Рекс Стаут - Знают ответ орхидеи (сборник)

Начался сугубо профессиональный разговор, в котором я, будучи непрофессионалом, участия принять не мог. Поэтому у меня возникло желание подняться с миссис Моллой в оранжерею и показать ей орхидеи, чтобы она передохнула и окончательно взяла себя в руки.

Заинтересованные стороны вполне могли позвонить Паркеру в его офис по телефону Феникс 5-2382 и узнать детали. А детали сводились к трем возможным выходам из положения – одному совсем уж неспешному и двум, из которых требовалось выбирать.

Диган дважды связывался по телефону со своим юристом, и наконец все уладилось. Паркер намеревался немедленно дать делу ход, а Диган пообещал по первому зову предстать перед судьей. Паркер считал, что нам удастся получить доступ к содержимому сейфа в понедельник, а то и раньше. Он уже собрался уходить, когда снова зазвонил телефон. Я снял трубку.

Звонил сержант Стеббинс из отдела по расследованию убийств. Он мне кое-что сообщил, я кое-что уточнил, а потом услышал вопрос, на который, по разумению моему, не знал ответа. Я попросил Пэрли повисеть на проводе и, прикрыв микрофон ладонью, обратился к Вульфу:

– Это Стеббинс. Вчера в одиннадцать сорок восемь вечера на Риверсайд-драйв, в районе Девяностых улиц, машиной был сбит человек, скончавшийся на месте. В нем опознали Джона Кимса. Около часа назад сбившая его машина обнаружена на стоянке на Верхнем Бродвее. Но все не так просто, как кажется на первый взгляд. Машина исчезла вчера вечером со стоянки на Девяносто второй улице. Тот факт, что ее угнали, дает основание считать убийство преднамеренным, по всей вероятности связанным с расследованием, которым занимался Джонни Кимс. А так как Стеббинс знает, что Кимс работает на нас, он интересуется, не ваше ли задание Джонни выполнял вчера вечером. Я ответил, что вы часто нанимаете детективов без моего ведома и что я спрошу у вас. Я у вас спрашиваю.

– Скажи ему, что я занят, и пообещай перезвонить.

Я так и сделал, повесил трубку и резко крутанулся вместе с креслом.

Вульф поджал губы и прикрыл глаза. Я заметил, как пульсирует жилка на его виске. Вдруг он вскинул глаза и спросил:

– Ты его хорошо знал. Какова вероятность того, что он попал под машину по неосторожности?

– Практически никакой. Джонни Кимс – и по неосторожности? Не может такого быть.

Вульф резко повернул голову:

– Миссис Моллой, если мистер Гудвин мне не солгал и вы на самом деле не верите, что можно отыскать улики, оправдывающие Питера Хейза, то эта горькая для меня пилюля не так уж горька для вас. Джонни Кимс работал вчера вечером по моему заданию, связанному с этим самым делом. Его убили. И все встало на свои места. Ранее я лишь предполагал, что Питер Хейз невиновен. Так вот, теперь я абсолютно в этом уверен. – Вульф повернул голову направо: – Мистер Паркер, нас поджимают сроки. Я прошу вас как можно быстрее завершить все формальности. Хорошо?

Не могу сказать, что Паркера как пружиной подбросило, однако он все-таки встал и направился к двери. Диган тоже поднялся в изумлении.

– Вы отдаете себе отчет в том, что сейчас сказали? – спросил он у Вульфа.

– Да, сэр, отдаю. А вы ставите сказанное под сомнение?

– Нет, не ставлю. Однако вы выступили с определенным заявлением. И я бы хотел знать, сознаете ли вы, что фактически пообещали миссис Моллой, будто Питер Хейз будет оправдан? Вы заставляете ее поверить в несбыточное. А что, если вам не удастся сделать то, что вы задумали? Мне кажется, пользуясь правом ее давнишнего друга, я имею все основания спросить с вас за это.

– Имеете, – Вульф кивнул. – Никто вас такого права не лишает. Это хитрость с моей стороны, мистер Диган. Уловка, обращенная против себя самого. Связывая себя в присутствии свидетелей обязательствами по отношению к миссис Моллой, я тем самым еще больше подогреваю собственную уверенность. Если неудача для нее равносильна смерти, то теперь то же самое можно сказать и обо мне.

– Но зачем заявлять с такой уверенностью?

Диган подошел к миссис Моллой и положил руку ей на плечо.

– Будем надеяться, что он прав, Сельма. Понимаю, тебе сейчас тяжело. Могу я сделать для тебя что-нибудь еще?

Она сказала «нет» и поблагодарила его. Я направился в прихожую его проводить. Когда я вернулся в кабинет, Сол уже сидел перед Вульфом, который давал объяснения миссис Моллой:

– Я отвечу на ваш вопрос, но только при условии, что все останется между нами. Вы никому не должны рассказывать о моих подозрениях и планах. Если я до настоящего времени подозревал мистера Дигана – а я на самом деле подозревал и подозреваю его, – то теперь у меня есть основания подозревать и остальных ваших друзей. Принимаете мое условие?

– Я приму все что угодно, лишь бы помочь делу, – заявила она. – Я всего лишь спросила у вас, чем занимался тот человек, которого убили.

– Я отвечу вам, так как рассчитываю на вашу помощь. Но сперва должен убедиться, что это останется между нами, что вы никому ничего не скажете.

– Хорошо. Я вам твердо это обещаю.

Вульф смотрел на нее, в задумчивости потирая кончик носа. Подобная дилемма возникала перед ним нередко. В таком деликатном вопросе он рисковал положиться лишь на немногих мужчин, по сути на единицы. Женщинам Вульф не доверял вовсе. Однако миссис Моллой имела право знать хотя бы что-то, и приходилось идти на риск. И Вульф решился.

– Мистер Кимс отбыл из этого кабинета вчера после семи вечера, получив задание опросить тех троих ваших знакомых, с которыми вы были в театре вечером третьего января. Он должен был выяснить… В чем дело? Вы что-то хотели сказать?

Сельма выставила подбородок вперед:

– Вам следовало с самого начала сказать, что вы подозреваете и меня тоже! Полагаю, так и есть, коль скоро у вас на подозрении все, кто был близок к моему мужу.

– Чепуха! Он вовсе не занимался проверкой вашего алиби. Он должен был выяснить, как получилось, что для вас вдруг нашелся лишний билет. Ведь именно потому вы в тот вечер ушли из дома. Явившийся к вам убийца знал наверняка, что не застанет вас в квартире. Возможно, именно он и подстроил, чтобы в тот вечер ваш муж остался в одиночестве. Это-то и должен был выяснить мистер Кимс. Я поручил ему побеседовать с мистером Ирвином и четой Аркофф и велел немедленно связаться со мной, если он обнаружит хотя бы намек на то, что приглашение в театр было подстроено. Он со мной так и не связался, но, очевидно, обнаружил этот самый намек или же подумал, что его обнаружил. Похоже, намек оказался достаточно определенным, раз кому-то пришлось угнать автомобиль, чтобы убить мистера Кимса. Не могу утверждать, что все именно так и было, однако это в высшей степени вероятно. И я буду исходить из этой предпосылки, пока не получу доказательства обратного.