Рональд Нокс - Тело в силосной башне

– Как Толлард, – уточнил Лейланд.

– Да, и рисковать она не хотела. Миссис Халлифорд сама подлила воды в бензобак его машины, ведь Толлард должен был стать главным козлом отпущения. Тем временем, если смотреть на ситуацию с точки зрения самоубийцы, более подходящего вечера и момента для того, кто решил свести счеты с жизнью, подобрать было невозможно. Ведь покойный остался в доме один на целых три часа, даже больше. Эта мысль пришла мне в голову, когда главенствовала версия о том, что Уорсли действительно совершил самоубийство и именно он заставил миссис Халлифорд придумать эту игру в бегство влюбленных, чтобы выдворить всех из дома.

– Да, – согласился с ними Лейланд, – совпадения производят впечатление, особенно если подобрать к ним правильный ключ.

– Еще, разумеется, если добавить детали, которые бы их подчеркнули. К примеру, Анджела, что сделала миссис Халлифорд, едва мы успели переступить порог ее дома? Красочно описала биографии всех гостей, особенно подчеркивая те моменты, которые могли бы превратить их в козлов отпущения. Затем эта история с бумажными шапочками и белыми наклейками, которые раздавались за ужином. Эксцентрично, но в этой эксцентричности, как нам теперь известно, крылась опасность. Это тоже было частью ее плана.

– М-м-м, – протянула Анджела. – Лично я не вижу здесь ничего экстраординарного.

– Да, вроде бы ничего особенного, но дьявол, как известно, кроется в деталях. В то время как остальные пункты плана выглядели совершенно естественно. Когда хозяйка дома занимает место во главе колонны, никому и в голову не приходит, что она будет мухлевать, однако так оно и вышло. Потом еще две темы, затронутые в разговоре. На первый взгляд ничего особенного. Позже, когда я как следует поразмыслил над этим, понял, что они представляют особую ценность.

– Позволь подумать немного, может, я догадаюсь… Нет, ничего не выходит, я плохо запоминаю разговоры.

– Одну из тем ты не слышала вовсе, но как могла забыть вторую – не представляю. Когда мы в первый раз появились на веранде, миссис Халлифорд донимала оса, и, если помнишь, она не стала ее убивать, даже Филлис Морель не позволила убить, просто прикрыла ее чашкой, и все. Объяснила она это тем, что терпеть не может вида раздавленных ос. Теперь проведем весьма полезный психоанализ: обычно люди говорят правду, когда нервы у них на пределе, как в тот момент у миссис Халлифорд. Понимаете, она из тех людей, в ком напрочь отсутствует доброта. Она жестока по природе своей, но психологически миссис Халлифорд существо слабовольное. Ей претит сам вид насильственной смерти, все сопутствующие ей обстоятельства, вид крови, изуродованного трупа. Значит, если она и совершит убийство, то постарается сделать это в толстых перчатках. Миссис Халлифорд не захочет видеть агонию, слышать предсмертные хрипы, ей противен запах крови, треск сломанных костей. Она будет заниматься убийством с расстояния. Между ней и ее жертвой все время должна быть завеса.

– Нелегкое дело – выбрать способ убийства с учетом этих обстоятельств, – вставил Лейланд. – Разве что отравление ядом.

– Да ничего подобного. В этом способе есть свои отрицательные стороны, как показали дальнейшие события, и можно сделать фатальную ошибку в расчетах при выполнении такого черного дела. Сама идея появилась у миссис Халлифорд относительно недавно, когда она со своими гостями – другими гостями – играла в шарады после ужина. Они изображали сцену из «Виндзорских проказниц» [18]– ту, где Фальстаф вынужден спрятаться в корзине для одежды, и потом его унесли и страшно растрясли по дороге, если я правильно помню, а затем бросили в грязь в каком-то проулке. Почему-то мне кажется, роль Фальстафа исполнял ее муж, и тут она узрела свой шанс. Запереть мужчину в ящике или коробке, когда он считает, что ты на его стороне, хотя на самом деле ты выступаешь против. С ним можно делать что угодно, а жертве остается лишь полагаться на твою милость.

– О-о-о! – простонала Анджела. – Теперь я, кажется, начинаю понимать.

– Знаю. Когда же Филлис Морель, сидевшая на нашем конце стола тем вечером в Ластбери, вдруг припомнила эту сценку с корзиной из «Виндзорских проказниц», миссис Халлифорд это не понравилось. Женщина испугалась, что мы догадаемся, хотя действовать еще не начала. Тут она вдруг обернулась ко мне и спросила, увлекаюсь ли я рыбалкой. О ремарке Филлис Морель все тотчас же забыли.

– Не хочешь же ты сказать, что уже тогда что-то заподозрил?

– Господи, нет, конечно! Вся эта эксцентричная цепочка странностей в ведении беседы за столом заставила меня подумать: здесь что-то явно не так. Ты, Анджела, это тоже почувствовала. Мы оба оказались правы. Все приготовления к преступлению делались прямо у нас под носом, и это лишнее свидетельство тому, что убийца попался изощренный.

– Миссис Халлифорд сделала важное для себя открытие, – продолжил меж тем Бридон. – Когда замышляешь грандиозный заговор, лучше всего замаскировать его притворным, то есть блефовать. Возможно, ей подсказала идею сценка из «Виндзорских проказниц». Человек, как правило, не замечает, что его заманивают в смертельную ловушку, если заставить его поверить – вы действуете заодно . Стоит убедить человека в этом, и он послушно сложится в три погибели, станет чем-то вроде посылки, которую предстоит отправить. Таких доверчивых простаков достаточно и в наши дни, а всякие там игры в уборку мусора как нельзя лучше подходят для вовлечения их в притворные заговоры. Тут миссис Халлифорд представился неплохой шанс. Она постаралась убедить жертву сложиться в три погибели с тем, чтобы позже избавиться от нее без всякого шума, грязи, крови и лишних усилий.

– Вы, разумеется, имеете в виду мужа миссис Халлифорд, – заметил Лейланд, всегда предпочитающий конкретику.

– Верно, избавиться она хотела именно от мужа. Я бы сказал, за этим стоит долгая история, о деталях которой мы никогда ничего не узнаем.

– Так ты считаешь, Сесил Уорсли… – начала было его жена.

– Прибереги кипучее любопытство для более мрачных деталей. Нет никакой необходимости вникать сейчас в долгую историю замужней жизни этой женщины – отчасти из-за того, что она успешно избавилась от нескольких мужей, не прибегая к насилию, отчасти потому, что в случае смерти нынешнего мужа могла бы получить лишь небольшую толику денег на содержание. Уолтер Халлифорд практически разорен, и никто бы не удивился, узнав о том, что он совершил самоубийство, учитывая эти обстоятельства. Еще в этом случае вдова положила бы в карман кругленькую сумму – восемьдесят тысяч фунтов. Впрочем, она никак не могла дождаться, когда он совершит самоубийство, а поэтому решила ускорить дело. Малосимпатичная дамочка, доложу я вам.