Стенли Эллин - Случай для психиатра. Легкая добыча. Одержимость кровью

Возвращаясь по темному весеннему городу, доктор Райхман решил ободрить меня.

— Дорогая моя, психические нарушения, приводящие к развитию в сознании второго «я», — отнюдь не редкость. Мне известно немало таких же случаев, и пациенты выздоравливали.

Как в добрые старые времена он подал мне руку, чтобы я могла на нее опереться.

— Не обращайте внимания на магические обряды и языческие жертвоприношения. Или считайте их новомодным психиатрическим лечением. Чтобы докопаться до причины, нужно попробовать все. Часто это комплекс вины, иногда — какой-нибудь пустяк в далеком детстве…

— Как вы думаете, это он убил Шерри?

В сумерках я не видела его лица, но, помолчав минуту, он участливо сжал мою руку.

— Мы должны во всем разобраться, да и полиция тоже. Похоже, он беспокойный парень. Но вы поймите, уголовное преследование ему не грозит. Ни тюрьма, ни суд… На худой конец — специальная лечебница.

— Метьюван? — При упоминании о клинике для сумасшедших преступников в моем голосе звучала горечь.

— Дорогая моя, мы сейчас всего лишь обсуждаем ваши опасения. А они имеют под собой почву. Следует трезво смотреть на вещи. Если он совершил это преступление, то не только болен, но и опасен.

Опасен, Господи, Джоэл опасен! Если это он убил Шерри, он, безусловно, опасен. Слово это эхом звучало в ушах.

— Вы не должны встречаться с ним, пока его не госпитализируют.

— Но кто тогда…

— Этим займется доктор Лоренс. Хотелось бы и мне, но не могу. Сегодня вечером я улетаю в Лиму, там все уже расписано и у коллеги очень мало времени: он уезжает изучать племена Сьерра-да-Фуэго.

— Понимаю, — сказала я.

Мы миновали группу людей, выгуливавших собак.

— Сейчас я позвоню доктору Лоренс, — сказал он ободряюще.

Войдя, мы тут же направились к телефону, чтобы позвонить Эрике.

Эрика открыла нам сама. Босиком и в джинсах она выглядела совсем молоденькой. В руке у нее был кофейник.

— Проклятая зажигалка опять не работает, — пожаловалась она. — Где-то были спички. У тебя нигде коробок не завалялся?

Я было полезла в сумку, но Питер уже достал коробок из кармана. Мы последовали за Эрикой на кухню по белым мохнатым коврам, под флагами с магическими символами.

Я решила не спрашивать Питера, зачем ему спички — слава Богу, пока мне везет, и марихуану они не курят.

— Разве Чарльза нет дома? — удивилась я.

— И не говори, я вне себя. Он улетел в Амстердам, как я ни просила его остаться.

Я припомнила его голландский роман.

— И когда вернется?

Поставив кофе на плиту, она чиркнула спичкой Питера.

— Черт его знает. Если б я могла его найти, уже выгнала бы.

Питер с Керри, не видавшие ее с младенчества, были в восторге. Психиатр с влюбленным дворецким и квартирой в белых коврах — все это произвело неизгладимое впечатление.

Если Эрика и была удивлена нашим появлением в таком составе, то не подавала виду. Приготовив кофе, она достала мороженое и вручила, детям «поляроид», чтобы их чем-то занять.

После этого мы наконец-то направились в ее кабинет. В отличие от кабинета доктора Райхмана, тот обставлен был мебелью тикового дерева и увешан датскими шерстяными гобеленами. Поставив передо мной пепельницу, она опустилась на застланный шерстяным пледом диван.

— Ганс сообщил мне, что Джоэл одержим демонами, — сказала она.

Возражать я не стала. Это было довольно близко к истине.

— Тони мертв, — заявила я.

— Ты уверена?

— Все это подстроить они бы не смогли.

Прикусив сигарету, она выпустила струйку дыма и задумалась.

— Он как-то узнал об этом. Может быть, по поведению управляющего?

— Джоэл? — переспросила я. — Он вообще не знал о существовании Тони. Тем более о его смерти.

Эрика скептически взглянула на меня.

— Не говори ерунду. Он узнал что-то, и решил разделаться с прошлым. Пытался улететь из страны, взялся за гашиш, ЛСД… И в результате у него раздвоение личности.

— Почему? — вопрос этот вырвался сам собой.

— А почему бы и нет? Он многое пережил. Депрессия матери, ее самоубийство, отсутствие отца, неясное будущее… Не говоря уже о легкомысленной сестре.

— Эрика! — У меня уже не было сил возражать.

— Ну и что же нам теперь делать?

Вздохнув, она принялась поправлять волосы.

— Курс пентотала, чтобы установить истину, затем гипноз, затем попытки убедить его, что все поправимо… Все зависит от причин…

— Ты собираешься положить его в клинику?

— Завтра он придет ко мне на прием.

— Думаешь, придет?

— Полагаю, да. Куда ему деваться? После вашего ухода у него не осталось никого, кроме меня.

Она немного помолчала.

— Кстати, вам не следует возвращаться домой.

Я кивнула.

— Где вы остановитесь?

— Не знаю. Нас целая компания…

— А Тэд?

— К нему я не могу.

Эрика удивленно взглянула на меня, и я припомнила ее спокойные отношения с женой Райхмана.

— Слишком я старомодна, — призналась я. — И еще не залечила свои раны. Нужно поискать гостиницу. Правда, в такое время, с двумя детьми, овчаркой и без багажа…

Я запнулась.

— А что ты скажешь о Файр-Айленд? — Она удивленно взглянула на меня. — Впереди пасхальные каникулы. Завтра у детей последний день в школе, они его спокойно могут пропустить. Так что мы можем поселиться в коттедже на пляже.

— Хорошая мысль, — подумав, согласилась она. — Лучше все-таки уехать из города. Ради детей, если вдруг газеты начнут писать всякие глупости.

О газетах я и думать забыла. Они тут же пронюхают обо всем. «Приятель Шерри в сумасшедшем доме…»

Мне стало страшно, и я окончательно решила уехать.

— Как только мы устроимся, я тебе позвоню. Если я понадоблюсь, тут всего два часа езды.

Уже поднимаясь, я поколебавшись спросила:

— Завтрашняя встреча не окажется для тебя опасной?

Она покачала головой.

— У нас хорошие отношения, я ему нравлюсь.

— Шерри тоже нравилась. — Тут я ощутила леденящий ужас своих слов.

— В клинике и охрана, и санитары, — возразила Эрика.

Видя, что я все еще в нерешительности, она ободряюще улыбнулась.

— Одержим он лишь в своем воображении. Нет на свете никаких демонов и прочих потусторонних сил.

— Тебе не доводилось говорить с доктором Сингхом?

— С этим старым шарлатаном? Боже, Гансу должно быть стыдно…

Мы пожали друг другу руки и вышли из кабинета. С лестницы взглянули вниз в гостиную. Питер фотографировал Барона, сидевшего на ритуальном барабане, украшенном человеческими челюстями.

Только в поезде, который отправился в 9.45 на Бей Шор, я поняла, что до полуночи наше путешествие могло и не закончиться.

Файр-Айленд представлял собой полоску песка нескольких сот ярдов в ширину и около тридцать миль в длину, связанную с Лонг-Айлендом лишь рейсовым катером.