Эрл Гарднер - Вершина кучи

— Ты не выдержишь перекрестного допроса и не сможешь придумать сколько-нибудь состоятельной истории.

Она засмеялась, будто все, что я говорил, было чрезвычайно забавным.

— Я просто хотела, чтобы ты высказался, Дональд, неловко было как-то затыкать тебе рот.

Она села на диван рядом со мной, положила одну руку мне на плечо и мягко, доверительно сказала:

— Дональд, когда же ты наконец повзрослеешь?

— Я уже повзрослел.

— Пойми, невозможно иметь деньги и влияние одновременно, во всяком случае — не в этом городе.

— У кого они водятся, деньги? — бросил я раздраженно.

— В настоящий момент они есть у Джона Карвера Биллингса Второго.

— Хорошо. А у кого влияние?

— Я отвечу тебе на вопрос: у Джона Карвера Биллингса.

— Ты упустила «Второго», — саркастически заметил я.

— Нет, не упустила.

— Ты хочешь сказать, что…

Она кивнула.

— Я имею в виду Джона Карвера Биллингса старшего. Влияние — у него.

Я задумался на мгновение.

— Ты слишком далеко высунулся, — между тем продолжала она. — Ты сделал многое, чего делать тебе не следовало. Говорил вещи, о которых надо было помолчать. Почему ты не можешь не ввязываться и не противоречить, когда не надо, Дональд?

— Потому что я не так устроен.

— Ты потерял пятьсот долларов, рассорился с полицией. Отдан приказ разыскать тебя, и у тебя будут неприятности. Не будь же ребенком, веди себя соответственно возрасту, надо все это немедленно уладить, тогда полиция аннулирует ордер на твой арест, чек на пятьсот долларов будет опять подтвержден.

— Значит, ты снова возвращаешься к этой злополучной версии с алиби?

— Я и не отказывалась никогда от этой версии, — мечтательно произнесла она и продолжала: — Джон Карвер Биллингс Второй, Сильвия Такер и я — мы придерживаемся ее. Ты же явился ко мне, выслушал и потребовал, чтобы я изменила ее содержание. Для тебя.

А теперь ты заявляешь, что я рассказывала что-то другое. Я это целиком отрицаю! Джон Карвер Биллингс Второй говорит, что ты пытался его шантажировать.

В полиции тоже заявляют, что ты все время что-то вынюхивал, чтобы отыскать какие-то улики и шантажировать своего клиента. Поверь мне, ничего умного ты не делаешь, Дональд.

— Значит, ты уже решила заложить меня?

— Нет, я просто захотела кое-что приобрести для себя.

— Мидли, тебе не открутиться, и не пытайся даже!

— Занимайся своими делами и не лезь в мои. Я как-нибудь сама их решу.

— Милли, не делай этого. Тебе в любом случае не уйти от ответа. Произойди перекрестный допрос, и ты поймешь, во что ты замешана, но будет, увы, поздно.

— Ну давай, устрой здесь, прямо сейчас этот свой перекрестный допрос!

— Что хорошего в том, если я тебя, Милли, загоню в ловушку? Ты что, поумнеешь от этого или сумеешь вывернуться, наврав с три короба?

— Я и сейчас достаточно благоразумна, Дональд.

Почему бы и тебе не последовать моему примеру?

— Пойми же наконец, ты имеешь дело с шайкой любителей, а не профессионалов. Они думают, что в состоянии все уладить. Ты же хорошая девчонка, Милли, и мне будет крайне неприятно видеть тебя замешанной в эту криминальную историю. Для тебя все может кончиться очень плохо.

— Напротив, думаю, что все плохо кончится для тебя.

Направляясь к двери, я зло бросил на прощанье:

— Очень скоро мы увидим, у кого начнутся серьезные неприятности.

Она побежала за мной:

— Не уходи так, Дональд! Не уходи!

Я оттолкнул ее. Но она обняла меня за шею:

— Дональд, ты же такой замечательный парень!

И мне так не хочется узнать, что на тебя свалятся неприятности. Не забывай, ты имеешь дело с силой, влиянием и деньгами. Они раздавят тебя и выбросят, если не хуже… Дискредитируют твое имя, заявив, что ты занимался вымогательством, тебя лишат твоих прав на работу… Дональд, ну пожалуйста! Я могу все для тебя устроить наилучшим образом. Я уже поставила им условие: или они все должны с тобой уладить, или я не буду иметь с ними никаких дел. Они мне обещали, Дональд.

— Милли! — ответил я.

— Давай посмотрим на это дело хладнокровно, с точки зрения логики. Джону Карверу Биллингсу пришлось заплатить за свое алиби тысячу долларов, и это не считая того, что они заплатили тебе. Я подозреваю, что Сильвия — более мягкий человек, и ей они много не дали. В первый раз тебе вручили двести пятьдесят долларов. Во второй они, похоже, заплатили тебе более щедро, и ты сразу начала покупать себе наряды и чемоданы. Похоже, ты даже под присягой собираешься подтвердить то, что они от тебя требуют, а потом с легким сердцем отправишься путешествовать, может быть даже в Европу.

— Так и быть, расскажу тебе, как на самом деле все это произошло. Они послали за мной, заплатили, заплатили очень большие деньги и обещают мне свое покровительство и поддержку впредь. Я не еду в Европу. Я отправляюсь в Южную Америку. Ты понимаешь, что это значит для меня?

— Конечно, понимаю, это и значит, что ты делаешь под присягой свое заявление, Биллингс оказывается невиновным, и ты уплываешь на корабле в страну, где будешь недосягаема для юрисдикции суда. По крайней мере, временно. При желании они смогут тебя допросить только через американское консульство той страны, куда ты отбываешь…

— Все совсем не так, Дональд, ты смотришь на это со своей колокольни. Я — со своей. Ты знаешь, каково приходится девушке, попавшей в большой город и оставшейся одной, без всякой поддержки? Она встречается со множеством мужчин, плейбоев. Все только и хотят одного — поиграть с ней. Вначале кажется, что ты просто флиртуешь и тебе даже нравятся эти игры. Впервые в жизни ты себя чувствуешь взрослой, тебе дозволено все, что прежде было запрещено. Ты личность, абсолютно свободна, и никто тебя не опекает. Ты снимаешь квартиру, сама себе хозяйка, сама зарабатываешь на жизнь и не обязана ни у кого спрашивать разрешения, как себя вести. Тебе кажется, что у тебя полно времени, чтобы устроить свою жизнь, когда ты сама будешь к этому готова. У тебя есть работа, постоянная и регулярная зарплата. Ты сама покупаешь себе одежду и можешь делать что угодно и когда угодно… Первое время чувствуешь удивительную свободу и радость, но потом сахарная оболочка постепенно облетает, а под ней остается горькая действительность.

Ты совсем не так свободна, как тебе казалось. Ты понимаешь, что являешься просто винтиком в экономической и социальной машине общества и можешь достигнуть только определенного уровня: дальше тебя не пустят. Хочешь поиграть? Пожалуйста, тебя познакомят с богатыми бездельниками. Но если ты будешь стремиться к чему-то более серьезному, тебя загонят в угол.

Через какое-то время ты начинаешь мечтать о стабильности своей жизни, о том, чтобы иметь свой дом, детей, о том… чтобы добиться уважения, стать респектабельной женщиной с положением. Тебе хочется иметь рядом мужчину, которого ты можешь любить и уважать, кому ты можешь стать верной и преданной женой, посвятить свою жизнь. Ты хочешь иметь мужа, свой дом и видеть, как растут твои дети.