Стенли Эллин - Случай для психиатра. Легкая добыча. Одержимость кровью

— Для чего вы шли за ней?

— Из любопытства.

— А раз вы узнали, где она живет, вы нанесли ей визит?

— Для чего? Я знаком был не с ней, а с Френсис, и все было так давно, что уже успел позабыть.

— Но вы помнили мисс Траб достаточно хорошо, чтобы узнать ее через пятнадцать лет. Чего вы от нее хотели?

— Чего я хотел? Ничего не хотел.

Говорил он все громче. Уоррингтон-Рив беспощадно продолжал натиск:

— Вы хотели от нее денег? Вы всегда просите у знакомых денег, не так ли? Это был шантаж?

Торн тяжело поднялся, трясясь от ярости.

— Убирайтесь! — заорал он, размахивая кулаками. — Сейчас же вон отсюда!

— Нечего так волноваться! — спокойно ответил адвокат, не трогаясь с места.

Живописец вновь опустился в кресло.

— Это ложь! — продолжал кричать он. — Если она утверждает, что я приходил к ней домой, то подло лжет! Не было меня там тогда. Могу доказать!

— Когда — тогда? Когда вас там не было?

— Ну, когда она отравилась газом, — перемена в его поведении была столь разительна, что Уоррингтон-Рив смотрел на него с презрением.

— Во время процесса мисс Траб вы были в госпитале, — продолжал он, не повышая голоса. — Я это знаю. Вы оказались вне этого дела. Не было ничего, что могло бы указывать на вашу связь с мисс Траб или ребенком. Но теперь наше расследование идет в другом направлении. Мы ищем отца этого ребенка.

— Я! — Торн расхохотался, громко и хрипло, содрогаясь всем толстым телом. — Я и Элен! Да побойтесь Бога! Я ее совсем не знал!

— Это было необязательно, — холодно заметил адвокат, — поскольку мисс Траб, вероятно, не была матерью ребенка.

Смех вдруг оборвался. На миг меж багровых век живописца мелькнул панический огонек. Но он опомнился.

— Она с самого начала так утверждала, — кивнул он, — Точно помню. Но не слишком ей это помогло.

— Тогда — нет, — возразил адвокат. — Но не удалась и вторая часть плана. Ее не повесили — пришло помилование. Боюсь, что сейчас ее жизни вновь угрожает опасность, по той же причине и со стороны того же человека, или людей, настоящих родителей ребенка. Правда всегда трудноразличима, но на этот раз мы намерены до нее докопаться. Мы с Куком.

Толстые губы Торна дрогнули и обвисли.

— С Куком? — хрипло переспросил он.

— Поверенный, который тогда поручил мне это дело, — Стивен Кук.

Рив повернулся к выходу. Торн смотрел ему вслед, не трогаясь с места.

— Не советую, — наконец выдавил он. — Вы рискуете — и вы, и та пара молодых глупцов. Элен поступила разумно — она спряталась. Оставьте ее в покое. Так будет лучше для всех.

Уоррингтон-Рив не ответил. Спустившись по лестнице, вышел из дому и поехал к себе в контору. Нужно было кое-что как следует обдумать.

Под конец той же самой недели Холмсов навестил неожиданный гость в лице Колина Мидоуса. В один прекрасный день тот позвонил Мевис, сообщив, что оказался в Лондоне по делам, и спросил, не мог бы зайти к ним вечером.

С мистером Мидоусом они встречались впервые. Выглядел он, как они и представляли: скромно одетый мужчина средних лет, с деревянным лицом, старательно зачесанными поредевшими русыми волосами и спокойными движениями. Не теряя времени, он перешел к делу.

— Я решил, что должен встретиться с вами, поскольку моя жена все больше нервничает и выходит из себя в результате вашего предпринятого с наилучшими намерениями, расследования. С ним пора покончить. Тем более сейчас, когда дело в руках полиции.

Холодный аристократический тон тут же вызвал резкий отпор Рэя.

— Мне очень жаль, что миссис Мидоус нервничает, — ответил он. — И неудивительно. Но мисс Траб не может или не хочет постоять за себя сама, значит, кто-то должен это сделать…

— Вот именно, — мистер Мидоус усмехнулся так любезно, что Мевис даже немного устыдилась поведения Рэя. — Но сейчас она под наилучшим надзором, в прекрасной клинике…

— В этом все и дело, — невежливо перебил Рэй, — Мы не считаем, что там ей место. Мы всегда были убеждены, что она совершенно здорова.

Лицо мистера Мидоуса посуровело. Потом он прикрыл ладонью глаза и тяжело вздохнул.

— Мне не нужно рассказывать вам про свои давние связи с семейством Клементс, — начал он. — Я уверен, вы сами все выяснили во время ваших самодеятельных изысканий, но хотелось бы, чтобы вы помнили, что меня связывало с Элен до тех пор, пока… когда она мне изменила. Я всегда склонен был считать эту измену и все, что произошло потом, результатом ее психической неуравновешенности, которая привела к приступу безумия.

Рэй почувствовал, что его мутит. За гладкой, плавной речью таился яд, яд и уязвленное тщеславие. Переглянувшись с Мевис, он почувствовал облегчение, увидев в ее глазах такое же отвращение, какое испытывал сам.

— Я согласен, такое объяснение принять легче, — жестко заметил он. — Дело только в том, что это не может быть правдой, — и взглянул на Колина едва не с огорчением. Не хотел его обидеть, хотел убедить.

— Мне очень жаль, — продолжал он, — но мы просто не можем понять, почему вы тогда не пытались найти отца ребенка. Почему позволили плодить все эти тайны, если вам Элен была так дорога, как вы утверждаете.

Мистер Мидоус встал.

— Я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать мои личные дела. Но, по крайней мере, некоторые детали могу вам пояснить. Элен покинула Уэйфорд, не сообщив мне о причинах, которые вынудили ее к этому. Даже не предупредив меня. Изредка писала мне из Конингтона. Я считал, что она хочет порвать наши отношения и боится сделать это открыто. А потом услышал от ее сестры, которую видел время от времени, что она родила ребенка. Я был потрясен до глубины души.

«Это звучит правдоподобно, — подумал Рэй, — Обычная история, но совершенно не подходит для мисс Траб».

— Как, должно быть, вам было тяжело, — сочувственно отозвалась Мевис.

Мистер Мидоус был исполнен благодарности.

— В Уэйфорде никто ничего не знал, — продолжал он, — до самой смерти мистера Клементса. Нам удалось скрыть это от него. Тогда ему уже нездоровилось, хоть конец и наступил неожиданно. Это бы его убило. Элен всегда была его любимицей, правда, после ее отъезда Френсис постепенно заняла ее место.

Когда он говорил, в голосе его звучало удовлетворение, и Рэй припомнил, сколько получил бывший скромный клерк, унаследовав благодаря женитьбе на Френсис всю фирму. При мысли об этом легкий холодок пробежал по его спине.

— Никто ничего не знал, — продолжал рассказ мистер Мидоус, — до самой смерти ребенка, ареста Элен и судебного процесса. Я тогда как раз был демобилизован по инвалидности после нескольких месяцев пребывания в госпитале. Моя жена в Уэйфорде нянчила нашего малыша. Для нас это было крайне тяжелое время, и Френсис все еще переживает.