Агата Кристи - Том пятый. Выпуск II

Мистер Саттертуэйт дружелюбно защебетал:

— Милая графиня… Мне нравится бывать на ее приемах… Она личность — вы понимаете, что я имею в виду. Несколько лет назад, на Корсике, я много общался с ней…

Мистер Саттертуэйт имел склонность чрезмерно отягощать беседу перечислением всех своих титулованных знакомых. Вполне возможно, что он изредка с удовольствием общался и с простыми смертными, коих звали просто мистер Джонс, Браун или Робинсон, однако, если такое и случалось, он предпочитал об этом не распространяться. И все же было бы не совсем справедливо называть мистера Саттертуэйта законченным снобом. Он был азартным наблюдателем человеческой натуры, и, если верно говорится, что «со стороны виднее», мистеру Саттертуэйту на самом деле удавалось разглядеть в людях очень многое.

— Давненько мы с вами не виделись, друг мой. Я часто вспоминаю, как мне посчастливилось наблюдать за тем, как вы распутывали дело в «Вороновом гнезде». С тех пор я, как говорится, в курсе дела. Кстати, видел на прошлой неделе леди Мэри. Очаровательное создание — вся из ароматов трав и лаванды!

Слегка коснувшись пары свежих светских скандалов, связанных с неблагоразумным поступком графской дочери и неблаговидным поведением виконта, Пуаро вскользь упомянул имя Жерваза Шевени-Гора.

Мистер Саттертуэйт отреагировал мгновенно:

— О да, вот это уж действительно личность, доложу я вам! Недаром его прозвали Последним Баронетом.

— Простите, я не совсем понимаю…

Мистер Саттертуэйт снизошел до объяснения тонкостей родного языка иностранцу.

— Это шутка, понимаете, шутка. Конечно, на самом деле он не последний баронет в Англии. Просто он олицетворяет собой конец эпохи. Этакий дерзкий забияка и авантюрист — типичный бесшабашный герой романов прошлого века, который только и делает что заключает немыслимые пари и всегда их выигрывает.

И мистер Саттертуэйт стал подробно объяснять, что именно он имел в виду. В молодые годы Жерваз Шевени-Гор совершил кругосветное путешествие под парусом. Участвовал в экспедиции на Северный полюс. Вызвал на дуэль зарвавшегося лорда. На пари въехал в герцогский дворец верхом на своей любимой кобыле. А однажды в театре выпрыгнул из ложи прямо на сцену и посреди спектакля похитил знаменитую актрису.

Подобных историй о нем рассказывалось множество.

— Род Шевени-Гор очень древний, — продолжал мистер Саттертуэйт. — Сэр Ги де Шевени участвовал в Первом крестовом походе [2] Первый крестовый поход — военный поход рыцарства европейских стран в 1096—1099 годах на Ближний Восток для освобождения Иерусалима и «гроба Господня» от ига мусульман Осуществленный через Византию и Малую Азию и завершился взятием Иерусалима. . Теперь же их род, похоже, зачахнет. Старый Жерваз — последний урожденный Шевени-Гор.

— Разорено его имение?

— Никоим образом. Жерваз сказочно богат. Он владелец дорогостоящей недвижимости — угольных шахт, — а кроме того, еще в молодости ему удалось заполучить какой-то доходный рудник то ли в Перу, то ли где-то в Южной Америке. Удивительный человек. Невероятно удачлив, во всем.

— Он теперь уже немолод, да?

— Да, бедный старик Жерваз. — Мистер Саттертуэйт вздохнул и покачал головой. — Многие считают, что он совсем спятил. И в некотором смысле так оно и есть. Он и правда сумасшедший, но не душевнобольной и не маньяк, просто чудаковатый. Он всегда был большим оригиналом.

— А с годами оригинальность переросла в эксцентричность?

— Совершенно верно, мосье Пуаро. Именно это и произошло со стариной Жервазом.

— Он, наверно, стал излишне преувеличивать значительность своей персоны?

— О да. По-моему, для себя Жерваз всегда делил человечество на две группы: Шевени-Горы и все прочие.

— Непомерная фамильная гордость!

— Да. Всем Шевени-Горам свойственна дьявольская надменность, ставшая в их семействе законом. А у Жерваза, последнего в роду, она превратилась чуть ли не в манию. Послушаешь его, так он сам Господь Бог.

