Эрл Гарднер - Не упусти свой шанс

— Я сначала устрою вас, а затем займусь багажом, — сказал Крамер. — Ну а потом отправлюсь на поиски той сумки, которая затерялась в аэропорту. Авиакомпания уверяет, что она должна прибыть следующим рейсом, к тому времени я как раз управлюсь.

— Чертовски неудобно летать современными самолетами, — проворчал Бруно. — Инженеры годами сидят за чертежными досками, идет продувка в аэродинамических трубах, на борту первоклассное обслуживание, но что касается оформления пассажиров и обработки грузов, то на земле с тобой обращаются, как со скотиной, подобные методы раньше царили разве что на потогонных заводах Форда.

— С другой стороны, — рассмеялся Крамер, — нельзя не восторгаться тем, что сегодня предлагают авиалинии. В наше время путешествует столько людей, их быстро перемещают из одного пункта в другой.

— У меня пропали вещи, — сварливо продолжал Бруно тоном хронического инвалида, — поэтому, естественно, я во всем вижу одни лишь недостатки.

Он неуклюже поклонился Долорес со словами:

— До встречи.

Затем они вдвоем с Крамером направились к одной из дальних хижин.

— Такие мне еще не попадались, — призналась Долорес.

— Мы имеем дело с умным человеком, — сказал я. — Впрочем, травма может быть и настоящей. Когда Крамер вышел, я сказал ему:

— Если ты отправляешься в город за этой пропавшей сумкой, то я хотел бы проехаться с тобой. Мне кое-что нужно прикупить.

— Купить и я могу.

— Нет, я бы хотел сам выбрать. Если у тебя намечаются пассажиры на обратном пути, я могу…

— Брось, мой автобус постоянно курсирует туда-сюда. Он предназначен для обслуживания гостей. По утрам, когда я отправляюсь за новыми постояльцами, со мной обычно едет кто-то из обслуги, а днем я делаю по пять-шесть ездок в полном одиночестве. Компании я буду только рад.

Не долго думая, я залез в автофургон и уселся на переднее сиденье.

— Представляешь, какой к нам на ранчо нагрянул гость, — продолжал Крамер, заводя двигатель. — Можно подумать, что у нас здесь горный санаторий.

— Он по праву здесь, вроде выиграл какой-то там конкурс.

— Иногда такие люди приезжают к нам, — согласился Крамер. — Кажется, одна фирма, производящая особый порошок, для пекарен, установила ряд призов для тех, кто в пятидесяти строках наиболее ловко расхвалит их продукт. Лично мне такие объявления не попадались, но я знавал людей, которые заполняли подобные анкеты и выигрывали. Слышал, там была даже поездка на Гонолулу.

— Две недели, проведенные здесь, явно пойдут на пользу этому калеке, — уверенно заявил я.

— Одно я знаю совершенно точно, — сказал Крамер. — На лошадях ему не поездить. Зато не придется выслушивать рассказы про то, как он катался маленьким мальчиком, и как однажды лошадь понесла его, а он укротил ее, хотя даже взрослые не могли справиться с нею. Этими рассказами меня уже просто достали. Уж он-то не будет совать в руку измятую десятку в надежде получить лошадь получше. Каждый получает то, что заслуживает. Если бы я им давал горячих лошадей, то все ходили бы в синяках и шишках. Хотя, конечно, у людей свои проблемы.

Я ухмыльнулся и удовлетворительно кивнул головой.

— А как тебе понравилась твоя лошадь? — спросил он.

— Класс!

— Ты с ней сразу нашел общий язык, — уселся на своего конька Крамер. — У некоторых слишком тяжелая рука, а лошадям это не нравится. Они начинают грызть удила, не слушаются, могут даже и сбросить седока.

— У вас бывали трагические случаи? — спросил я.

— Упаси Боже. Таких лошадей мы не стали бы держать на ранчо, но порой случается, что лошадь вдруг занервничает и покроется пеной. Лошади, они, ведь, тоже живые существа и прекрасно понимают, что к чему. Знают, что, катая туристов, зарабатывают себе на прокорм, хотя нет-нет да и проявят норов, но в общем, как правило, терпеливо сносят все невзгоды. У нас еще ни одна лошадь не сбросила седока на тропе.

— Должно быть, это очень тяжело — обихаживать животных, — сказал я.

— Эй, послушай, чего это мы все говорим о моих трудностях? Давай поговорим о твоих?

— У меня нет никаких трудностей.

Так, весело болтая и осторожно прощупывая почву, мы доехали до аэропорта. Крамер оказался тоже не промах. Едва только я называл имя какого-нибудь постояльца, как он сразу же переводил разговор на другую тему. Не сразу, правда, но постепенно я понял, что он взял себе за правило никогда не обсуждать одних гостей с другими.

Отыскав телефонную будку в самом тихом месте, я позвонил Берте Кул.

— Дональд, — услыхал я в трубке знакомый голос, — ну, как ты там?

— Пока что все в порядке, за исключением того, что наше задание похоже летит ко всем чертям.

— Что ты несешь?

— Этот парень… Бруно, или действительно травмирован, или настолько хитрая бестия, что в такую грубую ловушку, как наша, не попадается.

— Хочешь сказать, что тебе ничего не светит? — с упреком спросила Берта.

— Это не вопрос, светит мне или светит, — сказал я. — Дело обстоит так: увидим ли мы вообще свет. У этого человека может быть настоящая травма. Я собирался звонить Брекинриджу, но на всякий случай решил сначала предупредить тебя.

— Боже ты мой, — послышался вздох на том конце провода, — теперь нельзя пойти на попятный. Мы подрядились на три недели, нам оплачивают все расходы, и мы получаем еще по шестьдесят долларов в день.

— Я не собираюсь брать его за горло, — сказал я. — Просто думаю, что, когда он услышит мой отчет, то захочет изменить тактику и отзовет меня.

— Отзовет! — взвилась Берта. — Мы ударили по рукам, и никто не имеет никакого права нарушать соглашение.

— Нет, конечно, мы не станем давать ему повод думать, будто сидим без работы, — успокоил я ее.

— Давай я переговорю с ним, — вызвалась моя компаньонша. — Мигом вправлю ему мозги.

— Лучше не надо, — осторожно предупредил я ее. — Я сам все ему передам. Просто хотел поставить тебя в известность. Все. Пока. Я еще позвоню.

Я не стал слушать возмущенные крики Берты, повесил трубку и попросил телефонистку соединить меня с Брекинриджем. К счастью, он оказался на месте. Как только секретарша услышала мое имя, она тут же соединила меня с шефом.

— Привет, Лэм, — оживленно произнес он. — Ну как там, в Таксоне?

— Полный ажур.

— Ранчо понравилось?

— Конечно!

— С Долорес никаких проблем?

— Исключено!

— Это хорошо, — сказал он, и, помолчав спросил. — А в чем, собственно, дело?

— А ваш Бруно — крепкий орешек.

— Правда? Почему же это?

— Похоже на то, что он не валяет дурака. Прибыл сегодня днем и говорит всем, что попал сюда благодаря тому, что выиграл конкурс, что серьезно пострадал в автомобильной катастрофе и что собирается вести здесь очень и очень спокойный образ жизни. Передвигается с помощью трости, вдобавок опираясь на руку одного местного ковбоя, который ухаживает за лошадьми.