Колин Декстер - Без вести пропавшая

– Вы помните, в какое время вы вернулись?

– Около трех.

– Вы, кажется, помните вторую половину этого дня довольно хорошо, сэр?

– Это был важный день, не так ли, инспектор?

– Вы покупали какие-нибудь книги?

– Боюсь, что многого я не помню.

– У вас есть текущий счет в «Блэквеллс»?

С минуту Филлипсон колебался.

– Да. Но... но если бы я купил книгу в мягкой обложке или что-то подобное, я бы заплатил наличными.

– Но вы могли купить и нечто более дорогое?

Морс посмотрел вдоль впечатляющих рядов исторических работ на полках, которые покрывали две стены гостиной от пола до потолка, и вспомнил жалкую коллекцию Джонни Магвайра.

– Вы сможете проверить, я полагаю, – коротко ответил Филлипсон.

– Да. Я полагаю, нам придется. – Морс внезапно почувствовал, как он устал.

В половине двенадцатого ночи Шейла Филлипсон тихо на цыпочках спустилась вниз по лестнице и нашла бутылочку с кодеином. Она постоянно возвращалась к мыслям о ней , и она не могла выбросить ее из головы – ту страшную ночь, когда Дональд занимался с ней любовью, и назвал ее Вэлери. Она никогда не говорила об этом, конечно. Она просто не могла.

Внезапно она вскочила, выражение слепого ужаса в ее глазах начало слабеть, и она с облегчением опустилась на кухонный стул.

– О, это ты, Дональд. Ты напугал меня.

– Ты не можешь уснуть, дорогая?

Морс с неохотой приступил к работе, когда появился поздно в своем кабинете в четверг утром. Он передал Льюису отчет о письме Вэлери и начал с кроссворда в «Таймс». Он посмотрел на часы, отметил время прямо на полях газеты и вскоре строчил ответы на полной скорости. Через десять минут он остановился. Он позволял себе лишь десять минут, и почти всегда в них укладывался. Но этим утром одна задачка осталась нерешенной.

– Что это, Льюис? EYES HAD I – AND SAW NOT [16] Есть глаза у меня – но я не вижу. . Шесть букв, вторая А.

Льюис отложил отчет и сделал вид, что думает. Он вообще не умел разгадывать ребусы.

– Может быть «пастор», сэр?

– С какой стати это должен быть «пастор»?

– Ну, количество букв подходит.

– Так же, как еще в сто и одном слове.

– В каких же?

Морс, после долгих раздумий, произнес «казино».

– Я предпочитаю моего «пастора», сэр.

Морс отложил газету в сторону.

– Что ж. Что вы думаете о письме?

– Кажется, это ее письмо, не так ли?

Раздался стук в дверь, и молодая девушка вошла в кабинет с утренними бумагами и сложила их в лоток. Бегло и брезгливо Морс просмотрел сообщения.

– Здесь нет ничего срочного, Льюис. Давайте-ка сходим в лабораторию вместе. Я считаю, что старый Петерс постепенно впадает в маразм.

В настоящее время ему было чуть больше шестидесяти лет, ранее Петерс работал в течение двадцати лет патологоанатомом в Министерстве внутренних дел, и где-то внутри его мозговых извилин человечность по ошибке была выдавлена из его мыслительных процессов. Его манеры были клинически сухими, а слова, видимо, ему диктовал миникомпьютер, установленный внутри черепной коробки. Его ответы были медленными, механическими, безапелляционными. Не было случаев, чтобы он с кем-либо спорил. Он просто озвучивал информацию.

– Вы думаете, что это почерк Вэлери Тэйлор?

Он сделал паузу и ответил:

– Да.

– Можете ли вы всегда быть уверенны, в таких вещах, как почерк?

Он сделал паузу и ответил:

– Нет.

– Насколько вы уверены?

Он сделал паузу и ответил:

– На девяносто процентов.

– Вы удивитесь, если потом окажется, что она этого не писала?

– Да. Удивлюсь.

– Что заставляет вас думать, что она написала это?

Он сделал паузу и в краткой лекции тихо и доказательно поведал о петлях, и крючках, и завитушках. Но Морс упорно не желал смиряться.

– Вы можете подделать письмо, не так ли?

Он сделал паузу и ответил:

– Конечно.

– Но вы не думаете, что это подделка?

Он сделал паузу и ответил:

– Я думаю, что это написала девушка.

– Но почерк человека меняется с годами, не так ли? Я имею в виду, что письмо написано в точности, как в старых тетрадях.

Он сделал паузу и ответил:

– Основа построена на стиле всех наших почерков. Наклон может измениться, конечно, и другие мелкие вещи. Но помимо любых изменений, есть еще особый стиль, который несет в себе существенные черты наших личностных характеристик.

Он снова сделал паузу, и у Льюиса создалось впечатление, что он опять читает им лекцию.

– В греческом языке слово «символ» означает почерк, как мне говорили, – Льюис улыбнулся, очень довольный собой.

Морс поставил предпоследнюю задачу перед компьютером.

– Если бы вы были свидетелем, вы бы поклялись под присягой, что это определенно ее почерк?

Он сделал паузу и ответил:

– Я сказал бы присяжным то же, что и вам – что порядок вероятности находится где-то в районе девяноста процентов.

Морс повернулся, уже подойдя к двери.

– Вы могли бы подделать ее почерк убедительно?

Сухая счетная машина вдруг улыбнулась, ее колебания на этот раз были минимальны.

– У меня большой опыт в этой области, знаете ли.

– То есть вы могли бы?

Он сделал паузу и ответил:

– Я мог бы, да.

Уже в кабинете Морс поведал Льюиу о своем визите накануне вечером в резиденцию Филлипсона.

– Вам он не сильно нравится, верно, сэр?

Морс посмотрел огорченно.

– О, нет, я не обязан любить его. Просто я не думаю, что он был полностью откровенен со мной, вот и все.

– С каждым из нас случаются вещи, которые мы хотели бы скрыть, не так ли, сэр?

Мм.

Морс смотрел в окно. Есть глаза у меня – но я не вижу . EYES HAD I – AND SAW NOT. Шесть букв. Ответ по-прежнему ускользал от него. Как и ответ в данном деле. Целый оркестр инструментов и некоторые из них играют фальшиво.

– Вы знаете, Льюис, что слово orchestra (оркестр) – это анаграмма слова cart-horse (ломовая лошадь)?

Льюис не знал. Он лениво перелистывал входящую корреспонденцию.

– Вот оно как. Возможно, ответ в кроссворде вы сможете получить из анаграммы, сэр.

Свет воссиял в глазах Морса.

– Вы гений, Льюис. SAW NOT = WATSON.

Шерлок Холмс снова взял «Таймс», написал ответ и улыбнулся своему доктору Ватсону.

– Теперь давайте рассмотрим дело, как оно видится на данный момент.

Льюис сел и приготовился слушать. Морс продолжил.

– Мы можем уверенно считать, что письмо было написано либо самой Вэлери, либо другим лицом. Согласны?

– С коэффициентом девять к одному ставлю на Вэлери.

– Да, с сильными шансами у Вэлери. Теперь, если сама Вэлери написала письмо, мы можем разумно предположить, что она еще жива, что она, вероятно, сбежала в Лондон, что она все еще там, что она очень счастлива, чем бы она ни занималась, и не хочет возвращаться к Кидлингтон – и что мы тратим напрасно наше чертово время.