Пуаро задумчиво кивнул.

— Да, я предполагал нечто подобное. Я, знаете ли, получил от него письмо. В нем не просьба. В нем приказ!

— Высочайшее повеление, — хихикнул мистер Саттертуэйт.

— Вот именно. Надо полагать, сэру Жервазу и в голову не пришло, что Эркюль Пуаро — человек, чрезвычайно занятый! И что же, выходит, я должен все бросить и как послушный пес к нему мчаться! Как какое-то ничтожество, которое радуется любому поручению.

Мистер Саттертуэйт закусил губу, пытаясь сдержать улыбку. Вероятно, он понял, что Эркюль Пуаро мало чем отличается от Жерваза Шевени-Гора, когда задето его самолюбие.

— Вы совершенно правы, — пробормотал он. — Но вдруг причина, по которой он вас вызывает, очень серьезна?..

— Ничего подобного! — Пуаро возмущенно всплеснул руками. — Просто я, видите ли, в любой момент должен быть к его услугам! Вот вам и вся причина! Enfin, je vous demande! [3] Да что же это такое, в конце концов! (фр.)

И мосье Эркюль Пуаро снова возмущенно взмахнул руками. Этот энергичный жест лучше всяких слов пояснил, сколь глубоко он оскорблен.

— Если я вас правильно понял, вы ответили отказом, — сказал мистер Саттертуэйт.

— У меня пока не было такой возможности, — задумчиво произнес Пуаро.

— Но вы откажетесь?

Выражение лица Пуаро изменилось: гнев уступил место замешательству. Он сказал:

— Как бы вам объяснить? Отказаться.., да, поначалу я хотел поступить именно так. Но я не знаю… Бывает такое ощущение… Хоть и очень смутно… Но я предчувствую там что-то серьезное.

Последняя фраза не вызвала у мистера Саттертуэйта ни малейшего удивления.

— Да? — сказал он. — Это любопытно…

— Я думаю, — продолжал Эркюль Пуаро, — что человек, которого вы описали, может быть очень ранимым…

— Ранимым? — переспросил мистер Саттертуэйт, на сей раз слегка удивившись. Это слово как-то не вязалось с обликом Жерваза Шевени-Гора. Но мистер Саттертуэйт был понятлив и все схватывал на лету.

— Мне кажется, я вас понял, — задумчиво произнес он.

— Такой человек словно закован в латы! Доспехи крестоносцев — ничто в сравнении с надменностью, гордостью и апломбом. Такие латы — хорошая защита, отражающая удары стрел повседневности. Но есть опасность: закованный в латы может попросту не заметить, что на него нападают. Он хуже видит, хуже слышит, а тем более — чувствует.

Эркюль Пуаро замолчал, а потом спросил уже совсем другим тоном:

— А кто составляет семейство этого сэра Жерваза?

— Ну, во-первых, Ванда — жена. Она из Арбатнотов. Девушкой была очень хороша собой. Она и сейчас хороша. Хотя пугающе загадочна. Очень предана Жервазу. По-моему, увлекается оккультизмом [4] Оккультизм — общее название мистических учений, утверждающих, что существуют сверхъестественные силы, с которыми избранные могут вступать в общение при помощи магических действий, заклинаний и т.п. . Носит амулеты, всяких скарабеев [5] Скарабей — вид жуков-навозников. В Древнем Египте почитался как одна из форм солнечного божества, его изображения служат амулетами и украшениями. , твердит всем, что в ней реинкарнировалась [6] Реинкарнация — термин, выражающий веру в способность богов, духов, святых и т.д. появляться в облике какого-то человека, животного, растения и даже неодушевленного предмета. египетская царица… Потом Руфь — их приемная дочь. Своих детей у них нет. Очень привлекательная и вполне современная девушка. Вот и вся семья. Не считая конечно же Хьюго Трента. Это племянник Жерваза. Памела Шевени-Гор вышла за Реджи Трента, и Хьюго — их единственный сын. Сейчас он сирота. Титул, естественно, не унаследует, но думаю, что большая часть состояния Жерваза в итоге достанется ему. Приятный молодой человек, учится в Оксфорде.