Агата Кристи - Том пятый. Выпуск II

Она пристально посмотрела на Пуаро.

— Я…

Руфь Шевени-Гор вдруг осеклась и стала пристально разглядывать покачивавшуюся у нее на ноге туфлю. Маленький комочек земли оторвался от каблука и упал на ковер. И тут девушка вдруг воскликнула:

— Подождите!

Потом вскочила и выбежала из комнаты. И почти тотчас вернулась вместе с капитаном Лэйком.

— Пора все рассказать, — запыхавшимся голосом произнесла она. — Вы первый об этом узнаете. Мы с Джоном поженились три недели назад, в Лондоне.

Капитан Лэйк выглядел гораздо более смущенным, чем Руфь.

— Вот так сюрприз, мисс Шевени-Гор.., то есть я хотел сказать, миссис Лэйк, — поправил себя майор Риддл. — О вашем браке никто не знал?

— Нет, мы держали все в полной тайне. Джон весь испереживался.

Тут Лэйк, слегка запинаясь, сказал:

— Я.., я понимаю, что это не самый достойный выход. Я должен был пойти к сэру Жервазу и открыто ему…

Руфь перебила его:

— Ну да, сказать ему, что хочешь жениться на его дочери, а он бы тебя выставил, а меня, вероятно, лишил наследства и вообще перевернул вверх дном весь дом! А потом мы бы друг друга утешали: зато мы проявили благородство! Поверь, мой план был лучше! Ведь, как говорится, сделанного не воротишь. Без скандала, конечно бы, не обошлось, но потом Старик бы смирился.

Лэйк все еще никак не мог оправиться от смущения.

— Когда вы собирались сообщить новость сэру Жервазу? — спросил Пуаро.

Руфь ответила:

— Я подготавливала почву. Он начал подозревать нас с Джоном, вот я и притворилась, что неравнодушна к Годфри. Старик, естественно, начал беситься. Так что известие о том, что я вышла за Джона, возможно, даже его утешило бы!

— Но хоть кто-то знал о вашем браке?

— Да, я в конце концов рассказала Ванде. Я хотела, чтобы она была на моей стороне.

— И вам удалось этого добиться?

— Да. Понимаете, она не очень-то приветствовала идею моего брака с Хьюго, — наверно, потому что он мой кузен. Я думаю, она считала, что в семье и так полно чокнутых, боялась, что наши дети, возможно, будут умственно отсталыми. Конечно, это абсурд, потому что я, как вам известно, лишь приемная дочь. По-моему, мои настоящие родители — какие-то очень дальние их родственники.

— Вы уверены, что сэр Жерваз ни о чем не догадывался?

— Нет-нет.

— Так ли это, капитан Лэйк? — спросил Пуаро. — Вы совершенно уверены, что в вашем сегодняшнем разговоре с сэром Жервазом этот факт не был упомянут?

— Нет, сэр. Не был.

— Дело в том, капитал Лэйк, что после вашего с ним разговора сэр Жерваз был очень возбужден и раза два заговаривал о семейном позоре.

— Этот факт не был упомянут, — повторил Лэйк. Его лицо сильно побледнело.

— Вы видели тогда сэра Жерваза в последний раз?

— Ну да, я ведь уже говорил.

— Где вы были сегодня вечером, в восемь минут девятого?

— Где я был? Дома. Мой дом в конце деревни, в полумиле отсюда.

— И вы не были вблизи Хэмборо Клоус?

— Нет.

Пуаро повернулся к девушке.

— Где были вы, мадемуазель, когда ваш отец застрелился?

— В саду.

— В саду? Вы слышали выстрел?

— Да. Но я не обратила на него внимания. Я решила, что кто-то охотится на кроликов, хотя теперь припоминаю: я немного удивилась, что звук раздался совсем близко.

— Каким путем вы вернулись в дом?

— Через эту дверь.

Руфь кивнула в сторону застекленной двери.

— Здесь кто-нибудь был?

— Нет. Но почти сразу вошли Хьюго, Сьюзан и мисс Лингард — из холла. Они говорили о выстрелах, убийствах и тому подобном.

