Стюарт Палмер - Загадка персидского кота

Через мгновение он вернулся, через руку у него висел Тобермори, точно кусок серого меха.

— Задаст ему за это хозяйка. Это ее птица, сударыня. Красногрудая американская птица, которую она привезла с собой.

— Так что ж с ней?

— Кот сшиб клетку со стола, сударыня. Она упала на пол и разбилась, и он съел птицу целиком, с перьями и с когтями!

Мисс Уизерс покачала головой.

— Доложили вы вашей хозяйке?

— Она в ванне, сударыня. Я не хотел ее беспокоить, сударыня. Самое лучшее взять Тоби на кухню.

— В виде наказания?

— Нет, сударыня. Видите ли, если хозяйка увидит, что клетка разбита, она может подумать, что птица улетела в открытое окно. А иначе она бы побила кота сложенной газетой, а это приносит несчастье.

— Почему?

— В наших местах поверье, что если наказать кошку, то это принесет несчастье всему дому. Собак — сколько угодно, но не кошек. У кошек могущественные друзья. «Они», как мы выражаемся.

Заинтересованная этой особенностью Корнуэльса, мисс Уизерс решила принять участие в покровительстве Тобермори.

— Оставьте его у меня в комнате, — сказала она. — Я скажу, что он был все время у меня.

Она осталась наедине с котом, который сначала осмотрел ее комнату, обнюхал ее вещи, улегся на ее постель и стал на нее смотреть. Учительница стала гладить его серебристую шерсть и сняла несколько мягких перьев, повисших на его баках. Наконец, он замурлыкал.

Но мисс Уизерс не намеревалась провести весь день в капоте. Она снова попробовала дверь в ванную — она оказалась незаперта, и большой железный ключ упал на пол внутри ванной, когда она отворила дверь. Она заперлась и услышала чьи-то быстрые шаги, пробегавшие мимо дверей. Очевидно, это Кандида торопилась на партию гольфа.

Она приняла ванну после того, как тщательно повесила мокрое полотенце, которая Кандида небрежно бросила на край ванны. Мисс Уизерс не была такой любительницей горячей воды, как достопочтенная Эмилия. Очень скоро она выбралась из ванны на удивительно мягкий и сухой коврик и с наслаждением растерла свое длинное и угловатое тело быстрыми, но сильными движениями.

После ванны она вернулась к себе в комнату и быстро оделась. Вдруг Тобермори встал, потянулся и соскочил на пол. Он подошел к двери и громко крикнул: «Мяу».

— Тише, — сказала мисс Уизерс.

— Мя-я-у, — повторил Тобермори. Но выйти он не хотел. Когда она отворила дверь, он остался в комнате.

Через пять минут постучал Тревес и принес блюдце с молоком.

— Тоби всегда завтракает в это время, — объяснил он. — А животным после мяса всегда хочется пить.

— Мяяу, — сказал Тоби и с шумным удовольствием начал лакать молоко.

— От снегиря осталось только несколько перышек, — объяснил Тревес.

Он унес блюдце, а Тобермори вскочил опять на постель и снова замурлыкал. У мисс Уизерс не было времени его гладить. Было около девяти часов, и у нее было много дел. Уже первая группа туристов входила в нижний коридор, когда она подошла к телефону. Они остановились, и все уставились на нее.

Тысячи мелких сомнений осаждали мисс Уизерс. Но над всем преобладал один вопрос. Две недели назад Розмери Фрезер была посредине Атлантического океана. Если она тогда же умерла, как могло ее тело вчера оказаться в Темзе? Океанские течения делают странные вещи, но никакое океанское течение не могло пронести мертвое тело на расстояние 900 миль и выбросить его у самого порога Скотланд-Ярда. Это было уже слишком, даже в истории преступлений. Но Розмери Фрезер не могла умереть и в Лондоне две недели назад. Это было также невозможно. Где-то в глубине ума мисс Уизерс мелькал остерегающей красный свет, но она не обратила на него внимания.

Она вызвала номер отеля в Пензансе и попросила сержанта.

— У меня для вас есть сведения, — сказал молодой человек, — явиться мне в замок?

Мисс Уизерс собиралась сказать «да», когда дверь в маленькую комнату внезапно распахнулась.

— Тут вы видите отлично сохранившейся образчик исчезнувшей эпохи, — говорил проводник, показывая на камин позади нее. Но туристы все посмотрели на мисс Уизерс, и некоторые из них захихикали.

— Лучше приду я, — крикнула она в телефон.

Через полчаса, вызвав по телефону шлюпку и воспользовавшись услугами местного автобуса, она прибыла в отель, где ее ждал молодой Секкер.

— Вот, — сказал он, — полное описание тела, найденного в Темзе: женщина лет двадцати, с темными волосами, тонкими костями, на одной ноге белая вечерняя туфелька; белые шелковые чулки; французское белье тонкого качества; обрывки белого шелкового платья; разорванный синий шарф на шее. Шарф, очевидно, пострадал от соприкосновения с пароходным винтом. Глубокие раны на теле и на лице, некоторые нанесенные до смерти, некоторые после. Причина смерти — одна из ран на голове.

— Что это? — сказала мисс Уизерс. — Тут материал для нескольких дней обдумывания. Я должна бежать домой, переговорить с хозяйкой.

— Я знаю, что вы что-то почуяли, — сказал Секкер. — Можете меня в это посвятить?

— Я ничего не знаю, — солгала Гильдегарда Уизерс. — Я право должна идти. Я вам протелефонирую.

— Погодите, — сказал сержант. — Неужели вы мне ничего не скажете? Старый Каннон никогда не верил в мою теорию о том, что эти убийства совершала сама Розмери, я должен же ему что-нибудь предложить...

Она только покачала головой и удалилась. Несколько минут она прождала автобуса, но он не появлялся, и она двинулась к пристани пешком. Скоро она достигла дома, на котором стояло: «Пристанище для моряков. Читальня и развлечения». Она решительными шагами вошла в читальный зал, достала с книжной полки книгу «Нормальное мореплавание» капитана Ризенберга и погрузилась в изучение чертежей. Наконец, она нашла то, что искала и поставила книгу на место. Так вот как обстояло дело!

Мисс Уизерс вышла на улицу и, так как автобуса все еще не было, она пошла дальше по направлению к берегу. Ее нагнал автомобиль.

— Садитесь, — крикнул Лесли Реверсон.

Мисс Уизерс колебалась так долго, что это могло показаться невежливым. Наконец она села в автомобиль, и ее так качнуло, что она упала на сиденье между обоими молодыми людьми.

— Как прошел матч? — спросила она.

— Чудесно, — сказал Лесли, — я побил Канди 88 против 94.

— Я была не в ударе, — сказала Кандида. — Как можно играть в гольф, когда вы настаивали... вы знаете на чем!

— Это же не тайна, — сказал Лесли. Вид у него был ликующий. — Я хочу, чтобы она назначила день. Тетя согласится — я уверен, что она бы простила нам даже, если бы мы обвенчались без ее ведома. Но Канди не хочет говорить «да» и не хочет говорить «нет». Спросите у нее, почему.

— Мне нет надобности спрашивать у Кандиды, почему она не хочет назначить день, — ответила мисс Уизерс, — потому что я это знаю.