Агата Кристи - Том шестой. Выпуск II

Эльза Гриер в это время позирует около серой стены. Веселым и естественным голосом она разговаривает с Эмиасом Крейлом, чтобы он ничего не заподозрил. Через некоторое время она увидела Мередита Блейка на скамейке, махнула ему рукой и на глазах у него еще старательнее стала играть свою роль. А Эмиас Крейл, человек, который ненавидел болезни, продолжает свою работу с особой настойчивостью, потом руки и ноги его становятся совсем вялыми, а язык немеет. Он упал на скамью обессиленный, но еще с ясным разумом.

Гонг в доме позвонил к ленчу, и Мередит встает и идет к «батарее». Думаю, что за этот короткий промежуток времени Эльза оставила свое место, подбежала к столу и вылила последние капли яда в стакан из-под пива. От пипетки она избавилась на тропинке, ведущей к дому, растерев ее в порошок. У калитки она встретила Мередита. Дневной свет там ослепляет, когда выходишь из тени. У Мередита не очень хорошее зрение, и он только замечает своего друга, сидящего на скамье в обычной позе, с «неподвижным злым взглядом», направленным на картину, как он опишет позже.

Эркюль Пуаро сделал жест в сторону картины, висевшей на стене.

– Я понял это в первый же миг, как увидел полотно. Замечательная картина. Потому что это портрет убийцы, написанный жертвой. Это образ девушки, наблюдающей своего возлюбленного, находящегося в объятиях смерти.

В наступившем молчании – ужасном, зловещем – лениво вспыхивали лучи угасающего дня. Последний отблеск солнца высветил темные волосы и светлые меха женщины, сидевшей у окна. Эльза Диттишем сделала едва заметное движение и сказала:

– Выведите всех отсюда, Мередит. Оставьте меня наедине с мсье Пуаро.

Она сидела неподвижно, пока дверь не закрылась.

– Вы слишком умны, не так ли, мсье Пуаро?

Тот не ответил.

– Чего вы ждете от меня? Признания?

Пуаро покачал головой.

Эльза сказала:

– Но у меня нет ни малейшего желания! И я ничего не признаю. Все, что вы говорили, – ни к чему. Все это не больше чем ваши слова. Свидетелей нет.

– Именно так.

– Я хотела бы знать, как вы собираетесь поступить?

– Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы добиться реабилитации Кэролайн Крейл.

Эльза рассмеялась:

– Какой абсурд! Реабилитация за поступок, которого она не совершала. – Потом спросила: – А как со мной?

– Я передам свои выводы компетентным лицам. Если они признают возможным начать против вас дело… Наверное, они так и сделают. Однако могу вам сказать, что, по-моему, нет достаточных доказательств – это только выводы, а не факты. Кроме того, наверное, они не проявят особенного желания затевать процесс против человека вашего социального положения. Разве что в чрезвычайной ситуации.

Эльза сказала:

– Это меня не беспокоит. Если мне придется сидеть на скамье подсудимых, бороться за свою жизнь, тогда что-то и будет – жизнь, волнения… Может статься, это мне… понравится.

– Вряд ли это понравилось бы вашему мужу.

Она внимательно посмотрела на него.

– Вы полагаете, что меня хоть в какой-то мере волнуют чувства моего мужа?

– Нет. Не считаю. Собственно, я не думаю, что когда-нибудь вообще в вашей жизни вас интересовали чувства другого человека. Будь у вас такой интерес, вы могли быть значительно счастливее.

Эльза резко спросила:

– Почему вы меня жалеете?

– Потому что вы ребенок, которому еще надо многому научиться.

– Чему именно?

– Всем чувствам взрослых: жалости, симпатии, пониманию… Единственное, что вам известно – и что вы когда-то знали, – любовь и ненависть.

Эльза сказала:

– Я видела, когда Кэролайн брала цикуту. Я подумала, что она хочет покончить жизнь самоубийством. Это упростило бы все дело. А на следующий день утром я узнала… Он сказал ей, что я ему безразлична, что он не любит меня, что все кончится, как только он завершит мой портрет, Кэролайн нечего волноваться, сказал он и… ей стало меня жаль. Вы понимаете, что это для меня значило? Я нашла яд и дала ему. Я смотрела, как он умирает. Никогда я не чувствовала себя более счастливой, полной сил. Я смотрела, как он умирает… – Она раскинула руки. – И не понимала, что убиваю себя, а не его. Потом меня поглотила забота о том, чтобы Кэролайн попала в ловушку. Увы, мне уже ничто не помогло. Я не могла ей чем-либо навредить, ей все было безразлично. Она прошла сквозь все и спаслась от всего. И она и Эмиас спаслись – вдвоем они ушли куда-то… Это для меня непостижимо. Не они умерли, а я умерла…

Эльза Диттишем встала, направилась к двери. Затем обернулась и повторила:

– Я умерла…

В холле она прошла мимо двух молодых людей, чья совместная жизнь только начиналась.

Шофер держал дверцу автомобиля открытой. Леди Диттишем села в машину, и шофер укутал ее колени меховым пологом.

Кингсли Чарльз (1819–1875) – английский прозаик, представитель христианского социализма в Англии. Писал романы на социальные и исторические темы. Героя одного из наиболее известных его романов, «Эй, на Запад!», зовут Эмиас.

Шекспир В. Ромео и Джульетта, акт II.

Дело Харви Криппена, врача, убившего 1 февраля 1910 г. в Лондоне свою жену Кер, широко освещалось в печати на протяжении целого года.

Генрих Стюарт, лорд Дарнлей (1545–1567) – муж Марии Стюарт, правнук Генриха VIII, был убит после того, как организовал покушение на Рицино, секретаря своей жены.

Знаменитый английский скульптор-модернист (1880–1959).