дело касается Кэла Бэрроу, становлюсь дурой. Но, оказывается, я знаю его не настолько хорошо, как мне представлялось. Он никогда не лезет на рожон. Я думала, он просто начнет меня пасти, а мне только того и нужно было. Я и думать не думала, что он убьет Эйслера.

– Он не убивал. Сколько еще раз мне надо повторять вам, что не убивал? Кому еще Нэн рассказала об этом?

– Она собиралась рассказать Роджеру, Роджеру Даннингу. Спрашивала меня, надо ли ему рассказать. И я ответила «да», потому что он предупреждал нас вести себя с Эйслером потактичнее, не раздражать его, если без этого можно обойтись. Вот я и решила, что Роджер должен узнать. Нэн говорила, что тотчас ему и расскажет.

– Кому еще?

– Наверно, никому. Она взяла с меня обещание не рассказывать Мелу.

– Мелу Фоксу?

– Да. Они с Мелом собираются пожениться. И Нэн боялась, как бы он чего не устроил. Уверена, ему она не рассказала.

– А вы?

– Нет, конечно. Я же обещала Нэн.

– Что ж. – Я всплеснул руками. – Вы редчайший образчик. Никогда прежде ни с чем подобным не сталкивался. Мне известно кое-что о гениях. На одного я даже работаю, но вы – это нечто новенькое, этакий антигений. Бесполезно даже пытаться объяснить вам…

Тут зазвонил телефон, и я развернулся в кресле, чтобы взять трубку. Это оказался Лон Коэн из «Газетт». Он желал знать, сколько я хочу за эксклюзивный материал про типа, заарканившего Уэйда Эйслера, и его мотивы. Пришлось сознаться, что это сделал я. Вот стану печатать явку с повинной и непременно заготовлю дополнительную копию для него, но пока слишком занят.

Когда я потянулся, чтобы положить трубку, сзади меня послышался голос Вульфа – негромкий, но вполне отчетливый, хотя он и доносился сквозь водопад, прикрывавший глазок:

– Арчи, не шевелись! Не оборачивайся! Она достала из сумки револьвер и целится в тебя. Мисс Джей, ваш замысел ясен. Если мистер Гудвин умрет, то никто не сможет сообщить, что́ вы рассказали мистеру Бэрроу вчера за завтраком, кроме него самого, а это вы будете отрицать. Конечно, вы будете обречены, поскольку не можете надеяться избежать заслуженного наказания за убийство мистера Гудвина, но вы примете его, дабы избавить мистера Бэрроу от смертного приговора, который, по вашему представлению, навлекли на него. Отчаянное решение, но не самое глупое. Правда, теперь оно теряет всякий смысл, поскольку я слышал вас. Убить и меня вы не сможете, ибо не знаете, где я. Бросьте револьвер. Добавлю, что мистер Гудвин работает со мной вот уже много лет, и я хорошо его знаю. И я принимаю его заключение, что мистер Бэрроу не убивал Уэйда Эйслера. Мистера Гудвина не так-то просто надуть. Бросьте оружие.

Я сохранял неподвижность, хотя это далось мне нелегко. Конечно, в позвоночнике у меня так и покалывало, то выше, то ниже, но гораздо хуже было ощущать себя полным идиотом, пока я сидел вот так вот спиной к ней, а Вульф произносил свою речь. Когда же он умолк, мне стало совсем невмоготу. Я развернулся.

Ее рука с револьвером покоилась на коленях, и она таращилась на него, словно бы дивясь, как он там оказался. Я встал и взял его, старый короткоствольный «грабер» [17], и откинул барабан. Полностью заряженный.

Пока я вытряхивал патроны, из прихожей появился Вульф. Приблизившись, он спросил:

– Арчи, мистер Бэрроу и вправду дорожит этой женщиной?

– Еще как. Привязанность к ней могла бы даже придать ему решимости заговорить об этом.

– Да поможет ему Бог! – Он сурово уставился на нее сверху вниз: – Мадам, вы опаснейшее из всех живых существ. Впрочем, раз уж вы все равно здесь, то, возможно, еще мне понадобитесь. Он развернулся и проревел: – Фриц!

Фриц, должно быть, караулил в прихожей, ибо появился мгновенно.

– Это мисс Лора Джей, – объявил ему Вульф. – Отведи ее в южную комнату, а когда обед будет готов, отнеси ей поднос.