Агата Кристи - Том шестой. Выпуск II

– Потому что я этого и не сделала. Кэролайн зашла как раз тогда, когда я открывала бутылку. О! – И Анджела с ужасом вскрикнула: – И Кэролайн подумала… подумала, что я…

Она умолкла. Посмотрела вокруг и сказала тихо, своим обычным тоном:

– Естественно, если вы все думаете так же… – После паузы она продолжала: – Я не убивала Эмиаса. Ни по неосторожности, ни по каким-то иным мотивам. Если бы я это сделала, то никогда бы не смолчала.

Мисс Уильямс сказала с вдохновением:

– Конечно, нет, моя дорогая! – Она посмотрела на Эркюля Пуаро. – Только глупец может об этом подумать.

Эркюль Пуаро проговорил сдержанно:

– Во-первых, я не глупец, а во-вторых, я этого совсем не думаю. Я прекрасно знаю, кто убил Эмиаса Крейла. – Он сделал паузу. – Всегда существует опасность воспринимать факты в качестве доказательств, тогда как на самом деле они ничего не доказывают. Вернемся к ситуации в Олдербери. Она стара как мир: две женщины и один мужчина. Вы приняли как бесспорный тот факт, что Эмиас собирался бросить свою жену ради другой женщины. А я скажу вам, что он никогда не имел такого намерения. Он и раньше увлекался женщинами. Правда, они от него много не ждали. На этот раз, однако, она ждала. Ибо она не была женщиной. Это была совсем молодая девушка, в любви ее мышление было чрезвычайно примитивным, она видела в ней только одно. Глубокое увлечение Эмиасом Крейлом, поглотившее ее целиком, заставляло думать, что и он питает к ней такие же чувства. Она думала, что это на всю жизнь, не сомневаясь, что он оставит жену. Но почему, поинтересуетесь вы, Эмиас Крейл не разубедил ее? Мой ответ такой: картина. Он хотел закончить свою картину. Некоторым это кажется невероятным, но не тем, кто знает людей искусства. Вот, по сути, мы и приняли это объяснение. Теперь беседа Крейла с Мередитом Блейком становится вполне понятной. Крейл хотя и в замешательстве, но похлопывает по спине Блейка и оптимистически заверяет, что все кончится хорошо. Для Эмиаса Крейла, видите ли, все слишком просто: он пишет картину и до некоторой степени ему мешают две ревнивые женщины, но ни одной из них он не позволяет вторгаться в то, что для него важней всего в жизни. Если он скажет Эльзе правду – с картиной все покончено. Возможно, он даже искренне обещал Эльзе – на первых порах своего чувственного подъема, – что оставит Кэролайн. Мужчины говорят подобные вещи, когда влюблены. А возможно, только позволил ей мечтать об этом. Ему безразлично, что думает Эльза. Пусть, мол, думает, что ей угодно, лишь бы спокойно позировала еще день-два. А потом он скажет правду. Он никогда не отличался особой деликатностью в подобных ситуациях. Думаю, сначала он даже приложил усилия, чтобы не начать серьезного романа с Эльзой. Он предупредил ее, что он за человек, но она ничего не хотела знать, бросилась навстречу своей судьбе. Для такого человека, как Эмиас Крейл, приключения с женщинами были своего рода игрой, честной игрой с равными шансами для обеих сторон. Если бы вы его спросили, он легко ответил бы вам, что Эльза еще молода, что все это у нее пройдет. Вот как рассуждал Эмиас Крейл. Его жена была, по сути, единственным созданием, которое он на самом деле любил. Однако он не особенно заботился о ней: она, мол, должна потерпеть всего лишь несколько дней. Он рассердился на Эльзу за то, что она выболтала перед Кэролайн лишнее, но продолжал верить с присущим ему оптимизмом, что все устроится. Кэролайн простит его, как уже прощала столько раз, а Эльза… Эльзе некуда деваться, как он высказался: «Ей придется перетерпеть». Вот насколько простыми были жизненные проблемы для такого человека, как Эмиас Крейл. И все же мне кажется, что в тот последний вечер он был серьезно встревожен – из-за Кэролайн, а не из-за Эльзы! Возможно, он зашел в ее комнату, а она отказалась с ним разговаривать. По крайней мере, неспокойно проведя ночь, он после завтрака отвел ее в сторону и рассказал всю правду. Да, был у него грех с Эльзой, но все уже позади. Как только он закончит картину, он ее больше никогда не увидит. В ответ на эти признания Кэролайн Крейл воскликнула с негодованием: «Ты и твои женщины!..» Эта фраза, как видите, ставила Эльзу в категорию других, которые появлялись в его жизни, а затем бесследно исчезли. И она гневно добавила: «В один прекрасный день я убью тебя!..» Она была огорчена, возмущена его жестокостью по отношению к девушке. Когда Филипп Блейк увидел в холле Кэролайн, углубленную в свои мысли, она думала об Эльзе.

