Эдгар Уоллес - Паутина преступлений. Тайна мистера Ридера (сборник)

– Боюсь, что это будет… Не скажу «противозаконно» – человек моего положения не может совершить ничего противоправного… Лучше сказать, «не совсем обычно».

Так он приговаривал, орудуя в замке своим тонким инструментом, поворачивая его то в одну сторону, то в другую. Наконец с резким щелчком замок поддался, и мистер Ридер толчком открыл дверь.

– Позвольте одолжить ваш фонарь… Спасибо.

Он взял из рук констебля электрический фонарь и направил белый луч в коридор. Никаких признаков жизни. Круг света переместился дальше, на ступеньки, ведущие на второй этаж. Мистер Ридер слегка наклонил голову и прислушался. Его слух не уловил ни малейшего звука. Он неслышно вошел в дом.

Коридор не заканчивался лестницей, он продолжался дальше, где в самом конце имелась другая дверь, наверняка ведущая в хозяйственные помещения. К удивлению полицейского, мистер Ридер направился именно туда и принялся внимательно осматривать эту дверь. Покончив с осмотром, он повернул ручку, но дверь не поддалась. Тогда он нагнулся, прищурился и заглянул в замочную скважину.

– Здесь был кто-то… но наверху, – немного робея перед большим человеком, произнес полицейский.

– Здесь был кто-то наверху, – задумчиво повторил мистер Ридер. – Значит, вы услышали скрип половицы, верно?

Он медленно вернулся к лестнице и посмотрел вверх. Затем провел лучом фонаря по полу.

– Опилок нет, – негромко произнес он, будто подумал вслух, – значит, это отпадает.

– Может, я схожу наверх, сэр? – спросил полицейский и уже поставил ногу на первую ступеньку, но мистер Ридер с силой, неожиданной для такого уставшего с виду человека, оттолкнул его.

– Не стоит, – твердо произнес он. – Если бы леди была наверху, она бы услышала наши голоса. Она не наверху.

– Так вы думаете, она в кухне, сэр? – спросил озадаченный полицейский.

Мистер Ридер грустно покачал головой.

– Увы! В наше время немногие женщины проводят время на кухне! – возразил он и неодобрительно поцокал языком. Но было трудно сказать, к чему относилось это «ц-ц-ц»: к уменьшению домовитости современных женщин или к чему-то другому, так как мысли его в ту минуту были явно устремлены в ином направлении. Он посветил в сторону входной двери. – Я так и думал. – В голосе его послышалось облегчение. – На стойке – две трости. Констебль, принесите, пожалуйста, одну.

Удивленный офицер повиновался и принес длинную вишневую трость с загнутым концом мистеру Ридеру, который осмотрел ее, подсвечивая себе фонарем.

– Покрыта пылью – наверняка оставлена прежним хозяином. Внизу острый выступ, следовательно, куплена в Швейцарии. Вы, надо полагать, детективных рассказов не читаете и не знаете о том джентльмене, чей метод я использую?

– Нет, сэр, – ответил озадаченный офицер.

Мистер Ридер еще раз осмотрел палку.

– А какая жалость, что это не удочка, – покачал головой он. – Останьтесь пока здесь… И не сходите с места.

С этими словами он опустился на колени и пополз вверх по лестнице, делая перед собой странные движения тростью. Он вытягивал над головой руку и, прежде чем подняться на очередную ступеньку, резко опускал палку, будто бил невидимую преграду. Так он поднимался все выше и выше, а констебль Дайер с открытым ртом наблюдал за продвижением темного силуэта, озаренного светом электрического фонаря.

– Сэр, может быть, я лучше… – успел сказать полицейский, когда это произошло.

Раздался оглушительный взрыв, и воздух в одну секунду наполнился дымом и пылью. Констебль услышал треск ломающегося дерева и почувствовал едкий запах гари. Ошеломленный случившимся и совершенно сбитый с толку, он, будто остолбенев, стоял и смотрел немигающим взором на мистера Ридера, который сидел на ступеньке и обирал с сюртука маленькие щепки.

– Ну вот, теперь вы можете подняться наверх, – произнес мистер Ридер совершенно спокойным голосом.

– Что… что это было? – пробормотал офицер.

Гроза преступного мира аккуратно отряхнул пыль со своей шляпы, но констеблю этого не было видно.

– Теперь можно подниматься.

Офицер Дайер взбежал по лестнице и двинулся следом за мистером Ридером по широкой лестничной площадке, пока тот не остановился и не осветил странного вида явно изготовленный вручную самострел, ствол которого торчал между стойками перил и был нацелен на ступеньки, по которым он только что поднялся.

– На лестнице была натянута черная нить, связанная с оружием, – спокойно объяснил мистер Ридер, – и любой зацепившийся за нее попал бы под выстрел.

– Но… но как же леди?

Мистер Ридер откашлялся.

– Не думаю, что она где-то в доме, – произнес он на удивление спокойным голосом. – Я почти уверен, что она ушла через заднюю дверь – тут ведь наверняка есть черный ход во двор, не так ли? – и сейчас эта женщина уже, без сомнения, где-то очень далеко. Жаль мне ее… Это небольшое происшествие случилось слишком поздно и не успеет попасть в утренние газеты, так что ей придется подождать следующего выпуска, чтобы узнать, что я все еще жив.

Полицейский судорожно сглотнул.

– Я, пожалуй, сообщу об этом в участок, сэр.

– Пожалуй, сообщите, – вздохнул мистер Ридер. – И не могли бы вы позвонить инспектору Симпсону и передать ему, что если он решит сюда наведаться, то я хотел бы с ним встретиться?

Полицейский снова нерешительно переступил с ноги на ногу.

– Может, нам лучше обыскать дом? Что, если они что-то сделали с этой женщиной?

Мистер Ридер покачал головой.

– Ни с какой женщиной они ничего не сделали, – без тени сомнения в голосе произнес он. – Единственная вещь, с которой они что-то сделали, так это с одной из любимых теорий Симпсона.

– Но, мистер Ридер, почему эта дама вышла из дома?

Мистер Ридер снисходительно похлопал его по руке, как мать похлопывает несмышленого ребенка, задавшего неразумный вопрос.

– Эта дама стояла в дверях полчаса, – мягко сказал он. – Битых полчаса, ни больше ни меньше, констебль, дожидаясь, пока я покажусь в окне, чтобы привлечь к себе мое внимание. Я же наблюдал за ней из комнаты, которая была… м-м-м… не освещена. А не показывался я потому, что… э-э-э… очень хочу жить!

С этими загадочными словами мистер Ридер отправился к себе домой.

Мистер Ридер сидел, удобно развалившись, в кресле. К губам его прилипла сигарета, на ногах красовались бархатные домашние туфли безумно яркой расцветки. Он объяснял инспектору, явившемуся парой часов позже, что заставило его прийти к определенным заключениям.

– Я не допускаю мысли, что это был мой друг Равини. Ему бы не хватило хитрости для такого, да и вообще он недостаточно умен. Вы увидите, что затея эта готовилась месяцами, хотя план был приведен в исполнение только сегодня. Триста седьмой дом по Беннет-стрит принадлежит некоему пожилому джентльмену, который почти все время проводит в Италии. Несколько лет он сдавал свою собственность внаем, но лишь месяц назад дом этот опустел.