Эрл Гарднер - Дело куклы-непоседы

— Вы считаете это важным?

— Еще бы! — сухо ответил Бэйлор.

В этот момент зазвонил телефон. То был, очевидно, какой-то условный сигнал: долгий звонок, два коротких, снова долгий.

Китти направилась было к аппарату, но отец замахал на нее руками, стремглав пересек комнату, схватил трубку и нетерпеливо закричал в нее:

— Алло! Да, это я. Что там еще? Несколько секунд он слушал, потом сказал:

— Конечно, я буду с ним говорить. Соединяйте. Через минуту он сказал в трубку:

— Алло! Сержант? Да, это Гарриман Бэйлор.

Он снова несколько секунд слушал, потом заговорил:

— Да, она здесь, рядом. Мы, разумеется, постараемся вам помочь, но ваше предположение — совершеннейшая нелепица. Кстати, вы уверены, что этот человек мертв?

После очередной паузы он сказал:

— Как раз сейчас я крайне занят. Если бы вы зашли, ну, скажем, через полчаса, это было бы для меня намного удобнее… Понимаю… Давайте сойдемся на двадцати минутах… Сожалею, сержант, но пятнадцать минут — это минимум, быстрее я просто не управлюсь. Нет, это крайний срок… Можете вызывать меня хоть в тысячу ваших проклятых судов, но я не уступлю ни минуты. Ровно четверть часа… А, вы согласны? Отлично. До встречи.

Бэйлор швырнул трубку, сел обратно в кресло, посмотрел на часы, потом на адвоката и сказал:

— Ладно, Мейсон. Лавировать уже нет времени. Короче говоря, мой сын влип в историю с Ферн Дрисколл. Может, она и красавица. Не знаю, не видел… Пошел слух, что мисс Дрисколл беременна и что я дал ей крупную сумму денег, чтобы она уехала. Это наглая, возмутительная ложь.

— А ваш сын не мог дать ей денег?

— Сын сказал, что он тут ни при чем, — с достоинством ответил миллионер.

— Послушайте, — вставила Китти, — я случайно узнала, что…

— Довольно! — перебил ее отец. — Не вмешивайся ты в это дело. Слишком уж оно деликатное.

Дочь бросила на него возмущенный взгляд.

— Я же хотела вам хоть немного помочь…

— Китти! — повысил голос отец. Та замолчала.

— Ну так вот, — продолжал Бэйлор. — Ситуация очень запуталась из-за этого человека, Хэррода. Мисс Дрисколл попала в автомобильную катастрофу, а он расследовал обстоятельства аварии для страховой компании. Он вытащил на свет Божий кучу фактов и еще столько же подтасовал. Кто-то ему в этом помог. Суть дела в том, что он вел переговоры с каким-то бульварным журналом, пообещавшим ему за эту историю десять тысяч долларов.

— Вы с ним говорили? — спросил Мейсон.

— Допустим, что говорил. Он был уверен, что я предложу ему по крайней мере столько же. Однако кто-то, видимо, просветил его насчет закона о вымогательстве, поэтому выражался он весьма завуалированно. Знаете ли, Мейсон, я не из тех, кого можно безнаказанно шантажировать. Говорю вам это потому, что, по словам Хэррода, у Ферн Дрисколл остались письма моего сына, хотя содержание их неизвестно. Учитывая мое имя и положение, вся эта история будет для бульварного журнала лакомым кусочком. Я хотел бы этого избежать.

Мейсон кивнул.

Миллионер взглянул на часы и вдруг заторопился:

— У нас осталась лишь пара минут, Мейсон. Мне не хотелось бы, чтобы полицейские увидели вас здесь. Сержант Голкомб хочет задать моей дочери несколько вопросов относительно смерти этого Хэррода.

Мейсон снова кивнул.

— Вы, наверное, что-то об этом знаете?

— Знаю, — ответил адвокат.

— А с сержантом вы знакомы?

— Знаком, — подтвердил Мейсон.

— Ну так вот, я не скажу ему, что вы были здесь. Давайте говорить начистоту. Я терпеть не могу шантажистов. Однако сложившиеся обстоятельства ставят меня в крайне невыгодное положение. Мне кажется, мисс Дрисколл нуждается в услугах первоклассного юриста. У нее есть письма моего сына. Я хотел бы их получить. Если они попадут ко мне, я готов оплатить вам услуги по ведению дела мисс Дрисколл.

