Агата Кристи - Том десятый. Выпуск II

— Простите, месье. Какой-то господин прикатил в большом автомобиле.

— Ах, ну, это, скорее всего, вспыльчивый мистер Виктор Аствелл! Спущусь познакомиться с ним, — и он поспешно вышел вон.

Голос мистера Аствелла раздался намного раньше, чем возник он сам. Из холла неслась отборная брань.

— Да потрудитесь же взглянуть, что вы делаете, идиот! Стекло в ящике, стекло! Черт подери, Парсонс, убирайтесь оттуда! Поставьте на пол, болван! Безмозглое животное!

Пуаро задержался на лестнице и спускался очень медленно. С отменной вежливостью он поклонился великану, который и был Виктором Аствеллом.

— А вы здесь какого дьявола?..

Пуаро вновь поклонился:

— Меня зовут Эркюль Пуаро, мистер Аствелл.

— О, господи… Значит, Нэнси вас все-таки приволокла? — прорычал он.

Положив медвежью руку на плечо Пуаро, он почти втолкнул его в библиотеку.

— Так вы и есть тот самый тип, о котором столько шуму? Он бесцеремонно разглядывал маленького детектива с головы до ног. — Впрочем, не обращайте внимания на мои крепкие выражения. Шофер осел, а старый кретин Парсонс постоянно действует мне на нервы. Я плохо переношу дураков, месье Пуаро! Счастлив, что вы не относитесь к их категории, — уже более любезно закончил Виктор Аствелл.

— Те, кто думал обратное, впоследствии сожалели о своей ошибке, — спокойно произнес Пуаро.

— Так, так. Нэнси притащила вас сюда, потому что вбила себе в голову всякие дурацкие идеи относительно секретаря Рьюбена. Они ни в какие ворота не лезут! Трефузиус безволен, как тряпка. Убежден, он пьет одно молоко. Принципиальный противник алкоголя, видите ли. Ей-богу, вы только зря потеряете время.

— Когда наблюдаешь человеческую натуру, время никогда не тратится впустую, — миролюбиво заметил Пуаро.

— Что? Человеческую натуру? Ах, вот что! — Виктор взглянул не без иронии и небрежно развалился в кресле. — Я могу быть вам полезен?

— Разумеется. Если объясните повод к ссоре с вашим братом накануне его смерти.

Виктор Аствелл нетерпеливо мотнул головой.

— Это вовсе не относится к преступлению.

— Вы абсолютно убеждены?

— Естественно. Раз не имеет связи с Чарльзом Леверсоном.

— Леди Аствелл уверена, что сам Чарльз Леверсон не имеет связи с преступлением.

— Ах, эта Нэнси!..

— Парсонс непоколебимо стоит на том, что в ту ночь поздно вернулся домой именно Чарльз Леверсон, но он его не видел. Да, собственно, и никто не видел.

— В этом вы ошибаетесь, — сказал Аствелл. — Его видел я.

— Вы?!

— Ах, да все очень просто. Рьюбен здорово допек Чарльза, надо признать, что не без причины. Потом принялся за меня. Я выложил все, что о нем думаю, и, чтобы позлить, принял сторону Чарльза. Потом решил, что стоит повидать Чарльза этой же ночью, рассказать, чем все кончилось. Поднявшись в спальню, я не стал ложиться, оставил дверь приоткрытой и ждал его, покуривая сигару. Наши комнаты на третьем этаже соседние.

— Простите великодушно, что прерываю. А мистер Трефузиус тоже живет на третьем этаже?

— Да, — ответил Аствелл, — его спальня сразу после моей.

— Ближе к лестнице?

— Да нет, с другой стороны.

Странный огонек вспыхнул во взгляде Пуаро, но его собеседник ничего не заметил и спокойно продолжал:

— Как я вам уже сказал, я поджидал Чарльза. Входной дверью он хлопнул примерно без пяти двенадцать, но поднялся на нашу площадку только через десять минут. Едва взглянув на него, я понял, что бесполезно даже пытаться говорить с ним в этот вечер!

В ответ на его выразительный жест — щелчок по собственному горлу. — Пуаро пробормотал:

— Понятно…

— Бедняге никак не удавалось держаться прямо, ноги у него подгибались. Тогда-то я объяснил это себе просто. Но, оказывается, дело было в том, что он только что совершил преступление!

Пуаро тотчас спросил:

— А никакого шума в этот момент из кабинета в башне вы не слышали?

— Да нет. Вы забываете, что я ведь был на противоположной стороне дома. Стены толстые, едва ли услышишь и выстрел из башни. Я спросил у Чарльза, не надо ли ему помочь? Но он ответил, что до постели доберется и сам. Вошел в свою спальню и хлопнул дверью. Я разделся и тоже лег спать.

Пуаро задумчиво разглядывал ковер.

— Сознаете ли вы всю важность вашего заявления, мистер Аствелл? — спросил он, отрывая наконец взгляд от пола.

— Да. Впрочем… Собственно, что вы имеет в виду?

— Согласно этому заявлению между тем моментом, когда Леверсон хлопнул дверью у входа, и тем, когда он появился на третьем этаже, прошло десять минут. Насколько мне известно, сам он утверждает, что, возвратившись в дом, сразу же поднялся наверх и лег в кровать. Но есть и еще одно. Я допускаю, что обвинение, выдвинутое леди Аствелл, фантастично. Однако, что оно полностью абсурдно, надо было еще доказать. А ваше заявление подтверждает полное алиби секретаря.

— То есть как?

— Охотно объясню. Леди Аствелл говорит, что покинула своего мужа без четверти двенадцать, а секретарь поднялся к себе в одиннадцать. Следовательно, единственный промежуток, когда тот мог бы совершить свое преступление, это время между без четверти двенадцать и возвращением мистера Леверсона. Если же, исходя из ваших слов, ваша дверь была приоткрыта, Трефузиус не мог выбраться из своей комнаты, не будучи замечен вами.

— Действительно, — пробормотал Виктор Аствелл.

— А другой лестницы не имеется?

— Нет. Чтобы оказаться в башне, у него не было другого пути, как мимо моей двери. А он не проходил. Да в любом случае он мямля! Это не для него, уверяю вас!

— Да, да. Я уже понял. У вас по-прежнему нет желания открыть мне причину вашей ссоры с сэром Рьюбеном?

Виктор Аствелл побагровел:

— Вы от меня ничего не добьетесь!

Пуаро рассеянно обозревал потолок.

— Я умею хранить тайны, — многозначительным шепотом сказал он. — Особенно если речь идет о женщине.

Аствелл вскочил.

— Черт побери! Откуда вы это взяли? На что намекаете?

— Я имею в виду мисс Лили Маргрейв, — размеренно произнес Пуаро.

Виктор Аствелл секунду потоптался в нерешительности, затем нормальный цвет лица к нему вернулся, и он сел.

— Кажется, для меня вы чересчур проницательны, месье Пуаро. Что ж, мы с Рьюбеном в самом деле поссорились из-за Лили. Он был разозлен на нее. Все равно я ничему не верю. Но он перешел все границы, он заявил, будто она по ночам выходит тайком из дому, чтобы встречаться с мужчинами! Ну, тут я его поставил на место! Сказал, что и за меньшее пристреливал людей на месте. А они были покрепче его. Он прикусил язык. Вообще Рьюбен побаивался меня, когда на меня накатит бешенство.

— Поверьте, это меня не удивляет, — любезно вставил Пуаро.

— Я очень хорошо отношусь к Лили Маргрейв, — с вызовом продолжал Аствелл. — Она во всех отношениях замечательная девушка.