Эрл Гарднер - Дело тайны падчерицы

— Мы просим Высокий Суд приложить эти снимки к вещественным доказательствам обвинения, — заявил Хастингс.

— Возражений нет, — произнес Мейсон.

Хастингс повернулся к адвокату и с улыбкой победителя спросил:

— Будете вести перекрестный допрос?

— О, — ответил Мейсон спокойным голосом, — у меня только несколько вопросов к свидетелю. — Он повернулся к шерифу. — Вы заявили, что так называемое «письмо шантажистов» было отпечатано на портативной машинке «Монарх», найденной в комнате убитого?

— Да, сэр.

— Все письмо было отпечатано на ней?

— Не могу утверждать это относительно каждого слова и каждой буквы, потому что я не эксперт в этой области, но простое сравнение шрифтов показало, что письмо было отпечатано именно на ней.

— Когда и в каком часу лично вы прибыли на яхту «Жинеса»? — спросил свидетеля Мейсон.

— В три часа пятьдесят пять минут дня одиннадцатого числа, — ответил шериф.

— Но до этого вам позвонили по телефону?

— Да, сэр.

— И вы сразу же поехали на то место, где была обнаружена яхта?

— Да, сэр.

— Яхта была на мели?

Шериф в задумчивости почесал подбородок.

— Откровенно говоря, — признался он, — точно не знаю. Думаю, что, когда ее обнаружили, она была на мели, но она была уже на плаву, когда прибыл я. Как раз тогда, насколько я помню, был прилив.

— Яхта была на якоре?

— Да.

— Куда вы переправили яхту?

— К причалу, где можно было ее должным образом осмотреть.

— Вы знаете точное место, где была обнаружена яхта?

— Нет, только приблизительно. Она была примерно в трехстах пятидесяти ярдах от…

— Вы измеряли расстояние? — прервал его Мейсон.

— Нет.

— Значит, это только ваше предположение?

— Да.

— Сколько времени она находилась на том месте?

— Не знаю. Она, вероятно, дрейфовала во время прилива, который начался предшествующей ночью.

— На чем основано ваше предположение, шериф?

— Нам почти точно известно время смерти Джилли. Его видели на автостоянке у клуба, видели и как его везли на яхту. Дома он ел консервированные бобы. Смерть наступила примерно в течение двух часов после последнего принятия пищи. Яхта, очевидно, все это время бесцельно качалась на волнах. Ветра фактически не было.

— Давайте уточним эти приливы и отливы, шериф, — заметил Мейсон. — Вот карта, показывающая колебания уровня воды. Согласно ей, прилив десятого числа по существу начался рано утром одиннадцатого, в час пятнадцать ночи.

— Точно так.

— Следующий же прилив был днем одиннадцатого, в два часа тридцать две минуты.

— Да, это так, сэр.

— А вы обнаружили яхту во время отлива?

— Уровень воды падал, но это еще не был отлив.

— И вы быстро переправили судно к причалу?

— Да.

— На этом все, — произнес Мейсон.

— Если Высокий Суд позволит, — заявил Хастингс, — я хотел бы вызвать другого свидетеля, Стилсона Келси. Этот человек настроен довольно враждебно, и я не могу поручиться за него, но мне хотелось бы, чтобы Высокий Суд услышал его показания, так как они необычайно важны.

— Хорошо, — объявил судья Хобарт. — Для дачи свидетельских показаний вызывается мистер Келси.

Келси разительно отличался внешним видом от того человека, которого Мейсон видел в квартире Евы Эймори. Теперь он был аккуратно подстрижен, в новом костюме, в новых ботинках и говорил с видом совершенно уверенного в себе человека.

— Ваше имя? — спросил его заместитель окружного прокурора.

— Стилсон Келси.

— Ваш род занятий?

— Отказываюсь отвечать на этот вопрос.

— На каком основании?

— На том, что ответ может повредить мне.

— Вы знакомы — или, точнее, были знакомы — с Уилмером Джилли?

— Да.

— Была ли у вас назначена встреча с ним на вечер десятого?

— Да, сэр.

— Что вы делали десятого числа этого месяца, мистер Келси? Нас интересует только этот день.

— У меня нет постоянного занятия.

— На что же вы живете?

Келси глубоко вздохнул и произнес:

— Я получаю денежные пожертвования от разных людей.

— Какова природа ваших занятий? Чем вызваны эти пожертвования?

— Шантажом.

— Вы договаривались с Уилмером Джилли относительно шантажа кого-нибудь из Бэнкрофтов?

— Протестую против этого вопроса, — перебил Мейсон. — Он не относится к данному делу.

— Напротив, — возразил Хастингс, — это имеет к делу прямое отношение и раскрывает мотив преступления. Келси — главный свидетель. Его показания очень важны. Мы временно отложили дело о вымогательстве, чтобы распутать убийство.

— Отклоняю протест защиты, — объявил судья Хобарт. — Суд желает разобраться во всем до конца. Свидетель, продолжайте.

— Отвечайте на вопрос, — сказал обвинитель Стилсону Келси.

— Джилли рассказал мне целую историю.

— Какую?

— Протестую. Это основано на слухах, — воскликнул Мейсон.

— Я хочу показать, что это составная часть рассматриваемого дела, — сказал Хастингс.

Судья Хобарт нахмурился.

— Эта история имеет какое-нибудь отношение к вашим деловым связям с Джилли? — спросил он Келси.

— Да, Ваша Честь.

— Тогда отвечайте на вопрос, — постановил судья Хобарт.

— Джилли подружился с одним человеком, — сказал Келси, — который жил вместе с ним в меблированных комнатах «Аякс-Делси».

— Хорошо. Продолжайте.

— Джилли мне сказал, что подружился с неким Ирвином Фордайсом, который все ему рассказал о своем прошлом. Фордайс по-дружески ему доверился, так как был уверен в его молчании.

— Услышав его историю, вы решили извлечь из этого выгоду?

— Да.

— Ваши действия были результатом совместной договоренности с Джилли?

— Да.

— В чем суть всей истории?

— Протестую, — вмешался Мейсон. — Это основано на слухах, несущественно и не относится к делу.

— Отклоняю протест. Я хочу знать всю подоплеку шантажа, — заявил судья Хобарт.

— Оказалось, — продолжал Келси, — что настоящее имя Фордайса было другим, что если бы стало известно, кто он на самом деле, и о его преступном прошлом, то свадьба между Розеной Эндрюс, членом семьи Бэнкрофтов, и Джетсоном Блэром, членом известной в обществе семьи Блэров, никогда не состоялась бы.

— Что вы тогда сделали?

— Джилли и я решили воспользоваться этой информацией и обратить ее в деньги.

— Что вы сделали?

— Какое-то время я присматривался к этим семьям и выяснил, что у Бэнкрофтов было достаточно много денег, а Блэры пользовались влиянием в обществе. Я пришел к выводу, что лучше шантажировать кого-нибудь из Бэнкрофтов.

— Какие суммы вы собирались у них потребовать?

— Полторы тысячи долларов по одному требованию и тысячу — по другому.

— И на этом вы хотели остановиться?

— Конечно, нет. Мы собирались до конца воспользоваться полученной информацией. Мы считали, что потребованных денег будет достаточно на какое-то время. Затем, по-нашему мнению, необходимо было выждать. Если бы Розена согласилась заплатить полторы тысячи долларов, а ее мать — тысячу, тогда мы подождали бы примерно неделю, а затем выдвинули бы Розене новое требование и продолжали бы оказывать на нее давление до тех пор, пока не почувствовали бы, что она на пределе. Такова была, по крайней мере, моя договоренность с Джилли.