Джон Карр - Человек без страха

– Я сразу ухватился за эту возможность, – признался Эллиот, – хотя сейчас отправлюсь обратно в Лондон. Это не по моей части. Вы звонили в местную полицию?

– Да, но почему бы тебе не остаться? Похоже, дельце будет горяченькое.

– Говорю тебе: не могу! Это не по моей части.

– А не хочешь хотя бы послушать? Тебе ведь это не доставит особых проблем. – Я посмотрел на доктора Фелла: – А что скажете вы, сэр?

Доктор Фелл наклонил голову.

Это был громадных размеров человек, сияющий лучезарной улыбкой, одетый в огромный, словно шатер, плащ с байтовой складкой. Он сидел посередине расписных качелей, опершись руками на крючковатую ручку трости. Его похожая на лопату шляпа почти касалась балдахина над качелями; пенсне кое-как сидело на красном носу, и при каждом глубоком выдохе, шумно вырывавшемся над его тройным подбородком, черная лента на пенсне отлетала довольно далеко в сторону, а бандитские усы шевелились. Но более всего обращали на себя внимание его подмигивающие глаза. От него, словно жар от печи, исходила кипучая радость жизни, а прислушавшись и приглядевшись к нему, ты не мог избавиться от ощущения, что встретился либо с Санта-Клаусом, либо с пиратом.

– Сэр, – нараспев, с величественностью джонсоновского [7] [7] Джонсон Сэмюель (1709-1784) – английский писатель и лексикограф, стиль произведений которого отличался напыщенностью и изобиловал латинизмами. персонажа произнес доктор Фелл, – я также должен извиниться. – Он надул щеки. – Это была проделка дома с привидениями, и я не смог устоять перед искушением: с легкостью и грацией одного из трех поросят мне пришлось танцевать испанский танец на пороге у инспектора, пока он неохотно пригласил пожилого человека сопровождать его. Но убийство… – лицо его помрачнело, – хм-м… Что за убийство, мистер Моррисон?

– Совершенно невероятное убийство.

– Неужели?

– Да. Пистолет сам по себе без чьего-либо участия выстрелил и убил беднягу Логана.

– Гм… – озадаченно произнес доктор Фелл. – Инспектор, мне не хотелось бы оказывать на вас какое-либо давление – боже упаси! – но мне кажется, что особого вреда не будет, если мы прислушаемся к словам мистера Моррисона. Повторяю: особого вреда не будет. В конце концов, такие рассказы часто оказывают стимулирующее действие и пробуждают аппетит. А?

Он снова замолчал. По веранде робкой, неуверенной походкой, что не часто бывает, шла Тэсс. В какой-то момент показалось, она хочет остановиться, развернуться и убежать прочь. Она остановилась перед вновь прибывшими и выпалила:

– Инспектор Эллиот?

– Да, мисс.

– Простите, это я послала телеграмму.

Эллиот оттолкнул кресло, чтобы встать, и маленькие колесики заскрипели. Теперь он заговорил очень официально, оживленно и уклончиво, как продавец за стойкой:

– Да? И почему вы это сделали, мисс?

– Меня зовут Тэсс Фрэзер. Я… я знала, что вы – друг Боба. Боб хотел, чтобы хозяин дома пригласил вас на этот уик-энд, но тот не захотел. Я отправила телеграмму отсюда по телефону прошлой ночью. Я знала, что, если обращусь за помощью в Скотленд-Ярд, вы обязательно получите ее.

– Да, мисс, но зачем вы вообще ее отправили?

Тэсс стояла как провинившаяся школьница, плотно прижав руки к бокам своей темно-синей юбки. А ее голубая шелковая блузка с короткими рукавами поднималась и опускалась на груди от взволнованного дыхания.

– Один человек уже умер, – ответила она. – И я могу доказать, что мистер Кларк хочет сжечь всех нас, прежде чем мы успеем убежать. – И она посмотрела Эллиоту прямо в глаза.

