Росс Томас - Смерть в Сингапуре [сборник]

Фредль принесла два бокала. Бурмсер сидел с каменным лицом. Взял предложенный ему бокал, но не поблагодарил Фредль. Отхлебнул и поставил бокал на стол. Едва ли он заметил бы разницу, будь в бокале чистое виски или «пепси-кола».

— Едва ли вы можете разобраться в этих операциях, Маккоркл. Такое не под силу и Падильо. В Берлине я советовал вам держаться от всего этого подальше. Все этапы операции планировались с точностью до минуты. А вы вломились, как слон в посудную…

— Я никуда не вламывался. Мой компаньон попросил помочь ему. Между прочим, в последнее время вас не интересовало местонахождение Кука Бейкера? Он мерт, знаете ли. Падильо убил его в Восточном Берлине. Убил, когда узнал, что этот Бейкер застрелил человека по фамилии Уитерби. Убил и потому, что Бейкер работал на русских, хотя я не думаю, что последнее было главным мотивом.

Хэтчер вновь схватился за телефонную трубку. Тяжелый у него выдался денек.

— И помните вашего берлинского шпиона — Билла-Вильгельма? Маас и Бейкер раскрыли его, кто-то всадил в него несколько пуль, а тело бросили мне под ноги у кафе «Будапешт». Все это тоже этапы вашей тщательно продуманной операции?

Бурмсер глянул на Хэтчера, тот кивком головы показал, что все слышал и сейчас проверит изложенные мною факты.

— А теперь я предлагаю вам вежливый шантаж.

— Мы не платим шантажистам, Маккоркл.

— Вы заплатите или эта пикантная история будет опубликована во франкфуртской газете за подписью мисс Арндт. Она знает ее досконально, до мельчайших подробностей.

Лоб Бурмсера покрыла тонкая пленочка пота. Он пожевал верхнюю губу, вспомнил, что в бокале есть еще спиртное, и осушил его до дна.

— Так что вы можете сказать насчет Симмса и Бурчвуда?

— Эти молодые люди совершили невозможное, перехитрили похитителей и, проявив чудеса храбрости и решительности, вырвались из коммунистических застенков, рробравшись под Берлинской стеной в свободный мир.

Симмс хихикнул. Бурмсер заглянул в пустой бокал, сожалея, что поспешил опорожнить его.

— Вы хотите, чтобы мы превратили их в героев?

Симмс вновь хихикнул. На этот раз вместе с Бурчвудом.

— Побег организовали вы. Можете оставить себе все почести.

Выражение лица Бурмсера изменилось. Напряжение спало.

— Возможно, нам удастся что-то сделать в соответствии с вашими предложениями.

— Перестаньте хитрить, Бурмсер. Я хочу получать от них весточку каждые три месяца. Возможно, буду настаивать на регулярных встречах. Эта история еще долгие годы будет сенсацией. Особенно после вашего ложного заявления о побеге из Москвы доблестных Симмса и Бурчвуда.

Бурмсер вздохнул. Повернулся к Хэтчеру.

— Как по-твоему?

— Вариант выполнимый. Организуем утечку информации.

— Позвони в контору.

— Сначала давайте утрясем некоторые мелочи, — вмешался я. — Тем самым вам не придется звонить лишний раз. Во-первых, эта берлинская авантюра обошлась мне в кругленькую сумму. Далее, полиция наверняка желает спросить у меня, каким образом в моем номере оказался мертвый Уитерби. Я хочу, чтобы вы уладили это недоразумение. И насчет денег. Кто-то взорвал мой салун, и я мог бы заставить вас заплатить за ущерб, но не стану этого делать. Потому что страховка покроет все убытки. Падильо позаботился об этом. Но я потратил наличными… — цифру пришлось брать с потолка… — пятнадцать тысяч долларов. И хотел бы получить их от вас. В мелких купюрах.

Бурмсер ахнул:

— Да где нам взять такие деньги?

— Это ваша проблема.

Он задумался.

— Хорошо. Пятнадцать тысяч. Что еще?

Я смотрел на него никак не меньше двадцати секунд.

— Запомните: я собираюсь жить долго, и так или иначе, буду приглядывать за вами. А в какой-то момент могу и передумать, лишь для того, чтобы Падильо порадовался на том свете. Возможно, желание будет импульсивным или его обусловят какие-то обстоятельства. Так что прошу не забывать об этом, прыгая по ступенькам служебной лестницы. Особенно когда вы будете принуждать человека сделать то, чего делать ему не хочется. Думайте обо мне, мирном хозяине салуна, и гадайте, как долго я буду держать язык за зубами.

Бурмсер встал:

— Это все?

— Да.

— Они должны пойти с нами, — он мотнул головой в сторону Симмса и Бурчвуда.

— Пусть решают сами. Ваше мнение не в счет, как они скажут, так и будет.

Обдумав мои слова, он повернулся к парочке.

— Ну?

Оки разом встали. Я тоже сумел оторваться от кресла. Они застенчиво кивнули мне и Фредль. Кивнул и я. Пожимать друг другу руки мы не стали. Выглядели они совсем юными, безмерно уставшими, и я даже пожалел их.

Больше мы никогда не виделись.

Таких кафе, вернее, салунов, как «У Мака», в Нью-Йорке, Чикаго или Лос-Анджелесе можно насчитать с пару тысяч. В них царят полумрак и тишина, мебель не новая, но и не разваливающаяся, первоначальный цвет ковра указать уже сложно из-за сигаретного пепла и бессчетного числа пролитых бокалов, бармен настроен дружелюбно, обслуживает быстро и не обращает внимания, если вы пришли с чужой женой. Льда не экономят, спиртного — тоже, но напитки стоят недешево. Выбор блюд небогат, обычно курица и бифштексы, но и первое и второе вам приготовят по высшему разряду.

В Вашингтоне, чтобы найти салун «У Мака», достаточно пройти пару кварталов вверх по Коннектикут-авеню от Кейстрит и повернуть налево. В зале стоит легкий запах копченой колбасы, а старший бармен говорит на безупречном английском и разъезжает по городу на «линкольн-континентале». Метрдотель принадлежит к старой школе и руководит подчиненными, будто те — солдаты вермахта.

Владелец салуна, изрядно поседевший, с наметившимся брюшком, появляется обычно в половине одиннадцатого, бывает, и в одиннадцать, первым делом бросает взгляд на бар, и на его лице, как ему не раз говорили, появляется легкое разочарование, ибо человека, которого он хотел бы там увидеть, нет. иногда, в дождливые дни, он садится за стойку и пропускает пару стопок виски. Ленч он обычно проводит в компании блондинки, похожей на молодую Марлен Дитрих, которую представляет всем как свою жену. Но для семейной пары они слишком любят друг друга.

Если вы не сочтете за труд взглянуть на лицензию по продаже спиртного, то узнаете, что выдана она владельцу салуна, фамилия которого Маккоркл, и некоему Майклу Падильо, проживающему в номере отеля «Мэйфлауэ». Если вы позвоните в отель, вам скажут, что в данный момент мистер Падильо в отъезде.

Однажды владелец салуна получил открытку, отправленную из Дагомеи [42] С 30 ноября 1975 г. — Бенин. , государства в Западной Африке. С единственным словом:

«Порядок».

И подписью — «П».

После чего в колонке «Разное» лондонской «Таймс» еженедельно начало появляться одно и то же объявление. Текст его гласил: