Эллери Куин - Приключения Эллери Квина (рассказы). Дом Брасса

Вели вышел. Макки тупо, как слепой бык, уставился на ковер с грязными следами, потом выругался и покосился на свои ножищи. Не произнося больше ни слова, он сел на бархатный стул и расшнуровал покрытые грязью полуботинки.

— Хорошая мысль, Эл, — одобрил инспектор, шагнув назад.

Вернулся Вели, неся две пары мокрых башмаков под аккомпанемент насмешливого хохота в гостиной. Эллери молча приступил к делу. Вскоре он выпрямился и вручил полуботинки Макки, а две другие пары обуви отдал Вели, который снова вышел.

— Неудача, а? — усмехнулся гангстер, зашнуровывая ботинки. — Я же говорил, что вы рехнулись.

— Кто-нибудь из тех двоих хромает, Вели? — спросил Эллери, когда сержант возвратился.

— Нет, сэр.

Эллери отошел назад, постукивая сигаретой о ноготь большого пальца, а Макки со скверной ухмылкой поднялся, чтобы уйти.

— Погоди, Макки, — остановил его инспектор. — Я задерживаю тебя.

— Что-что?

— Задерживаю тебя по подозрению, — спокойно сказал старик. — Ты и Лили Дивайн вели игру с Шерменом. Зная его слабости, ты подсунул ему женщину, и он оказался у нее под каблуком. — Лицо гангстера побагровело. — Этим вечером ты явился сюда, приготовив ловушку, обвел Лили вокруг пальца, избавился от нее, оставил записку и уволок Шермена. Что ты на это скажешь?

— Скажу, чтобы вы убирались к дьяволу! Как насчет следов на ковре? Вы же сами убедились, что они оставлены не моими ботинками?

— Умник! — фыркнул инспектор. — Ты переобулся.

— Попробуйте это доказать!

Макки повернулся и вышел. Вели последовал за ним.

— А вот как насчет следов хромых? — осведомился Эллери, когда дверь закрылась. — По-твоему, почтенный родитель, Макки и его гвардия симулировали хромоту?

— Почему бы и нет? — Инспектор раздраженно дернул себя за усы.

— Признаю, что на этот вопрос у меня нет ответа. — Эллери пожал плечами. — Ты собирался мне что-то рассказать?

— Да. Кое-что исчезло из этой комнаты.

— Исчезло?! — воскликнул Эллери. — Почему ты раньше не сказал?

— Но…

— Только не говори мне, — свирепо прервал Эллери, — что это был саквояж, чемоданчик или что-нибудь в таком роде.

Инспектор изумленно уставился на сына:

— Ради бога, Эл! Как ты догадался? Горничная-негритянка говорит, что исчез пустой саквояж из крокодиловой кожи, принадлежавший Лили Дивайн. Она видела его в стенном шкафу всего за час до того, как Лили ее отослала. Больше ничего не пропало.

— Тра-ля-ля! Это уже что-то… А, Вели, вот и ты! Будь хорошим парнем и приведи сюда горничную.

Сержант привел испуганную негритянку. Эллери тут же напустился на нее:

— Когда этот пол натирали последний раз?

— Что? — Девушка выпучила глаза, а инспектор вздрогнул. — Только сегодня…

— Когда сегодня?

— После полудня, сэр. Я сама это делала.

— И полагаю, сделали на совесть, — раздраженно произнес Эллери. — Ладно, это все. Уберите ее, сержант.

— Но, Эл… — запротестовал инспектор.

— Все сходится, — пробормотал Эллери. — Но, черт возьми, недостает одной детали. А без нее… — Он закусил губу.

— Послушай, сынок, что тебе известно?

— Все — и ничего.

— Тьфу! А что делать с Шерменом?

— Следуя пожеланиям миссис Шермен, мы прежде всего должны позаботиться о безопасности ее мужа. А там… посмотрим.

— Ладно, — с унылой покорностью согласился инспектор. — Но я не понимаю…

— Трое хромых… — сказал Эллери. — Очень интересно!

Джозеф Э. Шермен сидел в кресле в кабинете инспектора Ричарда Квина на Сентр-стрит и надтреснутым голосом рассказывал свою историю. Полицейская машина час назад подобрала его в Пелеме, грязного и растрепанного. Некоторое время он только бессвязно расспрашивал о жене и дочери. Шермен выглядел голодным, а его глаза были утомленными и покрасневшими, как будто он не спал несколько дней. Это произошло спустя три дня после обнаружения трупа Лили Дивайн и записки похитителей. Полиция не вмешивалась. Третье письмо пришло миссис Шермен по почте на следующий день после убийства — написанное такими же печатными буквами, оно повторяло требование пятидесяти тысяч долларов и сообщало о способе передачи выкупа. Киттеринг принес деньги и действовал в качестве посредника. Вчера выкуп был уплачен, а сегодня Шермен уже находился в Главном полицейском управлении — его громоздкая фигура дрожала от волнения и усталости.

— Что именно произошло, мистер Шермен? Кто они были? Расскажите нам все, — мягко настаивал инспектор.

Шермен подкрепился едой и виски, но продолжал трястись, как будто его бил озноб.

— Моя жена… — бормотал он.

— Да-да, мистер Шермен. С ней все в порядке. Мы уже послали за ней.

Сержант Вели открыл дверь. Шермен с трудом поднялся, вскрикнул и бросился в объятия жены. Розанна плакала, вцепившись в руку отца. Киттеринг молча наблюдал, держась позади. Никто ничего не говорил.

— Эта женщина… — вымолвил наконец Шермен.

Инид Шермен приложила палец к его губам:

— Не надо, Джо. Я… я все понимаю. Слава богу, ты нашелся. — Она повернулась к инспектору — в ее глазах блестели слезы. — Не могли бы мы сразу забрать домой моего мужа, инспектор? Он так… так…

— Мы должны разобраться в происшедшем, миссис Шермен.

Банкир нервно посмотрел на Киттеринга:

— Билл, старина… — Он опустился в кресло, весь дрожа и не отпуская руку жены. — Я расскажу вам все, что знаю, инспектор, хотя очень устал и мне известно мало…

Стенографист записывал каждое слово. Эллери стоял у окна, нахмурившись и закусив губу.

— В тот вечер я отправился… к ней на квартиру, как обычно. Она ловко притворялась…

— Да-да, — ободряюще произнес инспектор. — Между прочим, вы знали, что она была любовницей гангстера Макки?

— Сначала не знал. — Плечи Шермена обмякли. — А когда узнал, то уже безнадежно… запутался. Я бы никогда не решился… — Миссис Шермен сжала руку мужа, и он бросил на нее признательный взгляд. — Когда мы… были вдвоем, в дверь позвонили. Она пошла открывать. Я остался ждать. Возможно, я немного опасался… ну, быть пойманным. Потом… не знаю, что случилось. Рука зажала мне глаза.

— Мужская или женская? — осведомился Эллери.

— Не знаю. Затем к моему носу прижали тряпку с тошнотворным сладковатым запахом. Я отбивался, но это было бесполезно. Потом все исчезло. Очевидно, меня усыпили хлороформом.

— Усыпили хлороформом?

Все, вздрогнув, обернулись к Эллери, который уставился на Шермена с возбужденным блеском в глазах.

— Мистер Шермен, — медленно заговорил он, склонившись вперед, — вы имеете в виду, что были hors de combat [35] Выведены из строя (фр.). на все остальное время? Находились без сознания?

— Да, — ответил Шермен.

Эллери выпрямился.

— Вот, наконец, и недостающая деталь, — промолвил он и снова отошел к окну.