— Вы, кажется, думаете, что я тоже шантажист?

— Ничего я не думаю. Вы представляете Ферн Дрисколл. Вам придется потратить на это дело много времени и сил. Ей нечем будет вам заплатить, особенно учитывая, какие гонорары вы обычно получаете. Ни вы, ни она не станете продавать эти письма, однако ситуация может повернуться по-иному. Если полиция найдет их в номере мисс Дрисколл, их существование подтвердится, и бульварный журнал сможет опубликовать эту историю, не раскошеливаясь. Так что можете заверить вашу клиентку, что если она отдаст вам письма, а вы передадите их мне, то я оплачу все ее расходы по этому делу. Это не будет неблаговидным поступком. Я понятно изложил суть дела?

— Вполне.

— Но, Па, — воскликнула Китти, — она же не Ферн Дрисколл!

Отец сердито повернулся к ней и закричал:

— Я же просил тебя не вмешиваться!

Мейсон изучающе смотрел на миллионера.

— Ну хорошо! — воскликнул тот, — пусть она не Ферн Дрисколл. Пусть даже она обманщица и самозванка. Ситуацию это не упрощает. Если выяснится, что погибла именно Ферн Дрисколл, если на вскрытии подтвердится, что она была беременна, если свидетели покажут, что она внезапно бросила работу и удрала, ни с кем не попрощавшись, прихватив, к тому же, письма моего сына… Черт возьми, Мейсон! Не хочу даже думать, что тогда будет. Мне нужны эти письма!

— М-да, — хмыкнул адвокат, — тот факт, что вы отгородились от всех, кроме Хэррода, можно объяснить лишь тем, что он обещал достать эти письма и отдать их вам за кругленькую сумму. Так ведь?

— Не устраивайте мне тут допрос, — отрезал Бэйлор.

— Да и вообще, нам пора кончать разговор, иначе полиция застанет вас здесь. Я сказал вам все, что собирался сказать.

Он встал, подошел к двери и открыл ее.

— Я, кажется, уяснил себе вашу точку зрения, мистер Бэйлор, — сказал адвокат.

— Обдумаете мое предложение?

— Я подумаю, насколько оно отвечает интересам моей клиентки.

— Вы понимаете, что я хочу избежать неприятностей?

— Понимаю.

— Вы можете получить за это дело кругленькую сумму.

— Я все отлично понял, — ответил Мейсон. — Но поступлю я так, как будет лучше для моей клиентки.

Он повернулся и вышел.

Притворив дверь своего кабинета, Мейсон весело кивнул Делле Стрит:

— Пожалуй, нам можно отправляться домой.

— Что-нибудь узнали?

— До Бэйлора я добрался, хотя и со второй попытки. Ну-ка угадайте, кто такой этот Хаули?

— Хаули? — недоуменно переспросила секретарша. — Кажется, о нем… А-а, вспомнила! Это фамилия человека, которого Бэйлор приказал пропускать к нему в любое время дня и ночи.

— Точно, — подтвердил адвокат. — Ну, так кто же это, по-вашему?

— Сдаюсь, шеф.

— Хаули — это небезызвестный нам Карл Хэррод.

— Ого! — воскликнула Делла. — Как вам только удалось это разузнать?

— Стрелял наудачу. В первый раз я позвонил и представился Хаули. Бэйлор спросил, под каким другим именем он меня знает. Я заколебался, пытаясь с ходу что-то придумать, а он сразу же бросил трубку. Я посидел, подумал и пришел к выводу, что Бэйлор явился в наш город именно из-за истории с Ферн Дрисколл, что Хэррод имел с ним беседу и, поскольку ситуация была критической, поставил ему ультиматум, а Бэйлор попросил время на размышление. В общем, я решил рискнуть — я ведь ничего не терял, а в случае удачи мог многое узнать. Так что я перешел к другому телефону, снова вызвал Бэйлора и, когда он опять задал мне тот же вопрос, ответил: «Карл Хэррод» — и угадал!