Эллери Куин - Новые приключения Эллери Квина (рассказы). Четвертая сторона треугольника

— А кто стал его преемником? — спросил Эллери.

— Роналд ван Вестер из тех ван Вестеров с голубой кровью, которые живут на проценты с процентов. Не знаю, где Шейла его откопала, но она начала играть в конное поло, а он — строить ей глазки. Но полагаю, запах конского навоза ей вскоре надоел, и мастер Ронни тоже сошел со сцены.

Следующим был… дайте подумать. — Уинтерсон постучал по зубам наманикюренным ногтем. — Ах да! Театральный актер по фамилии Одоннелл. Эдгар? Эдмонд? Не припоминаю — его только в программках называли по имени. Вы должны его помнить, мистер Квин, — пылающие черные глаза и чеканный профиль. Он первым сыграл Гамлета по системе Станиславского, после чего его называли не иначе как Гамлет Одоннелл.

— Значит, только трое за четыре года?

Уинтерсон объяснил, что провел весь 1961 год за границей.

— Что происходило, пока я торчал в Париже и Риме, мне неизвестно. Шейла могла уложить к себе в постель даже ассистента комиссара по улучшению санитарных условий. В 1962 году, когда я вернулся, это место занимал Гамлет. А потом… — Он сделал паузу.

Молчание расплывалось, как чернила. Дейн выглядел так, словно его сейчас вырвет. Эштон Маккелл казался больным. Все это было новостью для них обоих, думал Эллери. Джуди вцепилась в подлокотники стула, словно в перила машины на американских горках во время самого крутого виража.

— Полагаю, мне следовало осознать, что Шейла Грей, рано или поздно, плохо кончит, — заговорил наконец Уинтерсон. — И все же… она была так очаровательна, будучи влюбленной. Очевидно, любовь служила ей источником энергии, помогающим делать карьеру… Боже, какая утрата! Весь мир был у ее ног…

Внезапно Уинтерсон перестал быть нелепым маленьким человечком с впадиной на макушке. Его лицо стало трагической маской. Он все еще влюблен в нее, подумал Эллери.

Уинтерсон поднялся:

— Если я еще вам понадоблюсь, вот моя карточка. Можете обращаться ко мне в любое время. До свидания, мисс Уолш, мистер Маккелл… — Он повернулся к Дейну: — Желаю вам удачи.

— Моя машина… — начал Эштон.

— Благодарю вас, но я, пожалуй, немного пройдусь. — Кивнув, он быстро вышел из палаты, оставив воспоминание о своем дергающемся лице и запах турецкого табака.

— Мистеру Уинтерсону было необходимо вытравить все это из своего организма, — заметил Эллери. — Интересно, сколько лет он подсознательно искал возможность это сделать?

— Он был отвратителен! — Джуди скорчила гримасу.

— Да, но он явился золотоносной жилой, которой грех не воспользоваться. Должен просить одного из вас или вас всех стать моими глазами, ушами и ногами.

— Скажите, что вам нужно, мистер Квин, — отозвался старший Маккелл.

— Я хочу, чтобы всех четверых мужчин, которых назвал Айшел Уинтерсон, проверили на предмет алиби вечером 14 сентября. Нет, не четверых, а пятерых — Уинтерсона тоже. Начните с Уинтерсона, затем проверьте Фостера… — он заглянул в свои записи, — Тура, ван Вестера и Одоннелла.

Дейн уже подавал Джуди пальто.

— Я займусь этим немедленно, мистер Квин, — сказал Эштон Маккелл. — Найму кого-нибудь из агентства Пинкертона — целый отряд, если понадобится.

— Отлично. И ознакомьте меня с их отчетами, как только они появятся.

Наконец Эллери остался один и, подобно атлету, намеренно, одну за другой, расслабляющему мышцы на массажном столе, стал все глубже и глубже погружаться в размышления. Он включил вентилятор, чтобы рассеять дым от сигареты Уинтерсона, и струя воздуха сбросила со стола маленький прямоугольник белой бумаги. Эллери поднял его и увидел, что это визитная карточка Уинтерсона, которую тот оставил, уходя. Он начал машинально читать текст, и его лицо стало таким же белым, как сама карточка.

Неужели это возможно?..

Покуда румянец возвращался на лицо Эллери, он бормотал что-то о своей непроходимой глупости.

По мере того как из детективного агентства поступали рапорты, Эштон Маккелл отправлял их Эллери, который раскладывал их стопками на своем письменном столе. Уинтерсон, Фостер, Тур, ван Вестер, Одоннелл…

Вечером 14 сентября Уинтерсон летел в Рим самолетом авиакомпании «Эр-Франс». В Орли французская пресса выясняла его мнение о модах нынешнего сезона, записывала его вежливые банальности, фотографировала садящимся на самолет. Итальянская пресса выполнила аналогичную задачу, когда он прилетел в Рим.

Фостер находился в Чикаго. Вскоре после разрыва с Шейлой Грей он сменил работу и переехал туда с женой и двоими детьми. Во время убийства он представлял свое рекламное агентство в обществе вице-президентов компаний по производству дамского белья, бюстгальтеров и корсетов.

Джон (Джек) Тур Третий более не пребывал в числе автогонщиков. В 1961 году во Флориде машина Тура потеряла управление на вираже, и его извлекли мертвым из горящих обломков.

Ван Вестер тоже был мертв — он утонул в прошлом году, когда его яхта опрокинулась у Флорида-Кис.

Эддвин (Гамлет) Одоннелл находился с гастролями в Англии, исполняя свою прославленную роль. Во время убийства он изображал Элизабет Тейлор в роли Клеопатры на лондонской вечеринке в присутствии нескольких дюжин более-менее трезвых звезд британского театра и кино. Его алиби подтверждала сама дама Веста Моризи.

Следовательно, кто бы ни застрелил Шейлу Грей, это не был один из ее пяти предыдущих любовников.

Но к этому времени Эллери уже знал, что это не мог быть один из них.

Когда Дейн посетил больницу утром 31 декабря, он застал палату Эллери в беспорядке. Повсюду валялись одежда и книги, чемоданы были открыты, цветочные вазы опустошены, а сам Эллери бойко подпрыгивал на алюминиевых костылях.

— Значит, вас все-таки выписывают? — спросил Дейн. — Я думал, вы сказали, что доктор изменил свое решение.

— Я заставил доктора изменить его снова, — огрызнулся Эллери. — Будь я проклят, если останусь в этом лазарете в будущем году. Думаю, в глубине души они рады, что избавляются от меня. Если бы я только мог ковылять поизящнее на этих чертовых ходулях… Упс!.. Простите, Кирстен!

Он едва не сбил с ног ослепительную шведскую медсестру и, пытаясь удержать ее, едва не упал сам. Дейн подскочил, дабы избежать дальнейших переломов.

— Вы плохо пользоваться костыли, мистер Квин, — сказала медсестра. — Я же вам показывать…

— Я устал. — Эллери сел. — Между прочим, Дейн, поскольку сегодня то, что шотландцы называют hogmanay, [110] Канун Нового года (шотл.). я устраиваю маленькую вечеринку в квартире…

— В чьей?

— В моей. Помните, Кирстен, что я обещал сделать, когда с меня снимут эти бетонные подштанники?

— О, так жаль, я не могу приходить, — покраснев, сказала медсестра. — Корабль Стуре возвращаться, и мы идти вечером вдвоем.