Жорж Сименон - Человек по кличке Мышь

Еще одна мелкая, но любопытная подробность, касающаяся пребывания месье Лоёма в Париже. Обычно, находясь во французской столице, он всегда арендует лимузин в гараже неподалеку от площади Этуаль. Он водит машину и, как правило, обходится без услуг шофера. Именно в этом автомобиле около восьми часов вечера 23 июня месье Лоём отъехал от Вандомской площади, скорее всего, на какой-то прием, потому что был во фраке.

Надо особо подчеркнуть, что известность месье Лоёма распространялась исключительно на мир финансов. В обычной жизни это очень спокойный и даже несколько замкнутый человек, чурающийся всякой публичности.

Куда же он намеревался поехать в тот вечер? Он ничего не сообщил о своих планах господину Мюллеру. Но факт остается фактом: на следующее утро месье Лоём в отель не вернулся. Не объявился он там и вечером 26 июня. Месье Мюллер до последнего надеялся, что неожиданная отлучка шефа связана с какой-то внезапной и незапланированной командировкой. Так не раз бывало и в прошлом. Месье Лоём часто отлучался из Парижа по делам в Амстердам или в Брюссель, никого не уведомляя об этом заранее. Но телефонные звонки и переговоры с различными европейскими представительствами компании не принесли утешительных новостей. Есть все основания полагать, что на сей раз исчезновение месье Лоёма произошло, скорее всего, не по его воле.

Полиция также уведомляет, что арендованный автомобиль имеет регистрационный номер: Y.A. 5-6713. Это подержанный лимузин темносинего цвета с шестиместным салоном. Гараж приобрел его непосредственно у производителя в департаменте Сена-и-Уаза.

Что касается внешности месье Лоёма, то это невысокий человек, склонный к полноте. Блондин с очень светлыми волосами. Говорит с легким акцентом. По словам месье Мюллера, не имеет обыкновения носить с собой крупные суммы денег.

Дело поручено старшему инспектору Люка из Управления криминальной полиции.

Прочитав сообщение, Мышь моментально потерял покой и весь вечер метался по городу, снедаемый самым настоящим страхом.

— Сигарету хочешь? — предложил ему инспектор.

— Не откажусь, — ответил старик, напряженно прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. За дверью спальни мадам Логно укладывала сына спать. Наверху шумели соседи, звуки автомобильных клаксонов долетали с улицы.

Логно напустил на себя особо свирепое выражение лица и грозно сдвинул брови.

— Так ты собираешься вести со мной честную игру, да?

И это «да» мгновенно выдало его внутреннюю неуверенность и смятение.

— Послушай, ты же хорошо меня знаешь! Я не выпущу тебя из своих рук, пока не выпотрошу наизнанку.

— Что правда, то правда, — миролюбиво согласился с ним Мышь.

— Любой на моем месте уже давно перестал бы цацкаться с тобой.

Легкая улыбка скользнула по лицу старика. Ну, положим, подобными

угрозами его не запугать! Инспектор просто намекает, что может задержать его под каким-нибудь надуманным предлогом. Мало ли что можно предъявить бродяге.

Трубка инспектора нестерпимо чадила и слегка присвистывала при каждой затяжке, но Логно, видимо, уже так привык к ней, что не замечал этих мелких неудобств.

— Я тебя ни в чем не обвиняю, заметь. Не в моих правилах вешать на человека то, что тот не…

И опять Зануда не лукавит, мысленно согласился с ним Мышь. Инспектор Логно — порядочный человек, а где-то, в самой глубине своей души, быть может, и добрый. Одна лишь беда с ним. Слишком въедливый. Всегда хочет докопаться до самой сути всего и вся.

— Отвечай честно! Это для тебя наилучший выход.

— Отвечать кому? — поинтересовался бродяга, прикидываясь невинной овечкой.

— Мне! — рявкнул инспектор, снова теряя терпение.

— Понятно, что вам! Но кому? Инспектору Логно из Девятого округа или месье Логно, проживающему на площади Константин-Пекер? Это я хотел бы узнать.

Кажется, он все же совершил глупость, пригласив бродягу к себе в дом, с запоздалым сожалением подумал Логно.

— Решай сам! — устало бросил он. — Но ответь мне хотя бы на один единственный вопрос. Откуда ты знаешь эту женщину?

— Вы имеете в виду Люси Бойсвин?

— Ты уже и имя ее знаешь?

— Как и вы! Выяснил сегодня днем. Вы же сами сообщили мне, где она живет. Утром я пошел на авеню Парк-Монсо, пристроился на скамейке и дождался, когда она с мальчиком вышла на прогулку.

— Ты заговорил с ней?

— Ну не на улице же! Как можно заводить разговор с приличной женщиной на улице? Нет, я подождал, пока они вернутся из парка, потом она пошла в магазин за продуктами, а потом…

— Ты посмел заявиться к ней в квартиру?

— Да. Я отдал ей фотографию. Как и вы, кстати. У нее был очень испуганный вид, она показала мне ту, вторую фотографию, и сказала, что ничегошеньки не понимает.

— А что еще она сказала?

— Спросила, знаю ли я месье Лероя. Но ее всю трясло от страха. Я даже испугался, что сейчас начнется истерика, слезы и все такое. Я честно признался, что не знаю никакого месье Лероя. Но вот на обороте написано чье-то имя. Арчибальд… Ну, вы знаете, о ком я.

— Дальше!

— А дальше я вымелся вон и занялся выяснением того, что это за тип — Арчибальд Ландсберри. Залез в справочник «Кто есть кто» и все быстро выяснил. Только меня, конечно, никто не пропустит в Британское посольство, как некоторых! Ну, и что вам этот Арчибальд сообщил?

— Ничего! — выпалил Логно и тут же спохватился, что сболтнул лишнее. — Тебя это не касается!

— Вот вы как! — не на шутку разобиделся старик. — Я к вам со всей душой! Рассказываю все, что знаю. Ничего не скрываю. А вы! Господи, как же у вас душно! — он рукавом отер пот, струившийся по лбу, и поднялся со своего места. — Получается, что нам больше нечего сказать друг другу.

— Мозельбах! — рассвирепел инспектор до такой степени, что впервые назвал бродягу его настоящим именем.

— Слушаю вас!

— Скажи мне правду!

— Какую правду вы хотите знать?

— Я хочу знать, какая связь существует между долларами и фотографией.

— Вы хотите, чтобы я завел пластинку с самого начала? Прекрасно! Слушайте! Была среда, я получил бесплатную похлебку в столовке при Армии спасения. Шел дождь, сильный дождь. Потом…

— Я не о том тебя спрашиваю!

Старикашка лгал. Он откровенно лгал, и это было видно невооруженным глазом. Впрочем, Логно понял, что Мышь что-то недоговаривает, с самого начала, с того момента, когда он перешагнул порог их отделения в тот злополучный вечер. Уже тогда его подозрение вызвало обилие мелких подробностей, протокольная точность времени и места действия, случайно подвернувшаяся Лия, у которой бродяга клянчил четыре франка на такси, и швейцар на входе в ресторан, так удачно оказавшийся рядом в тот самый момент, когда старик поднимал с асфальта конверт, набитый пачками долларов.