Эрл Гарднер - Это — убийство

— Постой, Сэм, ты должен поехать с нами, чтобы официально выдвинуть обвинение против этого человека.

— Я не буду этого делать, — сказал, как отрубил, Сэм. — У меня есть дела поважнее! Спокойной ночи.

Морден хотел что-то возразить, но, взглянув на Дункана, смолчал.

Когда Морейн открывал входную дверь, он услышал, как доктор Хартвелл вполголоса недоверчиво произнес:

— Боже мой! Значит, любовник моей жены не ОН? Морейн захлопнул дверь, так и не услышав ответа. Он шагнул в лифт и, спустившись в вестибюль, вдруг вспомнил предупреждение Дункана о федеральном агенте, поджидавшем его у центрального подъезда.

Чтобы не попасться ему на глаза, он выскользнул на улицу через служебный вход. Каких-либо вызывавших подозрение машин поблизости он не обнаружил.

Окунувшись в завывающую буйным ветром ночь, Морейн быстро свернул налево, затем направо, а пройдя полквартала, перешел улицу.

Слежки не было.

Он подозвал проезжавшее мимо такси:

— На угол Шестой авеню и Мэплхерста, да с ветерком!

Как только такси проскочило через железнодорожный переезд Мэплхерста, Морейн, вытащив мелочь из кармана, обратился к водителю:

— Стоп! Высадите меня здесь.

— Вас подождать? — осведомился тот.

Морейн отрицательно покачал головой и открыл дверцу. В машину со свистом ворвался ветер. Морейн поднял воротник пальто и вышел.

Таксист повернулся и со своего места попытался закрыть дверцу, но стихия так разбушевалась, что ему удалось это сделать лишь с помощью навалившегося всем корпусом Морейна.

— Вот это ночка! — вырвалось у водителя, и он с любопытством проследил, как Морейн скрылся в взвихренной ненастьем ночи. И лишь затем тронулся с места.

Морейн повернул налево. Из мрака выступило четырехэтажное здание, обнесенное железной оградой. Преодолевая ураганные порывы ветра, Морейн двинулся к главному входу, смутно выделявшемуся в свете недалеко стоявшего уличного фонаря.

Вид дома его поразил. Если в соседних особняках светились кое-где окна, то этот был полностью погружен в густую темноту.

Морейн, миновав калитку, уже двигался по гаревой дорожке, когда внезапно услышал, как кто-то неуверенно и еле слышно произнес его имя. Из сплошной тьмы к нему шагнула изящная фигурка. У него на руке повисла Натали Раис.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил он.

Та вцепилась в рукав его пальто, как перепуганный ребенок.

— Ну ладно, ладно, дочка, — стал успокаивать ее Морейн. — Что стряслось?

— Я не могу вам сказать… — разрыдалась Натали Раис. — Уйдем отсюда поскорее.

Он встряхнул ее за плечи.

— Очнитесь! — потребовал Морейн, отступив, чтобы разглядеть выделявшееся смутным белым пятном лицо девушки.

Она, наоборот, еще больше прильнула к нему, уткнувшись в грудь. Ее всю трясло.

Морейн настороженно оглядел обе стороны дорожки, которая вела к резиденции Диксона. Ни души.

Правой рукой он обнял девушку, одновременно приподняв ее подбородок.

— Послушайте, — настаивал он. — Вам надо…

Он почувствовал, как ее слезы оросили его пальцы.

— Он мертв, — выдохнула она. — Убит!

— Кто?

— Диксон.

— Откуда вам это известно?

— Я там была.

— Когда?

— Когда звонила вам.

— Кто его убил?

— Не знаю.

— Давно он мертв?

— Не знаю. Думаю, что его убили совсем недавно. Какой ужас!

— Как вы вошли в дом?

Натали охватил озноб, и она еще сильнее ухватилась за Морейна.

— Ну пожалуйста, — умоляла она, — разве мы не можем уйти отсюда куда-нибудь? Я хочу оказаться как можно дальше от этого места.

— Да придите же вы, в конце концов, в себя! — не выдержал Морейн и еще крепче прижал ее руку к себе. — Вы были в комнате, где произошло убийство?

— Да.

— Ничего там не забыли?

— В каком смысле?

— Касались ли вы чего-нибудь, не оставили ли платок, сумочку, сигарету и тому подобное?..

— Н-н… не з-знаю.

— В таком случае проверим. Вы были в перчатках?

— Нет.

— Где была ваша сумочка? Вы брали ее с собой?

— Кажется, да. Но сейчас ее нет.

— Где вы ее оставили?

— Не… не знаю.

— Почему вы не позвонили в полицию?

— Потому что не могла сразу сообразить, как поступить. Я думала… что вы-то уж разберетесь что к чему.

— Тревогу уже подняли? Кто-нибудь еще в курсе происшествия?

— Нет.

— Где вы находились все это время?

— Простояла здесь… ожидая вас.

— Перестаньте же наконец реветь! — воскликнул он. — Присядем.

Он сбросил пальто и расстелил его на краю дорожки, ведущей к дому. Натали Раис устроилась на нем, Морейн сел рядом. Всхлипывая, она прислонилась головой к его плечу и какое-то время оставалась в таком положении. Затем глубоко вздохнула, выпрямилась и сказала:

— Одолжите, пожалуйста, платок. И впрямь пора кончать лить слезы.

— Вот так-то лучше, — обрадовался Морейн, передавая ей платок. — Вы слишком практичны, чтобы позволять своим нервам так разгуляться.

— Я была не в силах удержаться, — постепенно успокаиваясь, оправдывалась она. — Случившееся меня так потрясло. Я совершенно не представляла, что надо делать. Увидев распростертого на полу человека, совсем растерялась.

— Отчего он умер?

— Не могу сказать.

— Вы заметили оружие или что-нибудь в этом роде?

— В кабинете было совсем темно. А я пользовалась только спичками.

— Откуда вы их доставали?

— Из сумочки. У меня там лежал пакетик картонных спичек с маркой ресторана, где я обедала.

— Почему не горел свет?

— Не знаю.

— Как вы очутились в кабинете Диксона?

— Дверь была открыта. Морейн напряженно думал.

— Послушайте, мисс Раис. Из-за этого ветра плохо слышно. Наклонитесь и расскажите мне на ухо все, что произошло, с самого начала.

— Я приехала на такси, — начала девушка. — Подойдя к двери, позвонила. На пороге появился дворецкий с зажженной свечой в руке. Я заявила ему, что журналистка и пришла поговорить с мистером Диксоном в связи с похищением Энн Хартвелл. В этот момент порыв ветра погасил свечку. В доме вообще не было света. Дворецкий объяснил, что произошла какая-то авария с электросетью. Он пригласил меня пройти в вестибюль. Я вошла, он вновь зажег свечу, попросил меня подождать и стал подниматься по внутренней лестнице. Заранее зная, что Диксон меня не примет, я решила последовать за ним. По пути он разок обернулся, но впотьмах меня не заметил. Оказавшись наверху, он дошел по коридору до кабинета и скрылся там. Я прильнула к двери и слышала, как он доложил Диксону, что пришла журналистка, которая хотела бы побеседовать с ним по вопросу о каком-то похищении. Тот спросил, какую я представляю газету, дворецкий ответил, что он этого не выяснил. Тогда Диксон обозвал его олухом и велел передать мне, чтобы я связалась с ним на следующий день…