Эрл Гарднер - Дело беззаботного котенка

Гамильтону Бюргеру пришлось согласиться с решением судьи и подняться на возвышение.

— Ввиду наложения ограничений, — начал он, — а также того, что дело получило новое, неожиданное развитие, я не готов сейчас к развернутой аргументации. Я сохраняю за собой время для более продолжительного заключительного выступления. Однако я заявляю, что косвенные улики убедительно показывают, что обвиняемая по данному делу и ее наниматель Перри Мейсон занимались противозаконной деятельностью, которая привела к исчезновению важного свидетеля. То, что они сделали со свидетелем Ланком, фактически не было опровергнуто. На сознательное намерение подсудимой похитить свидетеля ясно указывает то, каким образом она и ее наниматель увезли свидетеля Ланка от полиции и приложили все усилия, чтобы его спрятать.

Мы требуем наказания подсудимой на основании имеющихся у нас в настоящий момент улик. Независимо от действий самого Фрэнклина Шора, я уверен, никто из жюри не сомневается, что Делла Стрит отправилась в жилище Томаса Ланка рано утром четырнадцатого числа с единственной целью — увезти оттуда Фрэнклина Шора.

Суд пояснит вам, что, согласно статье 136-й Уголовного кодекса, попытка совершить преступление рассматривается как преступление, даже если она не была успешной. А укрывательство свидетеля с целью помешать ему давать показания в ходе надлежащего судебного разбирательства или следствия является уголовно наказуемым преступлением.

Таково, леди и джентльмены, заключение обвинения… Если защита утверждает, что Делла Стрит приехала в дом Ланка уже после того, как Фрэнклин Шор ушел оттуда, то она должна принять на себя обязанность доказательства этого факта. Далее я не буду тратить время, а использую оставшееся у меня для заключительного выступления.

Мейсон спокойно поднялся, неторопливо прошел вдоль ряда присяжных и улыбнулся озадаченному жюри. Он начал говорить совсем негромко:

— Обвинение не может свалить на защиту необходимость что-то доказывать до тех пор, пока оно не докажет вину моей подзащитной.

Леди и джентльмены, я утверждаю, что Фрэнклина Шора не было в доме Ланка, когда туда приехала Делла Стрит. Я не привожу показаний в пользу этого утверждения только потому, что это полностью доказывается свидетельствами обвинения.

Я не стану комментировать историю с мукой. Я буду говорить только о действиях котенка. Кто-то открыл жестянку с мукой. В нее положили какой-то предмет — возможно, револьвер, возможно, деньги, возможно, и то и другое. Котенок, игривое, беззаботное, доверчивое существо, привлеченный движениями рук над банкой, прыгнул в муку, но был тотчас оттуда выброшен. Тогда он выскочил через открытую дверь в заднюю спальню и вспрыгнул на постель. Можно не сомневаться, что в тот момент на кровати никого не было. Не менее очевидно, что котенок тут же соскочил с кровати с другой стороны, прошел прямиком через ванную комнату в переднюю спальню и примостился уже там на кровати.

Леди и джентльмены, я прошу обвинение, поскольку оно оперирует косвенными доказательствами, объяснить вам одну вещь. А предварительно разрешите напомнить вам, что, поскольку это косвенные улики, по закону вы обязаны оправдать мою подзащитную, если эти улики не только не указывают неопровержимо на ее вину, но и могут быть объяснены иной разумной и правдоподобной гипотезой. Так вот, леди и джентльмены, почему котенок, после того как он прыгнул в муку и вскочил на постель Фрэнклина Шора, ушел с нее и устроился на другой кровати, в передней комнате?

Поскольку окружной прокурор полагается на силу косвенных улик, он обязан дать объяснение решительно всему. Поэтому защита ждет утром от обвинения ответа на этот интересный вопрос о поведении котенка. Ну, а некоторые из вас, хорошо знающие кошек, их привычки и психологию, наверняка уже знают ответ на этот вопрос. На этом, леди и джентльмены, я заканчиваю свою аргументацию.

Кое-кто из членов жюри слушал Мейсона с недоумением, но две женщины согласно кивали и улыбались ему, явно поняв, в чем тут дело, и это заставило Бюргера бросать грозные взгляды. Судья Ланкершим, похоже, тоже знал кое-что о котятах, поскольку в уголках рта у него таилась улыбка, а в глазах сквозило лукавство, когда он давал наставления присяжным о том, что они не должны выносить какого-либо мнения по делу, обсуждать его между собой или позволять обсуждать его в их присутствии. На этом он объявил перерыв до десяти часов следующего утра, напомнив, что обвиняемая отпущена под залог.

Как только судья удалился из зала заседаний, Гамильтон Бюргер протолкался к Мейсону.

— Мейсон, какого дьявола, что все это означает?

— Не могу ничего сказать, Бюргер, — приветливо улыбнулся Мейсон. — Все, что я делаю, — это защищаю мисс Стрит от выдвинутого против нее обвинения. Не думаю, чтобы жюри нашло ее виновной. А вы?

— К черту это дело! Мы в первую очередь обязаны отыскать убийцу. Как, по-вашему, это сделал Фрэнклин Шор?

— Не могу вам ничего сказать.

В это время Ланк прошел через ограждение, отделявшее столы участников процесса от зрителей, и обратился к ним:

— Я хочу поговорить с окружным прокурором.

— В чем дело? — повернулся к нему Бюргер.

— Может, Фрэнклин Шор и положил в муку от револьвер, хотя я в это не верю, зато я очень хорошо знаю, что денег он туда не клал.

— Откуда вы это знаете? — спросил Мейсон.

— Шор всячески уговаривал меня дать ему немного денег.

— Вы не дали?

— Нет.

— Почему?

— Я хотел, чтобы он оставался у меня, пока я не поговорю с миссис Шор.

— А почему он так старался поскорее раздобыть деньги и удрать? — не унимался Мейсон. — Выкладывайте, Ланк. Вы же обещали мне рассказать, что на самом деле говорил вам Шор. Вы уже слишком многое скрыли. Пора перестать играть в молчанку.

— Пожалуй, лучше рассказать, — угрюмо согласился Ланк. — Так вот, Шор пришел ко мне домой. Очень нервничал. Сказал, что у него были какие-то неприятности с одним человеком и он его застрелил. Сказал, что ему надо побыстрее отсюда убраться и что он стрелял в того парня, потому что тот собирался стрелять в него, но боится, что полиция ему не поверит. Матильда будет рада-радешенька, если он попадется. Я сказал ему, что все равно лучше бы ему с нею поговорить раньше, чем он даст тягу, но он об этом и слышать не хотел. Тогда я разрешил ему пока спрятаться у меня в доме, но предупредил, что, как только я увижу завтра утром миссис Шор, я попрошу ее заплатить мне жалованье вперед и дам ему денег, чтобы уехать. После этого он лег спать. Ну, а я, дождавшись, пока он захрапит, поехал к миссис Шор. Я хотел сказать, что видел ее мужа. Я хотел посмотреть, захочет ли она помочь ему или же наоборот.