С террасы, выстланной стертыми темно-красными плитами, по длинному, поросшему травой склону сбегала к саду мощеная тропинка. В саду царило буйство красок, а посреди сада на металлической подставке стояли солнечные часы. К западу на фоне неба был виден вытянутый в линию лесной массив из буковых деревьев. Солнце уже зашло.

– Сжечь… – сказал Эллиот и остановился. – Что заставляет вас так думать, мисс?

– Я хочу, чтобы вы осмотрели подвалы, прошу вас.

– А что там?

– На каждый дюйм поверхности пола все подвалы заняты большими цилиндрическими емкостями с бензином, покрытыми соломой. И это в деревянном доме! Если чиркнуть спичкой на подвальной лестнице, то превратишься в поджаренный кусок мяса еще до того, как успеешь пошевелиться.

Солнце уже зашло.

Эллиот бросил на меня тревожный взгляд:

– Неужели? И вы говорили об этом мистеру Моррисону?

– Нет, – отвечала Тэсс. – Боб предпочитает делиться секретами с Гвинет Логан.

– Тэсс, это не правда!

Она явно стремилась уколоть меня, и это сопровождалось быстрым взглядом карих глаз. Высказав все, Тэсс расплакалась.

Доктор Фелл, громадные габариты которого до этой минуты извиняли его сидячее положение в присутствии дамы, теперь попытался встать. Его первая попытка вызвала землетрясение такого масштаба, что качели заскрипели и рухнули, а балдахин упал, сложившись как аккордеон. Но, несмотря на астматическую одышку, он все же ухитрился принять вертикальное положение. Преисполненное сострадания, его и без того красное лицо стало еще краснее, и Тэсс немедленно атаковала доктора.

– Вы поможете нам, – убеждала она Фелла. – Я много слышала о вас. Я даже не надеялась, что вы приедете сюда, но теперь, когда вы здесь, неужели вы не поможете нам?

Безусловно, женщине не стоит повторять «я же тебе говорила», но я действительно предупреждала Боба: шесть недель назад я ему говорила, что этот Кларк какой-то неприятный. Он хитрый, и вообще он – бр-р-р! И это вовсе не интуиция, нет. Я заметила это в его лице, когда он смотрел на гравюру с изображением повешенных и четвертованных в музее Соуна. Но Боб ничего не хотел слушать: Боб ведь любит всех. Вы нам поможете?

– Мэм, – горячо произнес доктор Фелл громоподобным голосом, – мэм, почту за честь!

– Осторожно, сэр, – предупредил его Эллиот.

Я крепко взял Тэсс за руки и силой усадил ее на кресло. «Боб ведь любит всех» – в эти слова она вложила все свое презрение, чем повергла меня в неподдельную и безрассудную ярость. Это, безусловно, было ее худшей насмешкой, и в ней чувствовалось столько презрения, что стало ясно: мы оба просто сошли с ума. Тэсс сражалась так, словно с цепи сорвалась, бросая на меня полный ненависти взгляд заплаканных глаз, но я держался тверже.

– Оставь меня! Ты делаешь мне больно!

– Ладно, но о Гвинет Логан мы поговорим позже.

– Мы распрекрасно можем поговорить о ней и сейчас! – крикнула Тэсс, резко встряхнув головой. – Ты не терял времени даром, не так ли? Спускался с ней по лестнице, чтобы посмотреть, что…

– Посмотреть что?

– Не твоя забота, Боб Моррисон! Я знаю.

– Понятно. Значит, ты знаешь больше меня самого! – заорал я как человек, доведенный до отчаяния вселенским заговором против него. – Никуда я с ней не ходил! Я встретил ее внизу. Все, что я сделал, – это подтвердил ее слова, когда она соврала мужу. А ты о чем говоришь? Это как-то связано с тем маленьким ключом?