Эрл Гарднер - Вершина кучи

Минуты через три в приемную вошла женщина, и я сразу понял, что она и в самом деле так устала, что находится на грани нервного срыва. На ней было простое платье темного цвета с треугольным глубоким вырезом, который достаточно смело открывал ее безупречную шею и оттенял прекрасную гладкую кожу цвета взбитых сливок. Это была брюнетка лет двадцати пяти с прекрасной фигурой и серо-голубыми глазами.

— В чем дело? — холодно спросила она, не глядя на меня.

— Я бы хотел кое-что проверить о некоторых компаньонах вашего мужа.

— Это уже было сделано, мистер, по крайней мере раз десять.

— Знал ли он человека по имени Мередит? — спросил я.

— Понятия не имею. Никогда от него этого имени не слышала. Это кто — мужчина или женщина?

— Мужчина.

— Не припомню, чтобы он упоминал при мне когда-то имя Мередит.

— А имя Биллингс? — задал я другой вопрос.

На какое-то мгновение я уловил в ее глазах огонек удивления, но он сразу же погас, и она ответила равнодушным, утомленным голосом:

— Биллингс… Знакомое имя… Возможно, я его и слышала от Джорджа.

— Можете вы мне, миссис, рассказать немного о цели его последней поездки?

— Меня уже об этом спрашивали не один раз.

— Но не я. Расскажите мне, пожалуйста.

— Ну, а что именно вас интересует?

— Я работаю над раскрытием одного преступления.

Поверьте, я не беспокоил бы вас по мелочам.

— Послушайте, еще нет никакого дела. Они ведь не нашли… не нашли ничего, чтобы прийти к какому-то определенному выводу… Может быть, Джордж заключил секретную сделку и пользовался любыми средствами, чтобы скрыть ее?

Слушая миссис Бишоп, я все ждал, когда она оторвет, наконец, взгляд от ковра и взглянет на меня.

— Вы и в самом деле серьезно в это верите, миссис?

— Нет, — ответила она прямо и медленно подняла глаза, взглянув наконец на меня. — Продолжайте же, — сказала миссис Бишоп, и я увидел, что голова ее постепенно начинает освобождаться от тумана усталости, и она обретает способность мыслить более ясно.

— У мужа была шахта на севере?

— В Сискийо-Каунти.

— Шахта себя оправдывала?

— Я не в курсе его рабочих дел.

— Он уехал из дома во вторник?

— Да, примерно в семь вечера.

— Почему так поздно?

— Он собирался вести машину всю ночь.

— У него была привычка подбирать на дороге попутчиков?

— Послушайте, вы опять спрашиваете о том, о чем я уже рассказывала много раз. Кто вы, в конце концов?

— Мое имя Лэм, — ответил я и без передышки задал ей следующий вопрос, чтобы у нее не оставалось времени над чем-либо задуматься: — Что вам говорил муж перед самым отъездом?

Она не попалась на эту удочку незадачливого детектива, а только внимательно меня рассматривала.

— Полагаю, миссис, ваш муж редко бывал дома?

— А я хотела бы задать вам такой вопрос: какое отношение вы имеете к полиции и каково ваше там положение, то есть какой у вас чин?

— На все вопросы один ответ: ноль-ноль-ноль… Но если вы ответите на мой вопрос, миссис Бишоп, вместо того чтобы задавать вопросы мне, мы покончим с этим делом очень быстро.

— Если вы не ответите на мой вопрос, вместо того чтобы задавать мне все новые и новые, то мы, видимо, сразу и покончим с этим интервью, — ответила она весьма раздраженно и все более настораживаясь. — Так кто же вы в таком случае?

Я понял, что мне придется ей ответить, если я хочу продолжить этот допрос, и никакие уловки мне уже не помогут.

— Я Дональд Лэм. Частный детектив из Лос-Анджелеса. Работаю над раскрытием одного преступления, которое, думаю, связано как-то с вашим мужем и может мне помочь.

— Кому помочь?

— Мне.

— Я так и думала.

— И возможно, вам тоже, миссис.

— Каким образом?

— Только потому, что вы красивы, совсем не значит, миссис, что вы должны быть не слишком умной.

— Спасибо, но можете не утруждать себя подобной чепухой.

— Ваш муж был богатым человеком?

— Что, если так?

— В газете написали, что ему было пятьдесят шесть?

— Да, правильно.

— Очевидно, вы его вторая жена?

— Я сейчас же с этим покончу! — решительно повернулась она, чтобы уйти. — И потом попрошу выбросить вас отсюда.

— Наверное, существует еще и страховка, — продолжал рассуждать я вслух, будто ничего не произошло. — Если вы настолько неумны, что не понимаете, что полиция обязательно заподозрит вас и вашего молодого любовника в желании избавиться от скучного, престарелого мужа, чтобы наследовать его деньги и жить с вашим парнем как вам хочется, то вы, миссис, по уши в дерьме.

— Полагаю, мистер Лэм, что цель этой вашей тирады — запугать меня и получить приличные деньги?

— Очень ошибаетесь.

— Ну тогда скажите, какую цель вы преследуете?

— Я работаю еще над одним делом. И думаю, что разрешение его, безусловно, связано во многом с вашим мужем и с тем, что на самом деле случилось с ним. Вас это интересует?

— Нет, — сказала она откровенно, но на этот раз уже не сделала попытки немедленно выйти из комнаты.

— Если вы хоть в чем-то виновны, то не отвечайте на мои вопросы. Вон там на столике стоит телефон.

Если у вас что-то есть на совести, позвоните своему адвокату и расскажите ему, что произошло. Только ему, и больше никому.

— А если я ни в чем не виновата?

— Если вы ни в чем не виноваты, если вы не боитесь, что полиция до чего-то докопается, то поговорите со мной, и, может быть, я смогу вам помочь.

— Если я ни в чем не виновата, то мне не нужна ваша помощь.

— Это свидетельствует лишь о том, что вы большая оптимистка. Как-нибудь потом, когда вам нечего будет делать, почитайте книгу профессора Борчарда «Осуждение невиновных», где вы найдете рассказ о шестидесяти трех совершенно достоверных случаях неправильно осужденных, которые описываются в этом исследовании. И поверьте мне, это только те случаи, что лежат на поверхности.

— У меня нет времени читать книги!

— Оно у вас появится, поверьте.

— Что вы имеете в виду?

— Если вы не проявите немного сообразительности, то вам, возможно, придется провести долгие послеполуденные часы в тюремной камере.

— Это дешевая попытка меня напугать.

— Да, это так, — не отпирался я.

— Зачем вы это делаете, если не хотите получить от меня деньги?

— Мне нужна информация.

— Вы же сами только что сказали, что я не должна никому ничего рассказывать, кроме моего адвоката.

— Я сказал: в том случае, если вы виновны.

— Что еще вы хотели бы знать, мистер Лэм?

— Гарванза, — произнес я. — Когда-нибудь слышали от мужа это имя?

На этот раз уже не было никакого сомнения, что в глазах ее мелькнул неподдельный интерес, но тут же лицо опять стало бесстрастным.

— Гарванза, — медленно произнесла она. — Я где-то уже слышала это имя.