Агата Кристи - Случай с итальянским вельможей

Пуаро кивнул и тут же задал вопрос:

— Значит, тарелки и блюда, которые использовались здесь сегодня вечером, сейчас находятся наверху в кухне. Вы позволите мне наведаться туда?

— Да, конечно! Робертс, лифтер, проводит вас и даст необходимые пояснения. Однако боюсь, что вы там не найдете для себя ничего полезного. Там скапливаются сотни тарелок и блюд, и все это складывается на один стол.

Тем не менее Пуаро свое намерение не изменил, и мы все вместе отправились в кухонные комнаты и опросили человека, принявшего заказ из квартиры № 11.

— Заказывали на троих, — пояснил он. — Суп жюльен, филе из морского языка по-нормандски, говяжьи биточки и рисовое суфле. В какое время? Было примерно около восьми. Нет, боюсь, что к настоящему моменту все тарелки и блюда уже вымыты. К несчастью. Полагаю, вас интересуют отпечатки пальцев?

— Не совсем так, — с загадочной улыбкой ответил Пуаро. — Меня больше интересовал аппетит графа Фоскатини. Отведал ли он каждое блюдо?

— Да, но я, конечно, не могу вам сообщить, сколько чего он съел. Все тарелки были грязные, а блюда пустые — вот что я могу вам сказать. Исключение составило рисовое суфле: большая часть его осталась нетронутой.

— Ага! — отметил Пуаро, и было видно, что этот факт ему далеко не безразличен.

Когда мы снова спускались в квартиру, он тихо произнес:

— Мы имеем дело с очень предусмотрительным человеком.

— Вы имеете в виду убийцу или графа Фоскатини?

— Граф был безусловно аккуратнейшим джентльменом. После того как он воззвал о помощи и известил о своей приближающейся кончине, он не забыл положить на место телефонную трубку.

Я пристально посмотрел на Пуаро. Его последние слова и недавние расспросы подсказали мне, что у него на уме.

— Вы подозреваете отравление? — выдохнул я. — Значит, удар по голове был сделан для отвода глаз?

Пуаро только улыбнулся.

Когда мы снова вошли в квартиру, там уже находился местный инспектор полиции и два констебля. Инспектор готов был возмутиться по поводу нашего появления, но Пуаро успокоил его, упомянув нашего друга из Скотленд-Ярда, инспектора Джеппа, после чего нам с некоторой неохотой разрешили остаться. И в этом отношении нам весьма повезло, поскольку не прошло и пяти минут, как в комнату стремительно влетел взволнованный мужчина средних лет. На лице его были написаны величайшая тревога и печаль.

Это был Грейвз, слуга покойного графа Фоскатини. Рассказанная им история была просто поразительна.

Накануне утром явились два джентльмена, пожелавшие видеть его хозяина. Оба были итальянцами, и старший из них, мужчина лет сорока, назвал себя синьором Асканио. Второй был отлично одет, и ему можно было дать не больше двадцати четырех.

Граф Фоскатини был, по-видимому, предупрежден об их визите и тотчас же отослал Грейвза прочь — под пустячным предлогом. В этом месте своего рассказа Грейвз сделал паузу, явно не решаясь продолжать. Однако в конце концов признался, что поскольку его разбирало любопытство, то он не бросился выполнять поручение тотчас же, а задержался, пытаясь подслушать, о чем пойдет речь.

Разговор велся так тихо, что его надеждам не суждено было сбыться, хотя из отрывочных фраз ему стало ясно, что обсуждается какое-то финансовое предложение, какие-то сложности, связанные с этим предложением, и что от кого-то исходит некая угроза. Беседа велась далеко не в дружеских тонах. В конце граф Фоскатини несколько повысил голос, и слуга четко расслышал слова:

«Джентльмены, у меня нет времени для споров. Если вы не против, давайте соберемся здесь же завтра вечером часов в восемь, пообедаем и завершим наш разговор».

Боясь быть обнаруженным, Грейвз тут же бросился выполнять задание хозяина. Вечером следующего дня вчерашние посетители явились ровно в восемь. За обедом разговор шел сначала на отвлеченные темы — о политике, о погоде, о театре. Когда Грейвз поставил на стол портвейн и принес кофе, хозяин сказал ему, что этим вечером больше в его услугах не нуждается.

— Он поступал так всегда, когда принимал гостей? — спросил инспектор.

— Нет, сэр, ни в коем случае. Это натолкнуло меня на мысль, что дело, которое он собирался обсудить с этими джентльменами, носит весьма необычный характер.

На этом Грейвз закончил свой рассказ о графе и его гостях. Ушел он примерно в восемь тридцать и, встретив приятеля, отправился с ним на Эдвард-роуд в Метрополитен Мюзик-холл.

Никто не видел, как двое мужчин покидали дом, хотя время совершения убийства было зафиксировано довольно точно — было восемь сорок семь. Небольшие настольные часы, которые Фоскатини, падая, задел рукой и уронил на пол, остановились именно в это время, что соответствовало времени, когда раздался телефонный звонок у мисс Райдер.

Сержант полиции завершил обследование тела, и покойника положили на кушетку. Я впервые смог его разглядеть — оливковый цвет лица, длинный нос, пышные черные усы, между полураскрытыми полными красными губами виднелись ослепительно белые зубы.

— Ну что ж, — подвел итог инспектор, закрывая свой блокнот. — Все предельно ясно. Трудность теперь в том, чтобы разыскать этого синьора Асканио. Не обнаружим ли мы его адрес в записной книжке убитого?

Как это уже определил Пуаро, покойный Фоскатини был очень аккуратным человеком. В его записной книжке мы нашли запись мелким, но четким почерком: «Синьор Паоло Асканио, гостиница „Гросвенор-отель“». Инспектор уселся за телефон. Окончив разговор, он обернулся в нашу сторону:

— Успел вовремя. Наш почтенный синьор выехал из гостиницы с намерением сесть в поезд, расписание которого согласуется с отплытием парохода на континент. Джентльмены, пожалуй, мы сделали все, что следовало. Случай скверный, но довольно простой. По всей вероятности, мы здесь имеем дело с вендеттой.

Не вдаваясь в дальнейшие рассуждения, мы вышли на лестничную площадку и начали спускаться по лестнице. Доктор Хокер был до предела возбужден.

— Все как в романе, а? Прямо захватывающая история. Если бы мне об этом пришлось где-то прочитать, я бы в это ни за что не поверил.

Пуаро молчал. Вид у него был задумчивый. За весь вечер он произнес всего несколько фраз.

— Что нам скажет великий детектив, а? — спросил Хокер, похлопывая Пуаро по спине. — На этот раз для ваших серых клеточек работы не нашлось.

— Вы так думаете?

— Что же привлекло ваше внимание?

— Ну, хотя бы, например, окно.

— Окно? Но оно ведь заперто. Никто не мог бы ни забраться, ни выбраться через него. Я специально обратил на это внимание.

— А как вам удалось определить, что оно заперто?

Доктор озадаченно глядел на Пуаро. Тот поспешил сам дать объяснение:

— Все дело в шторах. Они не были задернуты. Довольно странно, правда? Еще кофе. Он был очень крепким.