Что касается Крейла, то он, выйдя из библиотеки, встретил Эльзу с Филиппом Блейком и велел ей идти вниз позировать. Он, конечно, не знал, что Эльза Гриер была перед этим на террасе, у окна библиотеки, и все слышала. Изложение беседы, сделанное ею позднее, не отвечает действительности. Не забывайте – кроме ее слов, никакого другого подтверждения нет. Представляете, каким было для нее ударом узнать правду, сказанную с такою жестокостью! Мередит Блейк объяснил нам, что на следующий день после обеда, ожидая, пока Кэролайн выйдет из комнаты, где мы сейчас находимся, он стоял спиной к открытой двери и разговаривал с Эльзой Гриер. Значит, она стояла лицом к двери и, следовательно, могла видеть все, что происходило за его спиной, в комнате, то есть что делала Кэролайн. Таким образом, она была единственным человеком, который видел, как Кэролайн взяла цикуту. Она ничего не сказала, но вспомнила об этом у окна библиотеки. Когда Эмиас Крейл вышел, она, мотивируя тем, что ей нужно взять пуловер, пошла наверх, в комнату Кэролайн – искать цикуту – и нашла ее. Постаравшись, чтобы не стерлись отпечатки пальцев Кэролайн на флаконе, и не оставив своих, набрала яд в пипетку. Потом сошла вниз и через некоторое время влила яд в пиво, которое Эмиас по привычке выпил залпом. Между тем Кэролайн Крейл все больше волновалась. Когда она увидела Эльзу, которая поднималась к дому (на этот раз и правда чтобы взять пуловер), Кэролайн проскользнула в «сад-батарею» и, так сказать, надавила на мужа. То, что он надумал, – подло! Она не может допустить подобного! Такое поведение по отношению к девушке чрезвычайно жестоко и грубо! Эмиас, рассерженный, что прервали его работу, сказал, что этот вопрос уже решен: как только он закончит картину – велит ей собирать вещи. Тут послышались шаги братьев Блейк, и Кэролайн выходит из калитки немного смущенная, бормоча что-то об Анджеле, о школе и о том, что столько у нее еще мороки. Естественно, братья решили, что услышанный ими разговор относился к Анджеле. А фраза: «Я велю ей собирать вещи» – превратилась в – «Я соберу ее вещи».

А Эльза с пуловером в руке спускается по тропке спокойная, радостная и снова начинает позировать. Она рассчитывала, безусловно, на то, что подозрение падет на Кэролайн, в ее комнате найдут флакон с цикутой. А тут еще и Кэролайн сыграла ей на руку, принеся мужу холодного пива и налив ему стакан. Эмиас опрокидывает стакан, морщится и говорит: «Сегодня мне все кажется противным на вкус». Вы понимаете, насколько многозначительна эта реплика? Все кажется противным! Следовательно, Эмиас уже отведал что-то с плохим вкусом. И это ощущение сохранилось у него во рту. И еще одно: Филипп Блейк рассказал, что Крейл слегка шатался и даже спросил себя: «Не пьян ли я?» Это легкое пошатывание было первым признаком действия цикуты. Значит, яд был дан несколько раньше, чем Кэролайн принесла пиво из холодильника.