— Ясно, — сказал Пуаро. — Да, кажется, теперь я понимаю..

Майор Риддл с сомнением в голосе сказал:

— Хорошо.., э-э.., благодарю вас. Я думаю, это пока все.

Руфь и ее муж повернулись и вышли из комнаты.

— Что за черт… — начал майор Риддл и закончил довольно безнадежно:

— Час от часу не легче. Это дело все больше запутывается.

Пуаро кивнул. Он подобрал комочек земли, упавший с туфли Руфи, и задумчиво его разглядывал.

— Это как разбитое зеркало на стене, — сказал он. — Зеркало в кабинете покойного. Каждый новый факт, с которым мы сталкиваемся, отражает сэра Жерваза в определенном ракурсе. Что ж, его показали нам, можно сказать, со всех сторон. Скоро у нас будет полная картина…

Он встал и аккуратно опустил комочек земли в корзину для бумаг.

— Одно я знаю точно, мой друг. Ключ ко всей тайне — зеркало. Пойдите в кабинет и посмотрите сами, если не верите.

Майор Риддл решительно произнес:

— Если это убийство — докажите. А по мне, это самое настоящее самоубийство. Вы обратили внимание, что она сказала о предыдущем управляющем, который обкрадывал Жерваза? Готов поспорить — Лэйк рассказал эту сказку в своих личных интересах. Возможно, он немного погрел руки, а сэр Жерваз заподозрил это и вызвал вас, потому что не знал, как далеко все зашло у Лэйка с Руфью. А сегодня днем Лэйк сказал ему, что они поженились. Это убило Жерваза, поскольку предпринять что-то было уже «слишком поздно». Вот он и решил разом покончить со всем. Его голова, которая и в лучшие-то времена не очень хорошо работала, совсем сдала. По-моему, события развивались именно таким образом. Что вы можете на это сказать?

Пуаро остановился на середине комнаты.

— На это? А вот что: я ничего не имею против вашей версии, но в ней не учтены кое-какие факты.

— Например?

— Например, сегодняшние перепады настроения сэра Жерваза; найденный карандаш полковника Бьюри; показания мисс Кардуэлл (а они очень важны); показания мисс Лингард о том, в каком порядке все спустились к ужину; то, как стояло кресло сэра Жерваза, когда обнаружили тело; бумажный пакет от апельсинов и, наконец, наиглавнейшая улика — разбитое зеркало.

Майор Риддл уставился на него.

— Не хотите ли вы сказать, что за всем этим вздором скрыт какой-то смысл? — спросил он.

— Надеюсь, — тихо ответил Эркюль Пуаро, — что я проясню этот смысл.., к завтрашнему дню.

На следующее утро Эркюль Пуаро проснулся сразу, как только рассвело. Выбравшись из постели, он раздвинул шторы и с удовлетворением отметил, что солнце уже взошло, утро чудесное.

Он начал одеваться с обычной для него тщательностью. Закончив туалет, он закутался в теплое пальто и обмотал шею шарфом.

Затем на цыпочках выбрался из своей спальни, расположенной в восточном крыле, и, пройдя через спящий дом, спустился в гостиную, бесшумно открыл застекленную дверь и вышел в сад.

Солнце как раз осветило висевшую в воздухе дымку, совсем легкую в это ясное утро. Эркюль Пуаро обошел дом вдоль террасы, пока не оказался под окнами кабинета сэра Жерваза. Здесь он остановился и огляделся. Прямо под окном, вдоль стены, зеленела полоска травы. За ней — широкий бордюр. Осенние маргаритки все еще были очень хороши. А сразу же за бордюром — выложенная плиткой дорожка, на которой и стоял Пуаро. Справа от бордюра — травяная полоса доходила до самых плит, а дальше пестрел еще один бордюр. Внимательно осмотрев этот травяной островок, Пуаро покачал головой и стал разглядывать бордюры. Через некоторое время он глубокомысленно кивнул. На правой клумбе виднелись следы, четкие в рыхлом грунте.