Дэвид Маркум - Записки Шерлока Холмса (сборник)

– Не совсем. Когда Берк заявился с репортерами, чтобы продолжить тот акт вандализма, который начал прошлой ночью, я уже понимал, что он наверняка спрятал здесь нечто такое, что, по его замыслу, должно быть найдено в присутствии свидетелей. Однако я не знал, что именно мы увидим. Кроме того, я уже во время первого осмотра заметил, что плиту, под которой в итоге нашелся скелет, сдвигали до этого, но не додумался заглянуть туда пораньше, чтобы проверить, не спрятано ли там что-нибудь, вернув потом плиту на место. Я просто решил, что во время ночных экзерсисов этот камень перевернулся, в итоге снова заняв свое место, но не догадался, что на самом деле его аккуратно водрузили в прежнюю лунку, чтобы спрятать под ним кое-что секретное.

– А как насчет сокровища? Ожерелья? – спросил я, снова присаживаясь у ямы, чтобы рассмотреть получше ее содержимое. – А дыра в черепе?

– Для пущего эффекта, – отмахнулся Холмс. – Ожерелье собрано из металлических пластин, которые расплющили, чтобы состарить их, а потом нанизали на цепочку. Вы можете заметить, что звенья цепочки блестящие и выглядят как новенькие. Без сомнения, анализ покажет, что эти металлические штуковины изготовлены из современных сплавов, вовсе не трехсотлетней давности. Дыру в черепе, без сомнения, проделал сам Берк, чтобы создать впечатление, будто несчастного убили. Если вы присмотритесь, то увидите, что края отверстия чистые и белые, даже чище, чем поверхность черепа, что указывает на недавнее происхождение этой якобы раны.

– То есть все это, – я поднялся, и колени хрустнули, – задумано, чтобы зачем-то произвести впечатление на репортеров, которых Берк притащил с собой?

– Именно. Хотя я пока и не совсем понимаю его мотивы. Думаю, нам стоит дать мистеру Берку еще немного порезвиться, чтобы забросить крючок, на который он попадется.

– А констебль? Вы ему это рассказали?

– Да. Оказывается, он знал обо мне и собирался открыть мою личность, когда я его остановил. Я быстро изложил факты про возраст и происхождение скелета и свои мысли по поводу вероятных действий мистера Берка. Вагнер сразу же понял, о чем я, и согласился позволить нашему американскому другу и дальше разыгрывать этот маленький спектакль, чтобы мы могли предъявить ему обвинение посерьезнее, чем вандализм в отношении чужой террасы. Если привлечь его к ответственности сейчас, – пояснил сыщик, – то Берк просто заявит, что это шутка, отделается небольшим штрафом и испарится. У нас даже не будет причин предать случившееся огласке.

Через час или около того вернулся констебль Вагнер в сопровождении местного доктора и нескольких рабочих. Врач подтвердил, что скелет всего лишь медицинский экспонат, а никакая не жертва убийства. Рабочие перенесли останки в гроб, который привезли с собой, и погрузили на телегу. Они с доктором ждали в сторонке, пока мы с Холмсом совещались с констеблем.

– Я взял с них обещание держать все в секрете, – сказал Вагнер. – За Берком присматривает один из моих людей в местной гостинице. Американец устроил прием для репортеров, выдвигает одну за другой дикие теории. К тому моменту, как я уехал, он договорился до того, что Кровавый Бейкер похитил половину местных жителей во времена королевы Марии и удерживал их, пока семьи не отдадут ему драгоценности. Он даже сказал, что мистер Корнуоллис вскоре выставит поместье на продажу из-за ужасной репутации, которую приобрело это место. В ход пошли и туманные намеки, будто здесь полно призраков. А репортеры кушали за милую душу. Они уже помчались на телеграф, передают сенсационные истории в свои газеты.

Холмс подумал немного.

– Прошу прощения, но придется позволить Берку разыгрывать этот фарс, пока мы не поймем его настоящие мотивы. Правда, это причинит определенные неудобства мистеру Корнуоллису. Однако, как я уже говорил Уотсону, лучше арестовать Берка за что-то посерьезнее простого вандализма.

– Может быть, привлечь Берка за нарушение общественного порядка? – предложил Вагнер. – По его вине деревня кишит репортерами. Они определенно нарушают спокойствие. Именно из-за этих молодчиков я так долго сюда ехал: двое из них, не успев приехать, устроили драку и разбили витрину в магазине. Пришлось задержаться, чтобы принять заявления, пообщаться с рассерженным владельцем лавки, и только потом уже отправляться к вам. Приезжаю и вижу толпу злющих работников с вилами и косами, которые маршируют по полям к дому. Знал бы я тогда, во что ввязываюсь!

Мы все рассмеялись, а потом Холмс спросил:

– Как думаете, сможете отправить для меня парочку телеграмм, не привлекая внимания репортеров?

Вагнер усмехнулся:

– Еще бы. На телеграфе работает мой зять.

Холмс написал несколько посланий и передал констеблю:

– Очень срочно. Чем дольше идут телеграммы, тем больше неприятных минут придется пережить бедному мистеру Корнуоллису.

– Конечно же, сэр. Я сообщу, если что-то узнаю. Вы планируете остановиться в поместье?

– Думаю, да. Лучше бы мне не давать мистеру Берку возможности узнать, кто я. Я и так беспокоюсь, как бы кто-то из лондонских репортеров не узнал меня и не передал ему эту информацию.

– Я не слышал пока ничего подобного, – сказал Вагнер, – да и мистер Берк определенно выглядит уверенно, словно все идет по его плану. В любом случае вам, наверное, стоит остаться здесь, поскольку гостиница забита репортерами. Я их отпустил, сказал, что желающие могут вернуться в Лондон, но они отказались. Жаждут сенсации, полагаю.

– Да, – кивнул Холмс. – Как я и сказал, ситуация складывается не слишком удачно для мистера Корнуоллиса, но, пожалуй, мы сможем извлечь из нее нечто позитивное.

Мы вошли в дом, и экономка сообщила, что мистер Корнуоллис прилег. Она тихонько добавила, что иногда у него на фоне волнений начинаются приступы удушья. Я сообщил, что я врач, и предложил осмотреть мистера Корнуоллиса, но женщина заверила, что в этом нет необходимости, поскольку отдых всегда был для него лучшим лекарством.

Она предложила нам отобедать, и мы с готовностью согласились. Тогда экономка отвела нас в столовую, где нам подали большую порцию свежих овощей и копченый окорок. Даже Холмс, который не может похвастаться хорошим аппетитом, умудрился съесть довольно много. Затем мы прошли в кабинет Корнуоллиса, где мой друг закурил трубку, и мы стали ждать новостей от констебля Вагнера.

Чуть позже к нам присоединился Корнуоллис, заметно посвежевший. Холмс объяснил ему, что произошло, включая тайну скелета и явные махинации американца. Корнуоллис недоумевал, какие у Берка на то причины, но согласился подождать, пока мы всё выясним. Он предложил нам провести экскурсию по территории поместья, но Холмс отказался, предпочитая дожидаться ответа на свои телеграммы. Я же с удовольствием принял предложение Корнуоллиса, и он показал мне окрестности. Он явно гордился своим поместьем, и я понял, почему Сиссингхерст считается лучшим из владений, принадлежащих его семье.