Элизабет Джордж - Прах к праху

— Не пойдет, Хейверс. Местные полицейские сами его узнали.

— А, ну да. — Ей пришлось согласиться, что опознание Кеннета Флеминга было бы достаточно легким делом для любого поклонника крикета, Флеминг являлся самым знаменитым бэтсменом страны, и последние два года — чем-то вроде живой легенды. Впервые его взяли играть в составе сборной Англии в необычном возрасте — в тридцать лет. И путь его в большой крикет не был обычным: через школьную, а затем и университетскую команды или через опыт игры во втором составе команды графства. Он играл всего лишь за лигу лондонского Ист-Энда в команде типографии, где его однажды заметил бывший тренер из сельского Кента и предложил заниматься с ним. Вот так и начался для него долгий период частных тренировок. Что стало первым очком не в его пользу — мол, явился — не запылился.

Его первый выход в игре в английской сборной закончился унижением на стадионе «Лордз» при почти полных трибунах: один из новозеландских игроков взял его первый и единственный бросок. Это стало вторым очком не в его пользу.

Флеминг покинул поле под насмешки своих соотечественников, пережил позор в янтарно-кирпичном павильоне, где неумолимые и взыскательные члены Мэрилебонского крикетного клуба вершили по своему обыкновению суд, и ответил на глухое улюлюканье в Длинной комнате решительно неспортивным жестом. Что явилось третьим очком ие в его пользу.

Все эти минусы стали пищей для прессы, в особенности для ежедневных таблоидов. В течение недели любители крикета Англии разделялись на два одинаковых по численности лагеря — «дайте бедному парню шанс» и «гоните его взашей». Выборщики в национальную сборную, никогда не шедшие на поводу у общественного мнения в делах, где на карте стояли национальные интересы, присоединились к первому лагерю. Второй раз Кеннет Флеминг защищал калитку в матче на крикетном поле стадиона «Олд Траффорд». Он стоял на страже, молчаливый и преисполненный гордой сдержанности. Он легко набрал сто очков. Когда же боулер наконец смог вывести его из игры, Флеминг принес Англии 125 очков. Начиная с того матча прошлое было забыто.

— Большой Спрингбурн, — говорил тем временем Линли, — позвонил своим людям в подразделение Мейдстоуна. Мейдстоун, — кивок в сторону инспектора Ардери, — решил передать это дело нам.

Ардери ответила сдержанно, но радости в ее голосе не слышалось:

— Не я, инспектор. Позвонил начальник полиции.

— Только из-за того, что это Флеминг? — удивилась Барбара. — Наверное, вам было бы интересно оставить такое дело себе.

— Я бы так и предпочла, — ответила Ардери. — К несчастью, кажется, все высшее начальство Лондона контролирует это дело.

— А… Политика.

— Именно.

Все трое знали, как это происходит. Лондон был поделен на самостоятельные полицейские участки. Протокол требовал от полиции Кента брать разрешение у соответствующего начальника на каждое вторжение в его работу для проведения допроса или беседы. Бумажная работа, телефонные звонки и политическое маневрирование зачастую занимали столько же времени, сколько и само расследование. Гораздо легче передать его вышестоящим инстанциям в Нью-Скотленд-Ярде.

— Инспектор Ардери будет заниматься этим делом в Кенте, — сказал Линли.

— Оно уже полным ходом расследуется, инспектор, — заметила Ардери. — Наша группа находится в коттедже с середины дня.

— А мы будем делать свою часть работы в Лондоне, — закончил Линли.

Барбара нахмурилась неправомерности того, о чем они договаривались, но с осторожностью облекла свои возражения в слова, сознавая понятное намерение инспектора Ардери защитить свою территорию.

— А не создаст ли это путаницы, сэр? Левая рука не знает… Слепой ведет слепого… Ну вы понимаете, о чем я.

— Ничего страшного. Я буду координировать свои действия с инспектором Ардери.

Я буду координировать свои действия. Он сделал это великодушное заявление со всей непринужденностью, но Барбара услышала подтекст так же ясно, как если бы он был озвучен. Ардери хотелось самой вести дело. Начальники Ардери его у нее отняли. Линли и Хейверс придется изо всех сил умасливать Ардери, чтобы добиться нужного им сотрудничества от ее группы.

— О конечно, конечно, — подхватила Барбара. — И с чего же начнем?

Ардери поднялась одним гибким движением. Она оказалась необыкновенно высокой. Когда Линли также поднялся, то при его росте в шесть футов и два дюйма, разница составила всего два дюйма.

— В данный момент вам есть что обсудить, инспектор, — заявила Ардери. — Не ошибусь, если скажу, что я вам больше не нужна. Свой номер я записала на первой странице отчета.

— Я видел. — Линли достал из ящика стола визитную карточку и передал ее Ардери.

Не взглянув на карточку, Ардери убрала ее в сумочку.

— Я позвоню вам утром. К этому времени у меня уже будет какая-то информация из лаборатории.

— Прекрасно.

— В таком случае, до свидания, — сказала инспектор Ардери. И добавила с подчеркнуто насмешливой улыбкой, имея в виду внешний вид Линли: — Приношу свои извинения, если невольно нарушила ваши планы на выходные.

Она кивнула Барбаре, попрощавшись с ней единственным словом: «Сержант», — и оставила их. Ее шаги отдавались резким эхом, пока она шла от кабинета Линли до лифта.

— Как думаете, в Мейдстоуне ее держат в морозильнике и размораживают только по особым случаям? — не выдержала Барбара.

— Я думаю, что она выполняет грязную работу в грязнейшей из профессий. — Снова усевшись, он стал перебирать бумаги. Барбара посмотрела на него проницательным взглядом.

— Вот это да! Она вам понравилась? Она достаточно красива, и признаюсь, увидев ее в вашем кабинете, я подумала, что вы… Ну вы и сами догадались, не так ли? Но она действительно вам понравилась?

— От меня этого не требуется, — сказал Линли. — От меня требуется просто работать вместе с ней. Так же, как и с вами. Так что — начнем?

Он воспользовался преимуществом старшего по званию, что делал редко. Барбаре хотелось побрюзжать по этому поводу, но она понимала, что равное звание Линли и Ардери означало, что в щекотливой ситуации они будут держаться заодно. Спорить смысла не было. Поэтому она ответила согласием.

Линли обратился к бумагам.

— У нас есть несколько интересных фактов. Согласно предварительным данным, Флеминг умер ночью в среду или рано утром в четверг. Пока временем смерти считается промежуток между полночью и тремя часами. — Он помолчал минуту-другую, читая и помечая что-то в тексте. — Его нашли сегодня утром… без четверти одиннадцать, когда прибывшая полиция Большого Спрингбурна смогла войти в коттедж.

— Что в этом интересного?

— А то — и вот вам интересный факт номер один, — что с вечера среды до утра пятницы никто не сообщил об исчезновении Кеннета Флеминга.