Рекс Стаут - Знают ответ орхидеи (сборник)

Она сделала неопределенный жест, видимо имитируя парение своих мыслей.

Делия была молода, хорошо сложена и отлично ухожена, со вкусом одета и обута. Кожа нежная, чистая. Карие глаза лучатся. Каштановые волосы подстрижены по последней моде. Но вот что касается парящих мыслей…

– Вы, кажется, детектив, не так ли? И что-то еще говорили насчет какого-то журнала…

– Совершенно верно. Редактор хочет подать тему убийства в новом ключе. К примеру, так: «Последний месяц из жизни жертвы» или «Последний год из жизни жертвы глазами его секретарши».

– Моя фамилия, разумеется, упомянута не будет?

– Почему же? Будет. Теперь, когда я познакомился с вами, думаю, напечатают и ваш большой портрет. Не возражал бы и сам его иметь.

– Вы очень милы, но давайте не будем переходить грань.

Контраст между тем, что я видел, и тем, что слышал, был разительным, прямо-таки неправдоподобным. Ни один мужчина не отказался бы пройтись с ней в театре между рядами, но лишь при условии, что она ни разу не раскроет рта.

– Постараюсь, – заверил я ее. – В крайнем случае я всегда могу отыграть назад. Итак, идея состоит в следующем: вы рассказываете мне про мистера Моллоя: что он говорил, что делал, как повел себя в той или иной ситуации. Я довожу все это до сведения редактора. Если ему покажется, что из этого можно слепить статью, он сам с вами встретится. Идет?

– Да, но мы не сможем назвать это «Последний год из жизни жертвы». Только «Последние десять месяцев из жизни жертвы». Я проработала у него всего десять месяцев.

– О’кей, еще лучше. Итак, насколько я понял…

– Сколько дней в десяти месяцах?

– Смотря в каких. Приблизительно триста.

– В таком случае название будет таким: «Последние триста дней из жизни жертвы».

– Хорошая идея. Насколько я понял, время от времени вы с Моллоем ужинали в ресторане. Вы…

– Кто вам об этом сказал?

У меня было на выбор три возможности: встать и уйти, слегка придушить ее или же взяться за нее как следует.

– Послушайте, мисс Брандт, я на почасовой оплате, и отнюдь не за красивые глаза. Вы обсуждали с ним дела или же ваши встречи носили иной характер?

Она улыбнулась, отчего стала еще привлекательней.

– О, они носили светский характер. Он никогда не говорил со мной о делах. Все очень просто: ему не хотелось ужинать с женой, а есть в одиночестве он не любил. Пускай это войдет в статью. Я знаю, говорят, будто он позволял себе вольности. Не верьте.

– А он позволял вольности по отношению к вам?

– О, разумеется. Женатые мужчины всегда их позволяют, потому что с женами им уже скучно.

– Вы правы. Именно по этой причине я и не женюсь. А он…

– О, так вы не женаты?

Полагаю, вы уже сыты по горло. Я, признаться, тоже. Но, увы, я находился при исполнении и тянул лямку еще целых три часа.

Примерно на полдороге меня ждало испытание. Нам обоим захотелось пить. Она направилась на кухню и принесла бутылку имбирного пива, бутылку джина и два стакана, в каждом из которых болталось по кубику льда.

Я извинился, сослался на язву и попросил молока. Она сказала, что молока у нее нет, и я попросил воды.

В подобных ситуациях я часто выхожу за рамки служебных обязанностей, но джин с имбирным пивом не стал бы пить, даже чтобы проникнуть в тайны Лиззи Борден [9].

Мисс Брандт сидела и потягивала этот гнусный коктейль, от одного вида которого у меня начались желудочные колики.

По дороге сюда я испытывал легкие угрызения совести, ведь мне предстояло морочить голову бедной девушке, зарабатывающей себе на пропитание в поте лица. По пути же домой я обнаружил, что совесть моя не просто крепко спит, но даже похрапывает.

Вульф, который редко ложится спать раньше полуночи, сидел за своим столом и читал роман «Тайное постижение» Мерла Миллера [10].

Когда я вошел в кабинет, он даже не поднял на меня глаз. Поэтому я направился к сейфу, достал бухгалтерскую книгу и занес в нее сумму, которую выдал на расходы парням, по сто долларов каждому. Потом положил гроссбух на место, запер сейф и навел порядок у себя на столе. Терпеть не могу захламленного стола. После этого я встал со своего места и, глядя на Вульфа сверху вниз, спросил:

– Прошу прощения, есть что-нибудь стоящее от Фреда или Джонни?

Он дочитал абзац и только тогда оторвал глаза от страницы.

– Нет. Фред позвонил в одиннадцать и сказал, что новостей нет. Джонни не звонил.

– Могу я приберечь свою информацию до утра?

– Нет, не можешь. Завтра сюда придет эта женщина. Что-нибудь раскопал?

– Не знаю.

Я сел.

– Либо она вертихвостка, либо первоклассная актриса. Каждое предложение начинает с нелепых восклицаний. Вы бы сбежали от нее через три минуты. Она мешает имбирное пиво с джином, четыре к одному.

– Ну да?!

– Истинная правда!

– Господи Иисусе! И ты пил такую мерзость?

– Нет. Но был вынужден смотреть, как пьет она. Есть два любопытных момента. Однажды в октябре прошлого года она заметила, что у Моллоя не хватает на пальто пуговицы, и вызвалась ее пришить. Когда мисс Брандт этим занималась, из кармана пальто вывалились какие-то бумаги. Она подняла их и просмотрела. Да-да, она именно так и сказала. Бумаги, конечно, могли выпасть из кармана, но не исключено, что их оттуда достали. Так или иначе, она как раз держала в руках листок с фамилиями и цифрами, когда Моллой вдруг вышел из своего кабинета. Он выхватил листок из рук у мисс Брандт и устроил ей взбучку. Даже отвесил оплеуху – но это не для печати. Она не желает, чтобы подобные детали фигурировали в статье. Дамочка говорит, что босс аж побелел от ярости, а вечером за ужином лебезил, извинялся и угощал шампанским.

– Что за фамилии и цифры?

– Я так и думал, что вы об этом спросите. Мисс Брандт не может вспомнить. По ее мнению, это могли быть денежные суммы, но она не уверена.

– Не слишком обильный урожай.

– Да, сэр. То же самое можно сказать и о втором моменте. С той лишь разницей, что это случилось совсем недавно. Где-то между Рождеством и Новым годом Моллой спросил у мисс Брандт, как она смотрит на то, чтобы совершить вместе с ним путешествие в Южную Америку. Он едет туда по делам, и ему там потребуется секретарша. Он пытался позволить себе вольности, но она их пресекла. Идея путешествия в Южную Америку ей понравилась. Но, понимая, что знаки внимания, которые здесь сходят за вольности, там перестанут считаться таковыми, она сказала, что должна поразмыслить над его предложением. Он ответил, что времени на размышления у нее немного. Дела ждать не будут, причем дела сугубо конфиденциальные. И босс взял с нее слово никому не рассказывать о его предложении. Она якобы морочила ему голову, не говоря ни «да», ни «нет», до самого третьего января, то есть дня его смерти. Такая вот версия. Я же склонен думать, что она согласилась. Лгунья из нее никудышная. Да, совсем забыл! Ее мысли парят.