Эрл Гарднер - Дело тайны падчерицы

— Из чего?

— Из всей этой истории… Короче говоря, уйду из-под давления.

— Вы так не сделаете, какое бы давление на вас ни оказывалось.

— Но мне советуют…

— Кто?

— Ну… люди.

— Они оставили вам это заявление? — спросил Мейсон.

— Да.

— Тогда делайте следующее, Ева. Я хочу, чтобы вы пришли в контору и сперва поговорили со мной.

— Но они потребовали, чтобы я подписала бумагу до двух часов дня.

— Хорошо. Кто бы это ни был, скажите, что в два часа вы пойдете ко мне в контору и там подпишете это заявление.

— Я не думаю, что эти люди придут к вам.

— Тогда объявите им, что они не получат заявления, что вы сперва должны посоветоваться со мной.

— Не думаю, что это поможет. Они…

— Попытайтесь. Вы сделаете это? — спросил Мейсон.

— Да.

— Хорошо, — закончил разговор Мейсон и повесил трубку.

День был теплым и солнечным, только над водой виднелась неподвижная кромка белых облаков.

Летчик вертолета, летевшего на высоте примерно пятисот футов, сказал адвокату:

— Не нравится мне все это, мистер Мейсон. Мы можем пролететь поблизости от этих облаков, но вряд ли мы что-нибудь увидим.

— А нельзя ли немного уменьшить высоту?

— Конечно можно. Я могу лететь на высоте пяти футов над водой, но в таком тумане это опасно.

— Сделайте все, что в ваших силах, — попросил Мейсон.

— Иногда можно разогнать туман с помощью винтов вертолета и порой довольно быстро, — заметил пилот.

— Что ж, попытайтесь, — сказал Мейсон.

Вертолет опустился еще ниже и полетел над открытой местностью, на высоте дома. Вскоре их окутали первые клубы тумана. Винты вертолета разгоняли их. На мгновенье показалось, что туман исчезает, но вскоре он вновь окутал вертолет, и пилот повернул машину обратно.

— Ничего не могу поделать, — сказал он. — Очень сожалею, но входить туда опасно. Это самый густой туман, который я когда-либо видел в такое время суток. Воздух даже не колышется. Кажется, что летишь в молоке.

— А нельзя подняться над ним? — спросил Мейсон.

— Конечно можно, но это ничего не даст. Вы просто увидите сплошной белый ковер.

— Хорошо, тогда возвращаемся. Будьте в постоянной готовности. Как только туман начнет рассеиваться, мы проведем осмотр гавани. — Мейсон повернулся к Бэнкрофту:

— Это лучшее, что мы можем сделать, Бэнкрофт, — объяснил он. — Не вижу другого выхода.

— Я тоже.

— Я хотел бы поговорить с вашей женой, — сказал Мейсон.

Бэнкрофт понимающе кивнул головой.

— Она еще спит. Я дал ей большую дозу снотворного. Можете себе представить, она…

Мейсон взглядом указал на пилота, и Бэнкрофт моментально замолчал.

— Я прошу вас, — напомнил адвокат летчику, — быть в постоянной готовности весь день. Как только туман рассеется, мы осмотрим гавань. Все ясно?

— Да.

— Позвоните мне сразу же, как только это произойдет.

— Хорошо, но туман может продержаться весь день, мистер Мейсон.

— Что ж, придется сидеть и ждать. Далеко ли до аэропорта, где вы будете находиться?

— Всего несколько минут полета.

— Прекрасно. Постоянно сообщайте мне о погодных условиях над заливом и о любых изменениях.

Пилот понимающе кивнул головой. До приземления вертолета Мейсон был погружен в размышления.

По дороге в контору он спросил Бэнкрофта:

— Откуда вам известно, что яхты не оказалось там, где она должна была быть по словам вашей жены?

— Да.

— Откуда вам это известно?

— Я ездил туда.

— Был густой туман?

— Да, но я пробрался через него с включенными фарами.

— Жена описала вам место?

— Конечно.

— И вы вели поиски именно там?

— Да. Я вышел из машины как раз у причала для заправки топливом.

— И яхты там не оказалось?

— Нет.

— После разговора с женой вам следовало немедленно идти в полицию, — сказал Мейсон.

— Я знаю, но я уже объяснял, почему не сделал этого.

— Насколько я понимаю, револьвер выстрелил случайно?

— Филлис держала его, наставив на этого человека и предупреждая его, и…

— Револьвер выстрелил случайно, — закончил адвокат. — Яхта наскочила на мель…

— Не яхта, а якорь, видимо… задел за что-то, и ее тряхнуло.

— И револьвер выстрелил случайно?

Бэнкрофт на какое-то время задумался, но все-таки сказал:

— Да, он выстрелил случайно.

— Хорошо. Джилли раскинул руки в стороны и упал лицом вниз?

— Да.

— Ваша жена все бросила и прыгнула за борт?

— Нет, она потеряла сумку с деньгами и оружие, когда была в воде. Так она, по крайней мере, считает. У нее смутные воспоминания о том, как сумочка соскользнула с ее руки, когда она бросилась в воду.

— Она была испугана?

— Конечно.

— И была в истерике, — продолжал Мейсон, — так как шантажист угрожал ей смертью и ей казалось, что он бежит за ней и собирается стрелять.

— Ну… она в него выстрелила и…

— Она не знает точно, куда попала пуля, — перебил его Мейсон. — Она могла попасть и в плечо, и в грудь. Главное, она испугалась. Ей казалось, что он следует за ней и вот-вот выстрелит.

— Что ж, возможно, так и было.

— Именно так, — подчеркнул Мейсон. — Только так объяснимы ее действия, а ваш рассказ должен соответствовать ее действиям.

Бэнкрофт задумался, затем медленно кивнул головой.

— У меня в конторе назначена важная встреча, — сказал Мейсон, — ее нельзя отложить, поэтому я попрошу вас быть наготове. Вы должны быть поблизости от моего офиса или где-нибудь, куда я мог бы быстро дозвониться.

— Почему так важно найти яхту? — спросил Бэнкрофт.

— Потому что я хочу побывать там раньше полиции.

— Но мы даже не представляем, где она сейчас находится, — напомнил Бэнкрофт.

— Вот именно. Ваша жена видела, как Джилли поднимает якорь. Когда он заметил ее, он зацепил якорную цепь за кнехт, а затем двинулся к ней.

Бэнкрофт утвердительно кивнул головой.

— Двигатель работал? — спросил Мейсон.

— Да.

— Он сцепил муфту?

— Да.

— На палубе есть какой-нибудь рычаг, с помощью которого он мог сделать это?

— Да. Пользуясь им, он мог поднять якорь и сразу же выйти в море.

— А когда раздался выстрел? — спросил Мейсон.

— Где-то примерно в восемь тридцать — девять часов вечера.

— Где были вы в это время?

— Ожидал жену.

— Кто-нибудь может подтвердить это?

— Нет.

Мейсон в задумчивости посмотрел на Бэнкрофта.

— Конечно, — сказал адвокат, — если окажется, что убийство было совершено вашим револьвером на вашей яхте, полиция может прийти к выводу, что вы пытались защитить жену, и все сделали своими руками.

На лице Бэнкрофта было написано удивление.

— Вы хотите сказать, что они могут обвинить меня?..

— Вот именно. Весь ваш рассказ о том, что вы дали жене снотворное и не позволили ей идти в полицию…