Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс и дело о папирусе (сборник)

Холмс ни словом не обмолвился о покушении на его жизнь и до прибытия полицейских успел спрятать маленький пистолет, ставший очередным экспонатом небольшой коллекции моего друга.

– Положа руку на сердце, Холмс, я очень на вас рассержен, – ворчливо произнес я, хлебнув бренди.

– Вот как? Это еще почему? – достаточно правдоподобно изобразил изумление Холмс.

– Во-первых, потому, что вы опять держали меня в неведении относительно своих планов. Вы знали, что эта мстительная фурия заявится к вам сегодня вечером. Вы знали, что вашей жизни угрожает опасность…

– Ну да, знал. Мне сразу стало ясно, что записку, которую вы якобы получили от Тарстона, на самом деле написала она. Она хотела убрать вас с дороги, чтобы встретиться со мной один на один. Поймите, она бы ни за что сюда не пришла, если бы знала, что вы рядом со мной. И потому мне необходимо было остаться одному. Кроме того, я не желал подвергать вашу жизнь опасности.

– Но при этом вы отправили в клуб письмо, в котором все мне объясняли.

Холмс с готовностью кивнул.

– А что, если бы я замешкался и опоздал?

– Я знал, что сумею отвлечь ее разговорами и потянуть время. В вашей пунктуальности и способности действовать быстро я тоже не сомневался.

– Если бы я опоздал хотя бы на минуту, вы бы уже были мертвы, – оборвал я Холмса. Я все еще сердился на друга. – Вы вообще задумывались о том, каково бы мне было, если бы по моей вине вас застрелили? Да, в случившемся была бы отчасти и ваша вина. Вы получили бы по заслугам за вашу беспечность и самонадеянность, но и мне бы пришлось прожить оставшуюся жизнь с чувством вины. Вы хоть иногда думаете о ком-нибудь кроме себя?

Поникнув головой, Холмс некоторое время молча смотрел на бренди в бокале. Наконец он поднял взгляд и ответил, глядя мне прямо в глаза:

– Вы уже не первый человек за сегодняшний вечер, от которого мне приходится слышать подобный упрек. Мой милый друг, мне бы хотелось искренне, от всей души попросить у вас прощения. Вы совершенно правы, я даже мысли и не допускал, что вы меня можете подвести. – Он улыбнулся. – Вы ведь меня еще ни разу не подводили, и потому я полностью был уверен в вас.

Я не сдержался и улыбнулся Холмсу в ответ.

– Ну что ж, будет. Просто на будущее я попросил бы вас быть осторожнее и заранее посвящать меня в свои планы.

– Я постараюсь.

Некоторое время мы сидели в молчании. Я был доволен, что высказал Холмсу то, что хотел, однако не питал при этом никаких иллюзий. Я прекрасно понимал, что и в будущем Холмс будет поступать точно так же, как сегодня. Любовь к независимости являлась благословлением и проклятием моего друга, и от этой черты характера Холмсу не избавиться никогда. Впрочем, если бы это ему удалось, передо мною был бы уже совсем другой человек, а я этого не хотел.

– Что будет с Катрионой Эндрюс? – спросил я.

– Если ей попадется толковый адвокат, он будет напирать на смягчающие обстоятельства и ограниченную ответственность правонарушительницы. В любом случае, полагаю, юная леди просидит в тюрьме недолго. Как только она смирится со смертью отца, ей придется заняться собой. Она умная, сильная девушка. Я верю, у нее все будет хорошо.

– Хорошо, если так. – Я помолчал. – Холмс, получается, из всех участников преступления в живых осталась только она?

– Получается так. Сколько же людей в этом деле мечтали победить смерть! И каков итог? Она все равно собрала богатую жатву. В жизни слишком много радостей и загадок, чтобы тратить бесценное время на попытки узнать, что скрывается за порогом смерти. Рано или поздно мы все и так это выясним. «Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать». – С этими словами мой друг отвернулся от меня и воззрился на яркое пламя, плясавшее в камине.

Английский актер (1913–1994), известный в основном ролями в триллерах Хаммера.

Лондонское издательство.

Эта попытка убийства произошла за шесть лет до той, что была совершена в «Пустом доме», когда в Холмса стреляли из окон здания напротив, выходящих на окна кабинета сыщика.

Из записной книжки доктора Уотсона.

Врач-невролог, учитель Фрейда.

Из записной книжки доктора Уотсона.

Самому Холмсу позже пришлось воспользоваться манекеном в качестве приманки в деле «Пустого дома» и «Камня Мазарини». Эта мысль была, вероятно, подсказана упомянутой встречей со Стэплтоном, хотя в отчетах по этим делам она не упоминается.

Уотсон пишет, что впоследствии он предложил Холмсу представить это приключение как дополнение к делу Баскервилей, что привело Холмса в смятение. Учитывая последующие события, Холмс категорически запретил Уотсону публиковать эту историю.

Уотсон упоминает здесь Генри Ирвинга, одного из выдающихся актеров того времени, который за заслуги на театральном поприще позже был возведен в рыцарское достоинство. Во время расследования этого дела Ирвинг руководил театром «Лицей», где Уотсон мог видеть его в спектакле «Колокола» в роли, требующей кардинального изменения внешности.

Нерегулярные войска с Бейкер-стрит – шайка уличных беспризорников, из которых Холмс организовал нечто вроде неофициального полицейского отряда. В «Этюде в багровых тонах» он говорил о них: «От одного из таких маленьких попрошаек толку больше, чем от дюжины полицейских. При одном только виде официального лица человек умолкает. А эти юнцы всюду пролезут и все услышат».

Хотя в записях на этот счет нет прямого указания, логично предположить, что Холмс позволил своему другу, опытному медику, отсечь голову Селии Лидгейт. Вот почему Уотсон упоминает об этом.

Строчка из стихотворения «Гогенлинден» Томаса Кэмпбелла. Еще одно свидетельство того, что Уотсон сильно заблуждался, утверждая, что Холмс не разбирается в литературе, и обвиняя сыщика в ограниченности в «Этюде в багровых тонах».

Оливер [Джозеф] Лодж (1851–1940) – английский физик, изобретатель и спиритуалист, известный, помимо всего прочего, своими исследованиями жизни после смерти. – Здесь и далее примеч. переводчика .

Здесь : возродится ( лат .).

Шекспир У . Гамлет, принц Датский. Перевод М. Лозинского.