Джорджетт Хейер - Завещание

– В гостинице, – ответил Эмберли в своей обычной манере.

От этого ответа сержанта даже передернуло.

– В го… о, вы были там? Это правда, сэр? Ну что ж, по мне, так это и лучше.

– Лучше, лучше, – согласился Эмберли. – Вы поймали его?

– Нет, – сказал с горечью сержант. – Не поймал. А почему? Потому что этот чертов дурак не подумал залить горючее в мотор.

Вдруг он заметил, что лицо у Эмберли не бледное и не суровое.

– Бог мои, сэр, вы так мне и не сказали, нашли вы ее или нет?

– О, да, нашел, – ответил Эмберли. – Она в гостинице, я же сказал вам.

– Жива, сэр? – спросил сержант с осторожностью.

– Чуть жива. Жду, когда она сможет все мне рассказать.

Сержант бросился пожимать ему руки.

– Не припомню, когда бы я был так рад, мистер Эмберли. Вы замечательный человек, сэр, вот вы кто, чертовски замечательный.

Эмберли рассмеялся:

– Не заставляйте меня краснеть, Габбинс. Что у вас тут случилось?

Радостное выражение исчезло с лица сержанта. Он сказал раздраженно:

– Да, вам хорошо спрашивать, сэр! Ждет моторная лодка! О да, она ждала, но не заправленная! Когда вы так внезапно уехали, я остался с этим Пибоди и даже посоветовал ему держаться веселей. Так вот, мы оба отправились к заливу, где, как он сказал, на якоре стоит моторная лодка. Что ж, правильно, она стояла. Более того, у него наготове была маленькая гребная лодка, чтобы добраться до моторной. Я не люблю эти шаткие лодчонки, они не для человека моей комплекции, но я знаю, что такое долг, и я сел в нее. Так вот, Пибоди начал грести в сторону моторной лодки и справился с этим отлично, но при этом позволял себе всякие шуточки в адрес толстяков, к чему я не привык и мириться с чем не собираюсь. Но это к делу не относится. Мы подплыли к моторной лодке и встали борт в борт. Я бы не стал себя утруждать, перебираясь в другую лодку, если бы эта дубина стоеросовая вовремя вспомнил, что забыл заправить бак горючим. Да, можете смеяться, сэр. Не сомневаюсь, что и вам не доставляет никакого удовольствия карабкаться из одной лодки в другую, когда они качаются и уплывают из-под ног, потому что этот болван ни на минуту не может придержать их.

– Боюсь, Пибоди немного пошутил над вами, сержант.

– Если бы я так тогда думал, – сказал сержант, взрываясь от негодования, – то не знаю, что бы с ним сделал, хотя у меня и чесались руки, сэр. Сильно чесались. Но как я уже сказал, он только в лодке вспомнил о горючем, и мне пришлось снова перебираться из лодки в лодку. Не знаю, что хуже – выбираться из этой скорлупы или забираться в нее. Как бы там ни было, но я это совершил и сказал этому Пибоди, чтобы он поторопился и греб к той пристани. Это было все, что я мог сделать, поскольку от моторной лодки не было проку, а мне надо было каким-то образом переплыть залив. Не буду повторять, что этот Пибоди на это ответил, потому что у меня язык не поворачивается, но…

– Я сказал, – прервал его голос, – я сказал, что меня нанимали не для того, чтобы переплавлять бегемота через залив, и больше ничего.

Сержант резко обернулся и увидел мистера Пибоди в дверях.

– Замолчите, – сказал он, – нечего здесь околачиваться. И должен вам сказать, что если я услышу от вас еще хоть одно подобное выражение, то вам же будет хуже. Вы препятствуете закону, вот что вы делаете.

Пибоди скрылся в доме, напуганный этой скрытой угрозой. Сержант опять обратился к Эмберли:

– Не обращайте на него внимания, сэр.

– Я хочу знать, – сказал Эмберли, – вы видели, возвращался ли кто на лодке к пристани?

– К этому-то я все и веду, – ответил сержант. – Видел и не видел, если так можно сказать. Я заставил этого Пибоди грести к той стороне залива, но беда в том, что этой бестии понадобилась уйма времени, чтобы добраться до пристани. Мы подплыли уже довольно близко, когда я увидел тень человека, выпрыгнувшего из лодки вроде нашей и привязывавшего ее к причалу. Возможно, сэр, вы будете ругать меня, потому что у меня в кармане был фонарик, и довольно сильный. Но вот что я тогда подумал: этот малый не видел нашей лодки, а следовательно, не знает, что за ним следят. Если бы я включил фонарь, чтобы попытаться разглядеть его лицо, он бы сразу все понял и, как молния, исчез до того, как я выберусь на берег. Нет, сказал я себе, лучше мне не выдавать себя, а заставить этого парня Пибоди грести изо всех сил. Что я и сделал, сэр. Но как только мы подплыли к пристани, я услышал, что где-то за бунгало завели машину, и через минуту ее фары показались на дороге, которая, как сказал Пибоди, ведет в Лоучестер.

– Понимаю, – сказал Эмберли. – Жаль. Но в целом, сержант, я думаю, вы были правы.

– О, вы сняли камень с моего сердца, – сказал сержант с облегчением. – Если молодая леди жива, то она сможет быстро опознать этого человека. Но ведь мы и так знаем, кто он, мистер Эмберли?

– Знаем, сержант?

– Ну, ну, сэр! – сказал сержант снисходительно. – Разве вы забыли, что я вам сказал, когда убили Альберта Коллинза?

– Нет, не забыл. У вас что-нибудь еще есть?

– Да, сэр. Один отпечаток ноги, отпечаток покрышки. И чем быстрее я попаду в здешнее отделение полиции, тем лучше, потому что надо сделать слепки с отпечатков. А след-то оказался большой, больше, чем я предполагал.

– Сержант, вам цены нет, – сказал Эмберли. —Вы отправляетесь в отделение полиции немедленно. Садитесь в машину.

Польщенный, сержант сел в машину.

– Я сделаю все, что смогу, и надеюсь, результатом этого будет арест.

– Можете не сомневаться, —пообещал Эмберли. – Уверен, вас ожидает повышение по службе. Жаль, что не присутствовал при том, как вы перебирались из лодки в лодку.

– Да, вы все смеетесь, сэр. Но, может быть, чем подшучивать надо мной, вы все-таки скажете, за кем я все это время охотился?

– Но я думал, что вы знаете! – сказал Эмберли, от удивления подняв брови.

– Но я не совсем уверен, – признался сержант. – Когда я говорил вам о Бейкере, то я сказал… я имел в виду…

– Не путайте, сержант. Вы сказали, что он мой человек.

Сержант осторожно спросил:

– Положим говорил, а что?

– Вы были абсолютно правы, – сказал мистер Эмберли. – Он мой человек.

Сержант поперхнулся, но тут же пришел в себя и браво заговорил:

– Так я это и хотел сказать, если бы вы меня не прерывали. Я сразу догадался.

Мистер Эмберли усмехнулся:

– Неужели? Так же, как сразу догадались, кто настоящий преступник?

– Послушайте, сэр, – сказал сержант, – если это не Бейкер, то остается один человек, и, насколько я понимаю, это – мистер Фонтейн.

– Наконец-то! – сказал Эмберли. – Конечно, это Фонтейн.

– Да, прекрасно, – сказал сержант, – но почему он решил убить молодую леди?

– Потому что она его кузина, – ответил Эмберли.

– О! – воскликнул сержант. – Потому, что она его кузина. Конечно, это объясняет все, не так ли мистер Эмберли?